Дело о подколодной змее - Наталия Кузнецова Страница 3

— Придал вам дуб силы?

— Он мне придал злости. А теперь поехали.

Обратно к джипу они уже не шли, а бежали. Алексей Петрович погнал машину по лесной дороге направо, у огромного дуба с развилкой буквой "V" снова повернул направо, проехал еще с полкилометра и остановился у высокого деревянного забора. За забором скрывались длинный приземистый одноэтажный дом и дворовые постройки. Ученый громко посигналил и вышел из машины.

Ребята подбежали к калитке. К ним с яростным лаем кинулась собака. Сквозь щелку в досках Ромка увидел огромную желтую цепную дворнягу с висячими ушами. Ее тупая толстая морда говорила о близком родстве с бультерьерами.

Заскрипела дверь, послышался крик: "Полкан, на место!" — и на пороге дома вырос невысокий небритый мужичонка в помятых штанах и расстегнутой на груди клетчатой рубахе. Он отвел собаку к будке, укоротил цепь и пошел открывать калитку.

Увидев Алексея Петровича, мужичок протянул к нему обе руки и всем своим видом изобразил радушие, однако бегающие по сторонам глазки выдавали его смятение и затаенный страх.

— Петрович! Да никак ты? Здравствуй, рад тебя видеть. Заходи, посидим, побалакаем.

Алексей Петрович руки леснику не подал.

— Мне с тобой, Семен, балакать не о чем. Садись, поехали, — сурово приказал орнитолог.

— Куда, Петрович? — вытаращился мужик.

— В лес.

— Зачем?

— Сам увидишь зачем.

— Ничего не понимаю. — Лесник пожал плечами и безропотно сел в машину. Из дома вышла его жена, что-то прокричала вдогонку, но шум мотора заглушил ее слова.

Алексей Петрович за всю дорогу не произнес ни слова. Он нарушил молчание, только когда они подошли к вырубке.

— Это что? — Он указал пальцем на поваленные дубы.

— Батюшки! Впервые вижу! — воскликнул лесник и залебезил: — Виноват. Кругом виноват. Проспал, не увидел, не услышал. Петрович, прости. Больше такого не повторится.

Ромка с Катькой перевели глаза на Алексея Петровича. Неужели он поверит этому леснику?

Едва сдержав гнев, ученый сверкнул очками.

— Если бы ты проспал несколько деревьев, я бы тебя просто уволил за халатность и профнепригодность. Но нет, ты их не проспал, — Алексей Петрович помахал перед носом лесника указательным пальцем. — Здесь орудовал не браконьер-одиночка, подстреливший дичь и скрывшийся с добычей. Здесь техника использовалась, и не один день, а ее слышно и видно издалека.

Не пожелав слышать никаких оправданий, орнитолог резко повернулся и направился назад к машине. Лесник бежал за ним как нашкодившая собачонка.

— Петрович, послушай… Петрович! Ты куда?

— В милицию.

— Погоди, Петрович. Погоди. — Он ухватил-таки ученого за руку и что-то хрипло зашептал.

Ромка с Катькой навострили уши, подобрались к ним поближе и услышали, как лесник говорит:

— Может быть, договоримся по-хорошему?

— Что? — во весь голос воскликнул Алексей Петрович. — Ты что же, предлагаешь мне взятку?

Мужик сразу пошел на попятную.

— Нет, что ты, Петрович. Ты неправильно понял.

— Я все понял правильно. Иди домой и жди участкового.

С шумом хлопнув дверцей машины, орнитолог завел двигатель. Ромка с Катькой оглянулись с заднего сиденья. Лесник стоял посреди дороги и с нескрываемой злостью смотрел им вслед.

Вскоре они вырулили на основную трассу, миновали милицейский пост и помчались дальше.

— Мы в город едем? — спросил Ромка.

— В поселок, в райотдел милиции, — коротко ответил орнитолог.

— У нас в Медовке есть знакомый лесник, так вот он очень любит природу и бережет ее.

Он бы в своем лесу ни за что не допустил такого.

— Выходит, не все лесники одинаковы. Но мне всегда казалось, что Семен не способен на нечестные поступки. Я даже предположить не мог, что он станет торговать заповедным лесом.

— А почему вы не спросили у него, кто это сделал? Вам не кажется, что в первую очередь надо найти и привлечь к ответу браконьеров?

— Еще как надо, только, боюсь, сделать это будет очень нелегко. Семен и сам не знает, кто они и откуда. Приезжали, платили ему деньги за то, чтобы он на все закрывал глаза, — вот и все.

Миновав желтое пшеничное поле, они въехали в небольшой городок, по пыльной дороге подкатили к двухэтажному зданию с облупившейся штукатуркой, на первом этаже которого располагалось отделение милиции. В предбаннике молодая девушка-секретарша выводила громкую дробь на допотопной печатной машинке "Москва". Когда Ромка с Лешкой были маленькими, у них дома тоже была такая машинка, а потом появился компьютер, и мама без всякой жалости выбросила ее на помойку.

— Матвей Васильич у себя? — спросил у девушки орнитолог. Она кивнула. Алексей Петрович прошел в кабинет.

Вышел ученый оттуда вместе с добродушным на вид дядечкой со светлыми спокойными глазами и зычным голосом. Все снова сели в машину и поехали назад в лес. Матвей Васильевич оглядел пеньки, составил протокол, а затем взял с лесника подписку о невыезде.

Потом они отвезли Матвея Васильевича в его поселок и домой вернулись только к вечеру.

Лешка жутко расстроилась, когда услышала о порубленной дубраве.

— Там еще валяются птичьи гнезда, — мрачно добавил Ромка. — Одно утешение — Алексей Петрович разберется с лесником, а милиция отыщет браконьеров, и такое больше никогда не повторится.

На следующий день Ромка с Катькой в свой черед пошли за лошадьми, а там конюх Петр встретил их со словами:

— Скоро ваша лавочка прикроется, я закрываю конюшню.

— Почему? — удивилась Катька.

— Потому что сюда понаедет много народу. Каждый захочет покататься, а у меня только две лошади. Я не смогу всем объяснить, почему вам можно, а другим — нет.

— Ну что ж, — огорченно произнесла Катька, подумав, что Лешку эта новость расстроит еще больше. Ромка на раскрытой ладони подсунул лошади морковку и бодро сказал:

— Тогда мы будем сюда просто так приходить. А когда все понаедут, нам и без лошадей найдется, чем заняться.

Когда Ромка с Катькой вернулись с верховой прогулки, на территории лагеря вовсю кипела работа: немногочисленные служители заповедника готовились к приезду гостей. В летние домики занесли матрасы, на окна повесили занавески. Потом к летней кухне — небольшому бревенчатому дому, рядом с которым находилась огромная брезентовая палатка — столовая с установленными внутри пластиковыми столами и стульями, подкатил грузовик с продуктами. Из машины вышли две женщины, молодая и пожилая. Это были поварихи. Та, что постарше, уже работала здесь прошлым летом и потому указывала мужчинам, куда ставить огромадные мешки и ящики.