Прыжок в темноту - Андрей Троицкий Страница 3

Вопрос: «Чем именно вы зарабатываете на жизнь?» Ответ: «А чем другие зарабатывают? Здесь купил, там продал… На хлеб с маслом хватает. Хотел получить российское гражданство, но эта канитель на годы растянется. Купил паспорт, чтобы начать свое дело. Я об этом всю жизнь мечтал. Осесть в столице и хозяйничать в своем ресторане. Но без паспорта ничего не получится. Я понимаю, что совершил преступление, воспользовавшись подложными документами. Свою вину сознаю полностью. И готов понести суровое, очень суровое, но справедливое наказание. Надеюсь, дело ограничится штрафом».

И дальше все в том же роде. Марков врал, врал и снова врал. Язык без костей и хорошо подвешен. В Караганду направили запрос, но ответа ждать долго. Кажется, этот тип просто тянул время. Но с какой целью? Разгадка на поверхности: Марков неплохо знает законы. Он расскажет одну жалостливую сказку, на ее проверку уйдет время. Затем придумает что-нибудь новенькое. Родился на Украине, рос без отца, мать погибла в результате несчастного случая. Во время сбора подсолнечника в поле на нее наехал трактор. В армии не служил, потому что врачи обнаружили защемление паховой грыжи. Лечился, трудился в сельхозкооперативе, зарабатывая на кусок хлеба, позже занялся мелким бизнесом…

Когда проверят и эту басню, начнет симулировать слабоумие или шизофрению. Назначат психиатрическую экспертизу, которая признает Маркова здоровым. Потом, как из-под земли появится неизвестно кем нанятый адвокат, который начнет давать умные советы и качать права. А там закончится срок следствия. Судья не выдаст санкцию на его продление. И клиента можно упрятать за решетку лишь за хранение оружие. Еще вопрос, удастся ли доказать в суде и этот эпизод. Неделю назад из центрального аппарата ФСБ сообщили, что подозреваемого, возможно, перевезут в Москву. Но для начала на месте в Краснодаре нужно кое-что выяснить.

Оказалось, что Маркова в компании того же Вахаева видели вместе в ресторане одной из гостинец Баден-Бадена. Вахаев по подложному загранпаспорту выезжал на лечение в Швейцарию, пил минеральную воду из природного источника, сторонился общества, с женщинами встречался не регулярно, вместо вечеринок посещал врача, который специализировался на лечении желудочных болезней. В Баден-Бадене сделаны несколько снимков Рамзана в обществе разных людей, которые давно интересуют ФСБ. На одном из снимков Рамзан обедает в компании Маркова.

* * *

Марков переступил порог следственного кабинета в тот же день, когда пришла шифровка из Москвы. Несвежая рубашка, провонявшая потом, мятые штаны, спутанные волосы. Он выглядел усталым, под глазами залегли тени, от кофейного загара не осталось следа. Две с половиной недели, проведенные в общей камере, горячей и душной, как крематорий, переполненной местными урками и бытовиками, не пошли на пользу. Решкин усадил Маркова на привинченный к полу табурет, развернул перед его носом удостоверение следователя городской прокуратуры Самохина Ивана Ильича.

– Время отпусков, – сказал Решкин и, включив верхний свет, уселся за стол. – Теперь вашим делом буду заниматься я. Временно.

Марков вытер нос кулаком и кивнул.

– Курите? – спросил Решкин. – Какие сигареты предпочитаете?

– А у вас что, разные есть? – Марков говорил приятным баритончиком с хрипотцой.

Решкин положил на стол пачку «Примы» и спички.

– Наши прокурорские работники в прошлом году ездили в Европу, – сказал он. – Ну, вроде как по обмену опытом.

– Вот как? – усмехнувшись, Марков прикурил сигарету. – Значит, ума набирались? Похвально. Лично я это только приветствую. Вот вы по виду совсем еще молодой человек, вам полезно потереться в Европе. Посмотреть, как тамошние сыскари ловят преступников. Авось, что-то полезное почерпнете.

– Я не о том, – не заметил иронии Решкин. – Во многих европейских тюрьмах заключенным разрешают курить сигареты с фильтром. Тамошним зэкам просто в голову не приходит, что из сигаретного фильтра, если его поджечь и раздавить каблуком, получится холодное оружие. Что-то вроде писки или бритвенного лезвия. Этой штукой можно порезать сокамерника или вскрыть себе вены.

– На то она и есть отсталая Европа, – ответил Марков. – До таких вещей там еще не додумались. У них все впереди.

– В камере не очень жарко?

– Не очень, – вежливо ответил Марков. – Температура всего лишь градусов на десять-пятнадцать выше, чем в этом кабинете. И воняет, как на помойке. Но жить можно и в стадных условиях.

Решкин наклонился под стол, вытащил большую бутылку минеральной воды, доверху наполнил два пластиковых стаканчика.

– Пейте, разлито в Карловых Варах, – сказал он. – Всегда держу при себе, потому что у меня повышенная кислотность. Так недолго и до язвы.

Марков, немного удивленный странной манерой следователя вести допросы, поднял стаканчик, внимательно посмотрел на пузырьки, принюхался, словно хотел убедиться, что жидкость – не керосин, а простая минералка. Сделал глоток.

– Вообще-то самую лучшую минеральную воду в Европе разливают в Баден – Бадене, – сказал Решкин.

Стаканчик дрогнул в руке Маркова, вода едва не расплескалась.

– Там пили воду особы царских кровей, – продолжил Решкин, рассеяно глядя на пустую стену. – Очень дорогой город.

– Баден – Баден? – переспросил Марков и поставил недопитый стаканчик на стол. – Это, кажется, в Швейцарии?

– Это в Германии, – улыбка сошла с лица Решкина. – Вам ли не знать такие вещи. Этим фотографиям полгода.

Он открыл папку, привстал с кресла и положил на стол перед Марковым три самые удачные карточки, сделанные в Баден-Бадене, полученные из Москвы.

– Действительно, немного похож на меня, – Марков ткнул пальцем в одну из фотографий, почесал кончик носа. – Да, что-то есть общее… Но я не бывал в Баден-Бадене. Я вообще за границу никогда не выезжал.

– Вот как? Но в Германии тебя хорошо запомнили, – Решкин перешел на «ты». – Ты так сорил деньгами, будто в жизни больше не будет случая их потратить.

– Вы, гражданин начальник, ошибаетесь, – Марков откашлялся в кулак, он злился на самого себя. – У меня никогда не было такого шикарного костюма. И перстня тоже. Я только мечтал о таких вещах. Ведь это перстень, ну, на пальце у этого человека?

– Я не знаю, – Решкин вызвал конвой.

Через полчаса из Управления ФСБ по закрытой линии он связался с Москвой.

– Это тот самый человек, которым вы интересовались, – сказал он в трубку. – Сто процентов – это он.

Пригород Краснодара. 2 августа.

«Волга», пристроившись за «ЗИЛом», ползла по дороге в две полосы, путь пролегал по темным улочкам, застроенным частными домами. Заборы, заборы… На обочинах пирамидальные тополя, подпирающие острыми кронами звездное небо. Редкие автомобили, попадавшиеся навстречу, слепили фарами. Решкин вытащил сигарету, сунул обратно в пачку, решив, что всласть покурит на железнодорожной станции, когда Маркова передадут с рук на руки московским оперативникам. Свободного времени впереди так много, что не знаешь, как им распорядиться.