В горах ближе к небу - Наталья Солнцева Страница 3

— Какие слухи?

— Не люблю я сплетни пересказывать! — разозлился Паршин. — Это к делу не относится.

— Ладно, — согласился Марат. Он решил поговорить с Паршиным еще раз, когда тому полегчает. — Вы давно болеете?

— Дней десять. Так прихватило… что шевельнуться не мог. Стало чуть легче, а тут взрыв. Перенервничал, опять приложило. Хоть криком кричи!

— Кто руководил строительством вместо вас?

— Валера Изотов, мой заместитель.

— Он не мог допустить серьезную оплошность или технический просчет?

— Послушайте… — Паршин глубоко вздохнул. — Во-первых, Изотов грамотный инженер, классный специалист, а во-вторых — порядочный человек. Я исключаю техническую ошибку. И потом, у нас ведь не производились саперные работы. Ну, отчего мог произойти взрыв? Газ? Сомнительно. Это ведь не шахта, где идет выработка породы. Землетрясение? Но тогда был бы просто обвал. Да и не трясло нас в ту ночь. Изотов сразу с сейсмологами связался, те уверяют, что землетрясения не было. Значит…

— Вывод напрашивается сам собой, — задумчиво произнес Марат. — Вы использовали при строительстве взрывчатку?

— Конечно. Бурили шурфы и взрывали.

— А говорите — не производились саперные работы.

— Так то давно было…

— Взрывчатка осталась?

— Да, — ответил Паршин. — Она хранится на складе, с соблюдением всех правил безопасности.

— Склад оборудован сигнализацией?

— Разумеется. А как же? Если вы думаете, что кто-то взял взрывчатку с нашего склада, то напрасно. Изотов вместе с представителями органов в первую очередь это проверили. Все взрывчатые вещества на месте. Они относятся к материалам строгой отчетности.

Марат задумался.

— Человеческие жертвы есть?

— В туннеле работают спасатели, — ответил Паршин. — Пока ни одного трупа не нашли. Но двое рабочих из ночной смены пропали. Предположительно, они могли находиться в районе взрыва.

— Почему так поздно спохватились?

— Звук взрыва глухой, к толчкам все привыкли. Здесь практически постоянно трясет. Горы, сейсмическая зона… А сигнал тревоги не сработал. И потом… взрыв произошел ночью, когда в туннеле почти никого нет. В ночные смены у нас люди работают только в экстренных обстоятельствах. Если проходчики отстают от графика… или авария какая-нибудь.

— Понятно. Могли в туннель попасть посторонние?

Паршин отвел глаза. Ему не хотелось подводить Изотова, но о киносъемочной группе знали все, так что молчать не имело смысла.

— Могли… — мрачно ответил он.

— Кто? Каким образом?

— Да киношники проклятые! Приехали на нашу голову… Пристали, как пиявки. Пустите, мол, эпизод снимать надо. План горит! Финансы горят! Я бы ни за что не пустил. А Валера, добрая душа… Вот теперь будет расхлебывать. Мало не покажется.

— Что за киношники? Откуда приехали? — спросил Марат, догадываясь, что речь идет о съемочной группе киностудии «Дебют».

— Из Москвы. Надо было им аж на Памир тащиться? Людям деньги девать некуда, вот что я вам скажу.

Марат согласно кивнул. Он думал примерно также. Перед самым отлетом в Душанбе он успел проверить источник финансирования киностудии «Дебют». Их спонсором действительно оказался Ревин.

— Что они снимают? Какой фильм? — на всякий случай поинтересовался он.

— Катастрофу, — буркнул Паршин. — Знаете, каких кино называется? «Взрыв в туннеле»! А?! Каково?

— Да… интересно все складывается.

Этого Калитин не ожидал. Странное совпадение.

— Изотов пустил их в туннель снимать взрыв, — сказал Паршин. — Дурак!

— Ну и как, сняли?

— Ага, сняли. А на следующую ночь нате вам, получите! Может, это они все подстроили?

Марат уже знал, что съемочная группа расположилась в кишлаке недалеко от стройки. Но побывать там не успел.

— Как с ними поговорить? Никто не собирается в кишлак?

— Их автобус здесь, — сказал Паршин. — На нем чертовы киношники приехали. Режиссера своего забирать. Можете с ними побеседовать.

У Кали тина в голове воцарился полнейший хаос.

— Забирать режиссера? Откуда?

Паршин в очередной раз вздохнул. Он устал. Но отвязаться от «эксперта» было не так просто.

— Из медпункта, — признался начальник строительства. — После съемок режиссер куда-то делся. Пропал! Говорят, заблудился. Они его искали, но не нашли. Так и уехали. А утром вернулись. Не все, конечно, а только каскадеры с Борисом. Это их главный.

— Где режиссер пропал? В туннеле?

— Не помнит он, — зло сказал Паршин. — Утром явился невесть откуда. Говорит, плохо ему стало, заблудился среди скал, промерз. Ребята его в медпункт отвели. Он до сих пор там. Доктор не велел трогать, пока ему не полегчает. Вот Борис и ждет.

Марат решил, что от Паршина он узнал достаточно. Теперь следует обдумать полученную информацию. Он попрощался с больным и вышел.

День клонился к вечеру. Сахарные верхушки гор покрылись сумеречной дымкой. Похолодало. Марат прогуливался по территории, прилегающей к порталу туннеля, и размышлял. Главным действующим лицом его размышлений являлся… господин Ревин.

Получается, что Даниил Петрович вкладывал деньги частично в проект туннеля, потом в строительную фирму, которая специализируется на проходке, потом спонсирует киностудию через подставное лицо — некого Гаврилова. Съемочная группа на его деньги едет черт знает куда — на Памир! — и содействует… взрыву туннеля? Абсурд. С какой стороны ни возьми.

В строительство вложены огромные средства, и не только Ревина. Зачем, спрашивается, сначала строить, а потом взрывать?

«Если взрыв туннеля организовали не киношники, то кто? — гадал Марат. — Зачем тогда они здесь? Снимают кино? Неужели господин Ревин такой рьяный поклонник кинематографа? И почему они назвали свой фильм „Взрыв в туннеле“? Слишком откровенно и привлекает внимание. Глупо… Возможно, они не имеют к настоящему взрыву никакого отношения».

Калитин решил поговорить с Борисом. Вдруг что-то да прояснится?

Но каскадер не сообщил ему ничего нового. Кроме того, что режиссеру Бахмету стало плохо в туннеле, он вышел, побрел куда глаза глядят и заблудился.

— Мы хотели его забрать, — жаловался Борис. — А доктор не позволил. Сказал, только утром. Ну, а ночью… сами знаете, что случилось. Теперь нас не выпускают отсюда, хотя всех уже допросили.

— Расспросили… — мягко поправил его Марат. — Вы уверены, что вам больше нечего добавить?

— Вроде нечего, — покачал головой Борис…

«Сны видит лишь тот, кто спит».