Побочные эффекты - Ирина Градова Страница 3

– В паломничество, – повторил генерал-майор.

– В Иерусалим?

– Господи, как же ты далека от духовной жизни, подруженька! – всплеснул он руками. – Ну почему же сразу в Иерусалим или Афон, а? Паломничество по монастырям Ленинградской области всего лишь!

– А-а… – пробормотала Алла: она и впрямь мало что смыслила в религии, и ее знания ограничивались историческими романами да кратким курсом времен университета. Аллу нельзя было назвать в прямом смысле атеисткой – она, несомненно, верила в некую высшую сущность, которая, худо-бедно, регулирует то, что нас окружает, но все, связанное с церковными праздниками, обрядами и молитвами, вызывало у нее чувство, близкое к панике: такое случается с людьми, попадающими в чуждую для них среду, в которой они не знают, как себя вести, а потому совершают одну ошибку за другой и еще больше тушуются. – Ну и что случилось с вашей пожилой дамой?

– С ней-то, слава тебе господи, ничего не случилось, а вот с квартирой дочери – да.

– Что, ее продали, пока старушка копала грядки? – наобум предположила Алла.

– В точку!

– «Черные» риелторы?

– Похоже на то.

– А что сама блудная дочь говорит? Она подписывала какие-то документы или…

– Подписала сделку купли-продажи, да.

– А подпись…

– Подпись ее – мать провела графологическую экспертизу.

– Какая оборотистая дама! – пробормотала Алла. – А что, нельзя было позвонить дочери и спросить, что происходит?

– В том-то и проблема: мать уже пару месяцев не может до нее дозвониться!

– О как… А нельзя ли связаться с компанией, которая организовывала тур… паломничество то есть?

– Там говорят, что ничего не знают ни о каких квартирах – в принципе, я в это даже верю! В паломничество ездили сорок человек, все вернулись, кроме одной.

– Интересно… Да, Андрон Петрович, интересно, но, по-моему, далеко от моей специфики! Мы же по особо тяжким, а тут – нет тела, как говорится, нет…

– Дело есть, Алла, и вот тебе доказательства!

И Дед пасанул ей по столу картонную папку. Раскрыв ее, Алла углубилась в чтение.

– Значит, еще три похожих случая? – уточнила она минут через пять.

– Как видишь, начальство тоже малость работает! – ухмыльнулся Кириенко.

– Квартиры проданы в разное время… Вот, Надежда Гулькина – в прошлом году, Вероника Сурикова – больше полугода назад…

– Да, и обстоятельства разные, – перебил Кириенко. – Местная полиция, как ты понимаешь, разбираться не стала: подписи на бумагах не поддельные, сделки оформлены чисто, и в возбуждении дел было отказано.

– А что говорят потерпевшие?

– Вот это ты мне и расскажешь, когда с ними поговоришь! – откидываясь на высокую спинку кресла, удовлетворенно произнес начальник.

– Кто-то из потерпевших оказался большой шишкой? – предположила она. – Вы уж меня простите, Андрон Петрович, но они сумели задействовать целого генерал-майора…

– Ты же знаешь, я от тебя ничего не скрываю… Ну, или почти ничего! Да, есть человечек, у которого есть человечек… Ну, ты понимаешь!

Алла отлично понимала: не будь такого «человечка», который способен добраться до руководителя следственного управления, Кириенко и пальцем бы не пошевелил ради такой тривиальной ситуации! Недаром же ее отдел занимается раскрытием особо тяжких преступлений, как правило, связанных с убийствами, а тут – подумаешь, квартиры… Но кто-то ведь должен разобраться с проблемой, если она возникла! С другой стороны, раз местные органы полиции отказали в возбуждении уголовных дел, значит, для этого не нашли оснований. Или не захотели разбираться, ведь квартирные аферы – одни из самых сложных, и найти необходимые концы, чтобы благополучно довести их до суда, почти невозможно! Алла и сама терпеть не могла такие дела: нотариусы и риелторы поднаторели в совершении сомнительных сделок, на них работают хорошие юристы, и доказать ничтожность сделки при наличии подлинной подписи на документах купли-продажи весьма затруднительно.

– Ну, не хмурься! – сказал Кириенко, заметив, что Алла не в восторге от поручения. – Это дело и выеденного яйца не стоит: докажи, что все продавцы сами и без принуждения подписали бумаги – и всё!

Легко сказать, «всё»! Нужно встретиться со всеми потерпевшими, которые, скорее всего, станут утверждать, что ничего не подписывали, не читали документы, не понимали, что делают и так далее…

– Хорошо, Андрон Петрович, я постараюсь что-нибудь выяснить, – подавив вздох, сказала Алла.

– Это все, о чем я прошу – постарайся! – обрадовался генерал-майор, и Алла поняла, что выбор у нее был – она сама себя его лишила, так легко согласившись. Дед коварно использовал их теплые личные отношения! Что ж, за все нужно платить, и за благосклонность начальства – тоже.

* * *

Наконец этот длинный день подошел к концу. «Раба божьего Михаила» успешно прооперировали, сектанты больше не появлялись, по-видимому, испугавшись охранников, и Мономах уже почти забыл об инциденте, который, к счастью, закончился благополучно. Позвонив домой, он поговорил с Сархатом и убедился, что Денис давно вернулся из своей спецшколы и сейчас зависает в интернете с друзьями. Впрочем, Мономах вполне доверял своему новому подопечному, который оказался на удивление ответственным для своих семнадцати лет: Денис не болтался по улицам в сомнительных компаниях, не имел вредных привычек за исключением пристрастия к фастфуду и компьютерным играм. Вместо этого он усердно занимался, всерьез увлекался физикой, математикой и кибернетикой, участвовал и, что характерно, брал первые места на олимпиадах среди школьников и студентов, обещая стать дельным человеком и, возможно, даже большим ученым. Так что с тех пор, как он оформил над Денисом опекунство, Мономах ни разу не пожалел о своем поступке [1]. Он даже радовался, что у Сархата появился приятель, близкий ему по возрасту. А вот друг Мономаха, зав патологоанатомическим отделением той же больницы Иван Гурнов, посмеивался над ним, считая, что у приятеля слишком большое сердце, раз он собирает под свое крыло мигрантов и детей-сирот, хотя и имеет родного взрослого сына. Но Иван всегда отговаривался, что это он, дескать, от зависти, ведь у него самого, несмотря на несколько браков, детей так и не получилось.

Мономах взглянул на висящие на противоположной стене часы: скорее всего, парни сейчас выгуливают Жука, громадного ирландского волкодава, доставшегося ему после отъезда сына в Москву…

Стук в дверь заставил его оторваться от размышлений. Кого еще несет в такое время? Неужели опять какие-то проблемы? А он-то уже навострил лыжи домой!

Посетитель не стал дожидаться приглашения и, толкнув дверь, вошел в кабинет. Мономах во все глаза смотрел на человека, которого меньше всего ожидал увидеть, но которому всегда был рад, невзирая на то, до какой степени занят или устал.