Кот, который пел для птиц - Лилиан Джексон Браун Страница 3

— Да, отличный экземпляр, — похвалил Роджер.

— Ещё кофе? — раздался голос Луизы из кухни. Она знала, что Квиллер никогда не откажется от кофе. — Заварила для вас свежий, — заметила она, наливая ему в кружку. — Сама не знаю почему.

— И я не знаю, — ответил он. — Я — недостойный, бессовестный тип, а вы — добрая душа, у вас золотое сердце и ангельский характер.

— Вздор! — ответила она с улыбкой, вразвалочку направляясь на кухню.

— Как твоя семья, Роджер? — К сожалению своему, Квиллер, как ни старался, не мог упомнить не то что имен и возраста отпрысков своего друга, но даже сколько их всего и какого они пола.

— Прекрасно. Все они взволнованы из-за футбольного матча в Малой лиге. В это трудно поверить, но я тренирую команду «Пикакские пигмеи»… А как твои кошки? — Роджер испытывал смертельный страх перед этими тварями, и даже то, что он осведомился об их здоровье, было подвигом.

— Мои аристократы рады были вернуться в амбар, проведя зиму в неволе, — там их величествам было тесно. Я как раз построил для них павильон за амбаром, так что они могут наслаждаться свежим воздухом и дикой природой.

— Кстати об амбарах, Квилл, — я хочу попросить тебя о большом одолжении. — Роджер с надеждой взглянул на приятеля. — В этом месяце я единственный из репортёров работаю по уикэндам, а в субботу днём ожидается событие, которое нужно осветить, но… именно в это время мне придётся везти полный фургон детишек на матч с «Локмастерскими лилипутами». Мне нужно, чтобы кто-нибудь сделал за меня репортаж.

— О каком задании речь? — Опыт научил Квиллера быть осторожным, когда требовалось кого-то подменить.

— Ну, ничего столь волнующего, как, скажем, грандиозный пожар. Фермерский музей Гудвинтеров готовит презентацию. В железном амбаре откроется выставка даров музею. Вход для публики свободный.

— Хм-м, — пробурчал Квиллер. Он вспомнил, как прибыл в Мускаунти из Центра — типичный горожанин. Роджер был первым коренным жителем, повстречавшимся на его пути. Терпеливо, без всяких подтруниваний, он объяснил Квиллеру, что не стоит пугаться зловещих ночных шагов на крыше — по кровле топотал не грабитель, а енот. А вопли, от которых стынет в жилах кровь, издала не жертва насильника, а дикий кролик, ставший добычей совы. — Ну что же, я полагаю, что смогу это сделать, — ответил он обеспокоенному молодому репортеру. — Материал нужен к понедельнику?

— Днём в понедельник — крайний срок. И не забудь про фотографии. Вероятно, этот репортаж поместят на первой полосе… Вот здорово, Квилл! Я в самом деле тебе очень признателен! — Роджер взглянул на часы: — Мне нужно вскакивать на свою лошадку.

— Ты езжай. Я разберусь со счётом. — Это предложение было продиктовано не одним лишь великодушием: дело в том, что у кассы можно было разжиться куском жареной индейки или жаркого из говядины для сиамских котов.

— Ваши избалованные питомцы едят треску? — спросила Луиза, ударяя по клавишам старомодного аппарата. — Завтра основное блюдо — рыба с жареной картошкой.

— Спасибо. Я с ними посоветуюсь. — Он прекрасно знал, что Коко и Юм-Юм воротят свои аристократические носы от любой рыбы, если это не семга.

Возвращаясь домой, Квиллер объехал вокруг парка, где Мейн-стрит разделялась на две узкие улочки, одна из которых вела на север, а другая — на юг. По периметру этой кольцевой транспортной развязки располагались две старые церкви, величественное здание суда и публичная библиотека, походившая на греческий храм. Но внушительнее всего смотрелся каменный куб, сверкавший на солнце. Первоначально это был особняк Клингеншоенов, а теперь в нём размещался маленький театр, где проходили спектакли и концерты. Сад при особняке заасфальтировали, устроив там автостоянку. В квартире над каретным сараем жила женщина, принимавшая заказы на мясной пирог, макароны с сыром и другие яства, которыми холостяк мог забить свой морозильник.

Миновав автостоянку, коричневый пикап Квиллера через узорчатые железные ворота въехал в густой ельник — там даже в полдень было темно и тихо. Внезапно дорога вывела его на открытое место, где высилось огромное строение, возведённое больше века тому назад и походившее на заколдованный замок. Это был амбар Квиллера, в котором когда-то хранили яблоки, прямоугольный, в четыре этажа.

Первый, жилой, этаж сохранился от прежних времён. Каменные стены были такими толстыми, что маленькие окошки, прорезанные в них, напоминали бойницы средневековой крепости. Стены были обшиты древесиной, пострадавшей от непогоды. Восьмиугольную крышу венчал купол. Странная форма новых окон была продиктована массивными стропилами, укреплявшими строение изнутри.

Что касается дверей, то в былые дни в амбар могли въезжать фургоны с яблоками, куда впрягали по несколько лошадей. Теперь два огромных дверных проема были частично застеклены. Через двустворчатую дверь парадного входа с восточной стороны вы попадали в холл; дверь чёрного хода с западной стороны вела из кухни во двор.

Изнутри дом выглядел ещё более причудливым. Архитектор из Центра спроектировал лестницу, которая, изгибаясь спиралью, шла снизу до самой крыши и соединяла полуэтажи, антресоли, на трёх уровнях. В центре он поместил огромный белый куб камина — белые цилиндрические трубы выходили на крышу. Куб делил основной этаж на четыре помещения: гостиную, библиотеку, столовую и холл.

Этот интерьер пришёлся кошкам по душе. На кубе, высотой не менее восьми футов, можно было уютно устроиться, не опасаясь, что до тебя дотянется рука человека. А лестницу словно специально создали для забега на пятьдесят ярдов: перед каждой трапезой восемь лап с грохотом неслись по спирали вверх, а потом вниз. Солнце, проникая сквозь окна диковинной формы, высвечивало на полу треугольники и ромбы, которые целый день перемещались, дразня кошек.

Прибыв домой, Квиллер поставил пикап во дворе и сразу же проверил старинный морской рундук, стоявший у чёрного хода, — в него складывали бандероли и посылки. Ларь был пуст. Квиллер постоял с минуту, держась за ручку, охваченный беспокойством о своих домочадцах. Всё ли с ними в порядке? Не нанесли ли они урон интерьеру от избытка чувств? Встретят ли хозяина приветственными воплями, радостно задрав хвосты?»

Он вошёл на кухню, но там было тихо — никаких признаков жизни.

— Коко! Юм-Юм! — прокричал Квиллер три раза, всё больше тревожась, после чего начал поиски. Обойдя основной этаж против часовой стрелки, он резко затормозил, добравшись до холла. — Ах вы безобразники! — воскликнул он с упрёком и облегчением. — Ну и напугали же вы меня!

Два элегантных сиамца, расположившись на низких подоконниках по бокам от входной двери, наблюдали за компанией из семи чёрных ворон, которые прогуливались за стеклом. Кошки никогда ещё не видели подобных птиц на таком близком расстоянии. Вскоре они обратили взор к тому, кто звал их по имени, но всё ещё были зачарованы незнакомыми существами, вышагивавшими синхронно, как взвод новобранцев на строевой подготовке: сначала все семеро маршируют в одну сторону, затем поворот кругом — и все маршируют обратно.