Я не киллер, я – палач - Кирилл Казанцев Страница 3

– А мы, значит, одни с Белкой здесь останемся?! Нет, доча, с ней я кафе не вытяну, она спать больно любит.

– А если продать здесь все, нам с Белкой купить в городе комнатку, а тебе поехать жить к тете Вере в Сарафаново? Вот и будем жить – я с сестрой и ты со своей сестрой.

– Это что же, значит, я буду без вас? – с обидой в голосе спросила Матрена.

– Ма, ну почему без нас? Когда мы найдем работу или замуж выйдем и переедем к мужьям, ты приедешь в эту нашу купленную комнату и будешь там жить. А мы будем к тебе в гости приходить, а потом – ты к нам…

Матрена с подозрением смотрела на дочь. Что-то не нравилось ей такое предложение, она даже не могла объяснить, почему, просто не нравилось, и все!

– Давай щи готовить, обед скоро, – проворчала она, – мясо из кастрюли вынимай, готово, поди…

Женщина встала, поправила косынку на голове и проверила тесто, стоявшее в огромном тазу на табурете.

– Подошло… Я начинаю пирожки печь, а ты щами занимайся.

В этот момент в кафе зашла Белла. Девушка была пониже сестры, и вся такая хорошенькая и миленькая. В противовес сестре, внешностью она пошла в мать, а вот характером – в отца: такая же задумчивая и мечтательная. Матрена частенько ругала ее за это. «Все ворон считаешь?! Поменьше мечтай, побольше дел делай! Так оно лучше будет», – поучала она дочь. Белла не перечила матери, как Стелла, но и меняться не менялась.

– Ой, не девка, а кисейная барышня какая-то, – ворчала порой Матрена раздраженно.

– Мам, а кто такая кисельная барышня? – спросила как-то Белла. – Это, которая любит кисель?

– Не кисельная, а кисейная, – поправила Матрена и задумалась. – А шут ее знает, что это такое – кисейная барышня. Я где-то случайно услышала, кажется, в каком-то сериале…

– Так, может, это ругательное слово?

– Может, и ругательное, только ты другого не заслуживаешь…

Белла зашла в кафе и сразу кинулась к тесту:

– Смотрите: подошло. Давайте я сегодня пирожки напеку!

– Я буду печь! – отрезала мать. – Ты вон овощей намой для салата. Помидоры и огурцы в погребе, лук – в ведре. А петрушку и салат на грядках за домом нарвешь. Я за зеленью еще не ходила, хотела, чтоб посвежей была… Стелла! Скоро ты с капустой закончишь? Долго возишься…

– Началось! – проворчала старшая, совсем, как мать. – Ща закончу, не доставай только!

– Тебя достанешь! Белла! Ты все еще здесь? А ну быстро в погреб за огурцами!..

Женщины, ворча и тихо огрызаясь друг на друга, делали свое дело, когда в дверь кафе зашел водитель.

– Хозяева! Кормить будете?

Матрена подхватилась и бросилась к посетителю в обеденный зал:

– Будем, как не покормить?! Здрасьте… Есть вчерашние щи и яичница.

– Давай порцию щей. И яичницу тоже давай! А салатика не найдется?

– Как не найдется? Есть и салатик! Очень вкусный – огуречки, помидорки, зелень… Белла! Один салат!.. Вам, мужчина, с чем салатик: с постным маслицем или деревенской сметанкой? Со сметанкой? Очень хорошо! Сметанка свежая, не кислая, я сама готовлю. Вы пока руки помойте – вон у нас при входе умывальник. Там и мыло, и бумажные полотенца… Что, кстати, пить будете – компот или чай? Компот очень хороший из свежих яблок и малины…

Обслуживать посетителей всегда старалась Матрена. У нее это лучше получалось, чем у девчонок. Она была вся такая дородная, домашняя, в чистом белом переднике и косынке, под которой виднелись чуть тронутые сединой русые густые волосы. Глядя на ее румяные – кровь с молоком – щеки, так и тянуло отведать и ее щей, и яичницы из деревенских яиц, и всего остального, что она предлагала. Она самолично поставила разогревать в маленькой кастрюльке вчерашние щи, которых осталось совсем немного, потом перелила их в глубокую тарелку, положила ложку сметаны, посыпала сверху зеленью и понесла на подносе в обеденный зал посетителю. Белла тут же порезала салат и тоже поставила перед посетителем на стол, а Стелла уже дожаривала яичницу. Одним словом, клиента обслужили быстро, и он, довольный, ловко орудовал ложкой.

Подошло предобеденное время, когда в кафе понемногу начинали заходить посетители. Это означало, что готовить все, что не доготовили, теперь придется одним девчонкам, а мать будет заниматься в зале с посетителями. Стелла разрешила сестре лепить пирожки, а сама принялась крутить мясо на мясорубке. Белла ловко делала свое дело, время от времени посматривая на сестру, как будто хотела ее о чем-то спросить, но как-то не решалась. Наконец, она не выдержала и, оглянувшись с опаской на открытую в обеденный зал дверь, тихо сказала:

– Стелла, а можно тебя кое о чем спросить?

Старшая сестра усмехнулась:

– Смотря о чем. А то могу и не ответить. Или так ответить, что и спрашивать расхочешь.

– Стелла, ну я серьезно…

– И я не шучу. Ну, ладно, спрашивай, я сегодня добрая.

– Стелла, я вчера поздно вечером видела, как ты садилась в машину к какому-то водителю…

– И что с того? – усмехнулась девушка, продолжая с усердием крутить ручку мясорубки.

– А зачем ты к нему садилась?

– Тебя не спросила! – с вызовом бросила сестра.

Белла уложила пирожки на два противня и засунула их в заранее разогретую духовку большой плиты. Потом она проверила температуру на термометре, вытерла руки о кухонное полотенце и села напротив сестры. Та бросила на нее быстрый и недовольный взгляд.

– Стелла, я серьезно… Зачем ты это делаешь? – тихо и грустно спросила Белла.

– Что это?

– Ты понимаешь, о чем я…

– Слушай, сестренка! Давай вон лучше зелени впрок наруби, чего расселась? Переработала, что ли? Время – к обеду, сейчас народ пойдет, только успевай поворачиваться.

Разговаривать с сестренкой Стелле, как видно, вовсе не хотелось. Она продолжала усердно крутить ручку мясорубки, подкладывая в жерло все новые куски мяса.

– Ты это из-за Андрея, да? – все так же тихо спросила Белла.

– Слушай, ты… Ты мне не поп, и я тебе исповедоваться не собираюсь! – довольно громко крикнула Стела. В голосе ее слышалось раздражение.

– Ну, чего ты так? Я же только спросила… – виновато проговорила Белла.

– А нечего и спрашивать! – снова крикнула сестра.

В это время в кухню зашла Матрена и замахнулась на дочек полотенцем:

– Тише вы, заразы! – зашипела она. – Там же все слышно! Люди в зале! Дома поругаться не можете?! Белла, нарежь еще салата, народ подошел…

Матрена выплыла из кухни, изобразив на лице радушную улыбку для посетителей, а Белла принялась стругать намытые овощи в большое блюдо.

– Стелла, ты только не обижайся и не кричи, ладно? – снова тихо заговорила она. – Я матери ничего не скажу, правда…