Перебиты, поломаны крылья - Владимир Колычев Страница 3

Андрей удивленно моргнул.

– Зачем на твоей? И куда?

– Ну, я же должен тебя проводить.

– Ты меня уже проводил, до машины.

– Да?.. А я думал, мы вместе поедем, – неопределенно передернул плечами Илья.

– Куда и зачем?

– Не знаю. Куда-нибудь.

– А Нила?

– Ну, если бы ты сказал, что у тебя машина не завелась, а я тебя подвез…

– Машина у меня в порядке, – усмехнулся Андрей.

И в подтверждение своих слов сел за руль, вставил ключ в замок зажигания, запустил стартер. Двигатель завелся с полоборота – без натуги и надрыва.

– Может, все-таки на моей? – просительно посмотрел на него Илья.

– Кажется, я тебя понимаю, парень.

Андрей действительно понимал Илью. Не в своей тарелке человек: и слишком молодой он для компании солидных преуспевающих людей, и статус приживальщика при богатой жене угнетает. Даже в душу лезть не надо, и так ясно, что на Ниле он женился вовсе не по любви. Деньги ему нужны были, равно как и сытая, бездельная жизнь, а таких прохиндеев нигде не жалуют.

– Душа на волю просится? – насмешливо сощурился Андрей.

– Просится, – признался Илья.

– И чем я могу тебе помочь?

– Нила говорила, что ты не женат.

– Ну и что?

– А то, что дома никто не ждет. Может, заглянем в «Ночной рай»?

Ночной клуб с «райским» названием славился дороговизной, развязностью девочек и бедовостью завсегдатаев. Материальных затруднений Андрей не испытывал, женщин любил и задир-скандалистов не боялся. Но сейчас прелести ночной жизни его ничуть не прельщали. Во-первых, у него была девушка, на которой он собирался жениться; во-вторых, вчера в ночь он дежурил, сегодня вместо отсыпного работал, еще и в гости к дальней родственнице заехал непонятно зачем. Он думал о том, чтобы поскорее попасть домой и завалиться спать, а Илья со своей неудовлетворенностью его волновал мало.

– А что ты Ниле скажешь, когда она узнает, где мы с тобой были? Скажешь, что я сбил тебя с истинного пути?

Именно на это и рассчитывал Илья. Поэтому не моргнув глазом сказал:

– Тебе же за это ничего не будет?

– Нет, брат, ты не прав, – покачал головой Андрей. – Есть такое понятие, как совесть… Нет, я домой поеду. Извини, если что-то не так…

– Тогда я сам.

Еще несколько мгновений назад Илья находился в подвешенном состоянии. И хотелось уйти в загул, но колола боязнь перед Нилой. Баба она ревнивая, могла и обидеться, а это – карманных денег не видать и даже машину не на что будет заправить. Но сейчас он уже был уверен в том, что ему необходимо ехать в ночной клуб, где можно снять на час-два девочку – симпатичную, но простую и не зазнавшуюся. Он должен был спустить пар, накопившийся в нем за последнее время, ну а потом можно и обратно вернуться, в золотую клетку.

– Ну, сам так сам… Пока!

Андрей закрыл за собой дверцу, но тут же снова распахнул ее, окликнул Илью:

– Погоди, ты на чем ехать собираешься?

– На лошадях… Триста лошадей под капотом.

– И пьяный кучер на облучке… Ты же под градусом.

– Ерунда.

– Дорога сложная, смотри, как бы на повороте не занесло.

Илья мысленно согласился с Андреем. Дорога к городу действительно непростая: крутые спуски-подъемы, резкие повороты. А в голове у него и впрямь плещут хмельные волны, оттого и потянуло на подвиги.

– Не занесет, – уверенно мотнул он головой.

Какое-то время Андрей смотрел на него дотошно-проницательным взглядом, затем кивком головы показал на свободное место возле себя.

– Садись, подвезу. А обратно такси закажешь.

– Не люблю такси, – отмахнулся от него Илья. – Свою машину люблю.

– Ты человек взрослый, смотри сам… Да, будь осторожен, у нас в городе маньяк объявился…

– Будет стращать, – небрежно усмехнулся Илья. – Город у нас не самый большой, был бы здесь маньяк, все бы уже об этом знали.

– Узнают. Пока всего два эпизода, их только-только объединили в одно дело. Будет третий труп, тогда поднимется шум. А ждать, пожалуй, недолго. Весна в самом разгаре, а весной у маньяков обострение.

– У меня, может, тоже обострение, – усмехнулся Илья. – Пусть этот маньяк меня боится…

Вроде бы и убедительно говорил Андрей, но Илья ему не верил. Просто парень не хотел, чтобы он уезжал пьяным в ночь, поэтому и сочинил байку. Зато он сам ничуть не преувеличивал в плане собственного обострения. Весна действовала на него, как на всякого самца из животного мира. Хотелось быть диким, хотелось чужую женщину…

– Смотри, я тебя предупредил.

Андрей не стал больше отговаривать его, выехал на дорогу, мигнул на прощание габаритными огнями и был таков. Илья же направился к своей машине. Он уже расхотел ехать в ночной клуб, но у него был интерес по другому адресу. И никакой маньяк не в состоянии был удержать его…

Девушка лежала с закрытыми глазами. Казалось, она только-только вышла из воды на песчаный берег, уставшая от долгого купания, прилегла отдохнуть и заснула. Только вот перед этим почему-то не подумала о том, что надо было бы прибрать свои роскошные длинные волосы с золотистым отливом, чтобы они не рассыпались по ее красивому безмятежно-спокойному во сне лицу…

На ней была только ночная рубашка из тончайшего шелка, мокрая, прилипшая к телу. Михаил Перегудов невольно поежился, хотя прекрасно понимал, что девушке ничуть не холодно. На улице апрель месяц, с утра поднялся северный ветер, на небе жмутся друг к дружке темные тучи, как будто хотят согреться. Вода в реке ледяная, от нее тянет стужей. Но девушка от холода не проснется, и никогда не согреется кровь в ее теле.

Она была мертва, сегодня утром ее труп обнаружили рыбаки, позвонили в милицию. На место выехала оперативно-следственная бригада, которую возглавил капитан милиции Перегудов, средних лет мужчина с усталыми глазами на суровом лице.

Над телом склонился судмедэксперт дядя Паша, от которого всегда разило сегодняшним чесноком и вчерашним перегаром. «Сейчас проснется!» – непроизвольно мелькнуло в голове Михаила. Но девушка, конечно же, не проснулась и, повинуясь движению рук эксперта, легла на спину.

– Мелкопузырчатая пена вокруг рта, значит, вода в легких. Точно, захлебнулась…

Дядя Паша делал выводы с таким равнодушием, как будто он был техническим экспертом и осматривал не живого некогда человека, а изначально бездушную машину, сломавшуюся по чьей-то вине. Но только человек неискушенный в следственной практике мог усмотреть в том проявление вопиющего цинизма. За двадцать с лишним лет работы в судебной медицине дядя Паша перевидал столько трупов, что давно уже потерял им счет. К смерти нельзя привыкнуть, но время притупляет остроту восприятия.