Поцелуй отложенной смерти - Дарья Кожевникова Страница 3

Оказавшись «в парке», Лиза принялась высматривать среди кустов и среди других гуляющих светлый плащ Устиньи Павловны, который должен был быть заметен издали на фоне недавно распустившейся молодой листвы. На мечущуюся меж двух скамеек светлую фигуру она вначале внимания не обратила, зная, что Устинья Павловна двигается всегда не торопясь. Но вот голос узнала.

– Тусечка! Туся! – отчаявшись найти свою собачку, женщина принялась ее звать.

– Что случилось? – мигом подбежала к ней Лиза. – Неужели пропала? Да как хоть такое возможно?

В самом деле, кому могла потребоваться явно немолодая и не слишком породистая собачина? А уж сама она точно убежать не могла, ввиду того что давно разучилась это делать.

– Не знаю! – простонала хозяйка, заламывая руки. – Только что мы шли с ней по дорожке. Потом мне показалось, что она тихонько взвизгнула. Я тут же оглянулась, а ее вообще нет! Нигде!

– А вон в тех кустах вы смотрели? – Лиза вытянула шею в сторону не стриженных с осени зарослей, где как будто копошился кто-то живой. Но слишком крупный для Тусечки. – Стойте здесь, а я пойду посмотрю! – И пошла туда, в обход скамейки и зеленого бордюра. Но не успела пройти и половины намеченного пути, как собачка внезапно выскочила сама из тех самых кустов и стремглав кинулась к Устинье Павловне. Мимо Лизы, изумленно воскликнувшей: – Да надо же, как умеет!

– Ах, моя хорошая! Лапушка моя! – Женщина подхватила собачку на руки, заставив Лизу вновь отвести глаза от неприятной ей сцены «поцелуев», особенно интенсивных от обоюдной радости питомицы и хозяйки.

Краем глаза Лиза при этом заметила, что в кустах все еще кто-то сидит. Крупная собака? Нет, похоже, что человек! Но если последнее, то вряд ли он засел там с какой-то эстетичной целью.

Эта мысль остановила Лизу, вначале нацелившуюся взглянуть, что там такое в зарослях. Оставалось только надеяться, что Туся, сейчас так рьяно облизывающая хозяйкины губы, выбежала из этих кустов с чистой мордочкой.

– Лизонька, ну все, все, мы больше не будем, – позвала ее Устинья Павловна, так и не спуская взволнованную собачку с рук, а просто перехватив ее по-другому. – Нет, никаких сегодня больше прогулок! Ох, как я перенервничала! Представить себе не могу, что она там такого могла найти, чтобы вот так исчезнуть, минут на пять!

– Ну главное, что нашлась, – ответила Лиза, предпочитая не выкладывать свои подозрения, поскольку делать это все равно уже было поздно. – И что теперь все хорошо. Пойдемте, я вас провожу до подъезда, и заодно вот, возьмите конверт с корешками и сдачей.

– Спасибо, моя хорошая, – Устинья Павловна убрала конверт в свою сумочку. – И домой, конечно, домой! После такой встряски я ничего другого уже не хочу! Думала, у меня сердце выскочит! Лизонька, а ты к нам сегодня зайдешь?

– Я бы с удовольствием, но хотела еще пробежаться по магазинам, а завтра мне на сутки. Вы как по самочувствию, справитесь без меня?

– По самочувствию? Думаю, да! – Устинья Павловна улыбнулась. – Беги, не волнуйся за нас, ты и так потратила время. Я бы и вообще тебя не гоняла, оставляя эти корешки у тебя до следующего месяца, но ты же знаешь нашего старшего по дому! Будет всех проверять, высчитывая общедомовые потери!

– Знаю. Ну всего вам хорошего! Отдыхайте сегодня! А если что, то звоните мне.

На этом Устинья Павловна с Лизой и расстались. Дама с собачкой скрылась в дверях подъезда, а Лиза устремилась через проспект к супермаркету: у нее в сумке лежал целый список покупок.

Тревожный звонок Лиза услышала через день. Она как раз пришла домой после суток и только успела прилечь. И тут позвонила Галина, старшая их отделения.

– Але! – буркнула уставшая Лиза в трубку, ничуть не желая скрывать, что не рада звонку.

– В глазах твоих немой упрек я вижу, – усмехнулась Галина. – Но звоню не по пустякам. Наоборот, предупредить тебя хочу. А поспать все равно не удастся.

– Удастся! Хоть убейте – не встану!

– Убить не убьем, а вот следователя к тебе послали домой. Нет, ты только не пугайся, с работой это не связано! Он просто приходил к нам в отделение, спрашивал, как тебя можно найти. А связано это как-то с твоей подопечной. Ну помнишь, с той, которая лежала у нас, и вы с ней еще так дружно спелись, что ты и после выписки стала ее навещать?

– С Устиньей Павловной! – У Лизы была всего одна подопечная. – Но она мне не звонила.

– И не позвонит. С ней что-то случилось, поэтому следак к нам и приходил. По его словам, ему соседи про тебя рассказали, что она дружила с медсестрой из больницы. Вот он и пришел узнать, кто ты да что. Мы уж ему дали твои координаты, не обессудь.

– А что могло с ней случиться?! – Из всех новостей Лизу взволновала именно эта. Даже весь сон как рукой сняло!

– А вот он к тебе придет и расскажет. Мы ему объяснили, что ты с суток, но он сказал, что разговор безотлагательный.

– Блин! Ну спасибо, Галюнь, что хоть предупредила! Буду теперь его ждать! Пока!

Не успела Лиза отключиться, как телефон зазвонил снова. Номер был чужой, но, отвечая, она уже знала, кому он принадлежит.

– Летяева Елизавета Андреевна? Здравствуйте! С вами говорит следователь Иванов Александр Григорьевич.

– Здравствуйте. Я вас жду, мне только что звонили с работы. Но вначале всего один вопрос: что там с Устиньей Павловной? Я сейчас же хотела ей позвонить, но вы меня опередили со своим звонком.

– Звонить ей нет смысла. А обо всем остальном не по телефону, если не возражаете. Ваш сорок третий дом – это же тот, что у реки?

– Да-да! И приходите поскорее, прошу вас! Я очень волнуюсь…

– Скоро буду! – следователь дал отбой.

Лиза взглянула на замолчавшую трубку.

Что там, в самом деле, могло случиться? И почему Устинье Павловне не надо звонить? Что она, неужели в больнице? Все-таки слишком перенервничала позавчера?

Отстоявшая целую смену и невыспавшаяся, Лиза почувствовала, что ее тоже начинает потряхивать нервная дрожь.

Не зная, чем себя занять в ожидании, она вышла пока на балкон.

Не закрывая балконные двери, чтобы не пропустить домофонный звонок, навалилась грудью на перила, глядя на раскинувшийся под балконом пейзаж. Он всегда действовал на Лизу умиротворяюще, это было проверено не раз, после особенно напряженных смен.

Ее дом был расположен весьма своеобразно: если встать лицом к фасаду, то по левую руку, метрах всего в тридцати, несла свои могучие воды река. А с тыльной стороны, куда выходил балкон, было озеро не озеро, а, скорее, заводь, потому что одной своей стороной она вплотную примыкала к речному потоку. Только размеры у этого водоема были куда масштабнее, чем у обычной заводи. Нет, скорее, это было все-таки озеро, на котором в ветреную погоду даже волны поднимались и плескали о берег.