Ледяное забвение - Александр Ковалевский Страница 3

Юная Ирма считала ее слишком старой, а посему даже не думала ревновать девятнадцатилетнего Гюнтера Келлера к тридцатилетней актрисе, тем более что сама Рифеншталь не выказывала ее избраннику особых знаков внимания. Для себя Ирма уже решила, что выйдет замуж только за него, но признаться Гюнтеру в любви она тогда не осмелилась.

В следующий раз Ирма встретилась с ним только через шесть лет в Бернских Альпах. Это был июль 1936-го, когда два баварца Андерл Хинтерштоссер и Тони Курц с австрийцами Вилли Ангерером и Эдди Райнером погибли на Северной стене Эйгера. Ирма наблюдала за этим трагически закончившимся восхождением в подзорную трубу со смотровой площадки, а Гюнтер с командой спасателей в это время тщетно пытались снять со стены Тони Курца. Остальные трое альпинистов на тот момент были уже мертвы.

Чтобы спасти Курца, единственного оставшегося в живых, группа гидов-спасателей прошла через туннель к двери, выходящей на Северную стену. Они знали, что если пройдут по карнизу вдоль стены, то окажутся где-то под Курцем. В двухстах метрах от двери они уже слышали его крики о помощи, но самого Курца не было видно. Тони висел в сорока пяти метрах над ними и кричал спасателям, что они не смогут подобраться к нему снизу по нависающим выступам. Что они должны подняться вверх по трещине, а потом спуститься к нему по веревке. Но спасатели не могли это сделать. Когда на Эйгер надвигается буря, начинается кромешный ад. К тому же приближалась ночь, и в такой буран они сами могли погибнуть. Пообещав Тони вернуться к нему завтра, они вынуждены были возвратиться в туннель.

Тони Курц понимал, что у него нет шансов пережить ночь. Мороз убивает очень коварным способом. Он как будто забирается внутрь вас. Запускает в тело свои ледяные щупальца и начинает замедлять циркуляцию крови, отключать ваши органы, и замерзающему насмерть человеку невероятно хочется спать. Болтаясь на веревке над пропастью, Тони ощущал свою полную беспомощность и непередаваемое одиночество. После ночного снежного бурана Эйгер накрыл холодный фронт, и вся вода, стекавшая по его склонам, замерзла, покрыв скальные выступы ледовым панцирем. Но Тони Курцу каким-то чудом удалось пережить эту кошмарную ночь. Он потерял одну перчатку, и его левая рука была полностью отморожена — кисть превратилась в ледяную клешню. И тут он услышал доносившиеся снизу крики спасателей, которые возвращались к нему тем же путем, что и вчера.

Уже второй раз спасатели подошли к нему на расстояние всего одной веревки, но теперь отвесные скалы над ними покрывал тонкий слой льда. Они поняли, что забраться наверх невозможно. Им каким-то образом надо было спустить Курца на полку, однако веревка, на которой тот висел, была слишком короткой. Так что Курц должен был сам найти еще какую-нибудь веревку. Они сказали, что ему придется отрезать веревку, на которой болтался под ним примерзший к скале труп Вилли Ангерера.

Курц находился в ужасном положении. Он должен был достать нож и обрезать промерзшую веревку. Но на ней висел человек, с которым он делил тяготы последних четырех дней, а теперь ему предстояло сбросить его тело в пропасть. Но избавление от трупа Вилли Ангерера было лишь началом пути к спасению. Чтобы веревки хватило, Курцу надо было подняться и отрезать ее от трупа Эдди Райнера.

В долине за разворачивающейся на стене драмой наблюдала толпа. Весь тот день люди высматривали среди облаков отчаянно боровшегося за свою жизнь Курца. Наконец он начал свой медленный и мучительный подъем по веревке. Он преодолел крутой откос и стал перехватывать веревку одной рукой, упираясь ногами в скалу. Так он добрался до Райнера. Курцу нужно было сорок пять метров веревки, чтобы спуститься по ней к спасателям. Но даже когда он отрезал ее от трупа, длины веревки не хватало. Он мог удлинить ее лишь только одним способом — расплести промерзшую трехжильную веревку обмороженными руками.

Курцу потребовалось целых пять часов, чтобы сделать это и связать три пряди вместе, но, когда он закончил сей кропотливый труд, у него была в руках тонкая нить, которая дотягивалась до спасателей в сорока пяти метрах под ним. Он не мог спуститься по ней сам, ведь это была всего одна прядь, которая не выдержала бы его вес. Зато он смог поднять спасательную веревку и крючья, которые подвязали к ней спасатели.

Но когда Курц стал поднимать веревку, спасатели поняли, что она слишком коротка, поэтому они довязали к ней еще одну. Теперь Тони лишь оставалось спуститься по этой веревке к ним. К вечеру своего пятого дня на Эйгере Тони Курц начал спуск. Ему нужно было преодолеть сорок пять метров крутой скалы и спуститься вертикально по нависающему откосу. Двух связанных вместе веревок должно было хватить, чтобы изможденный альпинист мог спуститься к спасателям. Вконец обессиленный Тони спускался невероятно медленно, по сантиметру, рывками. Зная, что с обмороженными руками, одну из которых он вообще не чувствовал, ему не под силу держаться за веревку, Тони пропустил ее через карабин у себя на поясе.

Когда Тони Курц наконец появился из-за выступа, спасатели уже готовы были его принять, ведь он был совсем рядом. Но, начав к ним спускаться, Тони заметил узел, связывающий веревки. Этот узел был примерно в пятнадцати метрах над спасительной полкой. И по ходу своего спуска Курц, наткнувшись на этот узел, сразу понял, в чем проблема — узел не проходил в карабин. И теперь Тони завис в воздухе совсем рядом со спасателями — всего в нескольких метрах левее от них. Они подошли к нему настолько близко, насколько могли, но под ним карниз обрывался в пропасть. Если бы он смог спуститься до их уровня, они бросили бы ему веревку и подтянули бы его к себе. Но пока он был выше, они не могли ни бросить ему веревку, ни подняться к нему.

Тони понимал, что если не удастся пропустить узел через карабин, то ему конец. Спасателям же оставалось лишь подбадривать его криками: «Давай, Тони! Постарайся! Ты сможешь! Попробуй еще раз!» Они слышали, как Курц что-то бормотал себе под нос, стараясь из последних сил протолкнуть через карабин этот чертов узел, но он не проходил. И вдруг Тони наклонился и, перестав бороться с узлом, произнес ясно и громко: «Я больше не могу…»

Неожиданное препятствие, когда, казалось бы, спасение было уже так близко, забрало у него последние силы. Товарищи, ставшие свидетелями смерти Курца, так и не смогли достать его тело, и оно оставалось висеть над пропастью, пока его не сняла команда немецких спасателей, прибывшая, к сожалению, слишком поздно.

Будучи профессиональным гидом, Гюнтер осознавал, что альпинисты играют в игру, ставкой в которой является их собственная жизнь, и не всегда они могут сами решать свою судьбу. Зачастую после смерти кого-то из знакомых альпинистов первый вопрос, который он задавал себе, был вопрос «Как?», а «Не почему?» тот погиб, дабы знать, в чем этот бедолага ошибся. После случая с Тони Курцем, который умер у него на глазах, горы наглядно показали Гюнтеру, насколько беспомощным перед ними может оказаться человек. В горах никогда нельзя быть уверенным до конца: молния, камнепад, ледовый обвал, лавина — все невозможно предусмотреть. Альпинисты это прекрасно понимают, но в горах человек оказывается один на один с природой, и спокойное величие сверкающих вершин притупляет врожденный страх смерти. Все воспринимается совсем не так, как в обыденной жизни, и это состояние какой-то космической свободы знакомо каждому альпинисту.