Программа защиты любовниц - Галина Владимировна Романова Страница 3

— Нет, брат, ты не понимаешь! Я ведь не Олино замужество имею в виду.

— А что?

— А то, что ты, скот, вчера обожрался в слюни и позвонил ей. Так?

— Будто бы…

Мельников снова запустил по лбу морщины, которые сквозь лобную кость терзали его мозг болью.

Он звонил Оле? Быстро глянул на экран мобильника, полистал вызовы. Ну да, вот звонок ей, в половине девятого вечера. Господи, не помнит! Ничего не помнит! Что он говорил ей?! Что?! Только бы не оскорбил, только бы не обидел! Она же не виновата в том, что он скот!

— Что ты сказал ей, сволочь?! — поинтересовался Володин, и в голосе ясно послышался скрежет его вставных шестерок, одна сверху, другая снизу.

— Что сказал, что сказал… Не помню я, — признался Мельников. — Но плохо мне было. Очень плохо, брат. Мог и наговорить чего-нибудь.

— Ага! А после того как наговорил, явился к ней. Это помнишь?!

— Я??? К ней??? — Валера резко сел на диване и съежился, как от удара. Внутри все пошло волнами. — Когда???

— Очевидцы утверждают, что в десять вечера. И утверждают, что дебоширил и угрожал!

— Я??? — просипел Мельников и схватился за горло, оно начало саднить. — Володя… Я… Я не мог! Не мог угрожать!!!

— Мог, не мог, разберется следствие, — казенно ответил друг. — Давай, умывай рожу и сюда. Пулей!

— А… А зачем?

Мельников поймал свое отражение в огромном экране телевизора. Показалось, что она — рожа — раздулась в полэкрана. Пил он вчера безобразно. Пил все подряд. Старался залить горе, а вышло, что натворил новое.

— Затем, что поедем с тобой на место преступления. — проговорил Володин со вздохом.

— К Ольке?! Не поеду!!!

— Хм-мм… Ольку еще найти надо, скотина! Ты ведь… Ты ведь… — Володин снова скрипнул шестерками, выматерился с азартом. — Ты ведь после того, как угрожал ей, смылся куда-то.

— Домой, — перебил его Валера.

— Пусть так, а Олька расплакалась на груди у соседки. Позвонила своему жениху. Все ему рассказала. И… пропала!

— Куда пропала?! Как пропала?!

— А вот это, скотина, ты и должен будешь выяснить, — заорал Володин не своим голосом. — Потому что я все утро за тебя тут общаюсь с ее нареченным. Он все утро пытается мне сунуть заявление о пропаже человека. Я ему, твою мать, про трое суток, которые еще не прошли! А он мне бумагу в рожу тычет! Говорю, заявление принимается через трое суток, а он мне… Короче, отфутболить-то я его отфутболил, но эта падла ясно дала понять, если что с Оленькой, то виноват в этом будешь только ты! Десять человек видели и слышали твои вчерашние художества. Вот так, Валера… Ты все понял?

Мельников отключил телефон, кое-как добрел до ванной и сунул голову под ледяную струю воды. Ощущение было таким, что череп изнутри разрывает. Но он простоял так минут пять. Потом так же долго стоял под ледяным душем. Покрылся гусиной кожей, дрожал так, что нижняя челюсть подпрыгивала, но выстоял. Долго растирался полотенцем, брился, в три приема чистил зубы, полоскал специальным эликсиром. Потом варил кофе, пил и все время пытался вспомнить, как он вчера в десять часов вечера*censored*ганил под окнами у Ольги. Как звонил ей, еще удалось вспомнить. Какие-то слова он ей хорошие говорил, это сто процентов. Что любит, говорил, что жить не может, что смысла нет и все такое, но чтобы дебоширил у нее под окнами, потом в подъезде…

Нет, хоть убей, не помнит!

Надо потрясти этих соседей. Сколько там Олькин хлюст насчитал? Десять человек? Ничего, ему доводилось за час и больше народу опрашивать. К тому же поедут они вместе с Володиным, так что…

Но оказалось, что Володин и не собирается ехать по Олиному адресу, и место преступления им подразумевалось совершенно другое, и поймал его Мельников уже на выходе.

— Нет, брат, туда ты сам поедешь, — утешил его друг, поймав за карман легкой летней рубашки. — Я там светиться за тебя не намерен. Сам выясняй, что такого ты наговорил своей бывшей возлюбленной и что такого сделал, почему она вдруг исчезла в никуда, не взяв с собой ничего из вещей. Ничего! Даже зубной щетки!

— А паспорт? — зачем-то спросил Мельников, прекрасно понимая, что хватается за воздух.

— Не знаю я ничего про паспорт. — Володин недовольно сморщился. — Зато я знаю, что у нас еще один труп девушки в парковой зоне.

— Что??? Ты хочешь сказать???

Он засипел так, что снова засаднило горло, к тому же его принялось так колотить, что Володину пришлось ему помогать садиться в машину.

— Нет, это не Оля, — вздохнул друг, протягивая ему бутылку минералки. — Слава богу, это не она… Найденная девушка длинноволосая, маленького роста.

— Снова он?

Володин молча кивнул. Мельников припал к горлышку бутылки, громко булькая, потом отдышался, вытер капли пролитой воды с шеи, покачал головой.

— Знаешь, Саш, — вдруг назвал он друга по имени, и тот тут же удивленно выгнул брови. — Если с ней что-нибудь… Я ведь жить не смогу.

— Знаю, — кивнул друг, дотянулся с переднего сиденья к нему на заднее протянутой рукой. — Я верю, Валер, что ты не сделал ей ничего дурного, и жених мне ее очень не понравился, но…

— Но через три дня, если она не появится, ты примешь его заявление и начнешь работать на полную катушку, — закончил за него Валера и кивнул, пожимая протянутую другом руку. — Я тоже.

— Что тоже?

— Тоже начну ее искать, если она не появится.

— Это я и без тебя знаю. Искать тебе ее придется не через три дня, а уже сейчас. Потому что…

— Потому что ее жених назвал меня единственным подозреваемым в ее исчезновении, — снова закончил за друга Валера. — Но не из-за этого ее стану искать, Саня. А потому что… Я не могу без нее!

Какое-то время они молчали, бездумно наблюдая за городским пейзажем, проскакивающим мимо автомобильного окна.

Начало лета выдалось жарким, сухим, пожароопасным. Город без конца заволакивало дымом, и многие не выходили из дома без марлевых повязок. Различить под кепкой с длинным козырьком и такой вот повязкой, кто именно идет, было невозможно. Прибавить сюда джинсы, бесформенную футболку, и вообще не понять: парень это или девушка.

Как искать Олю? Где искать? Почему она после вчерашней его дикой выходки вдруг пропала? Он точно не мог сотворить с ней ничего. Он и с собой-то сотворить ничего был не в состоянии. Только что дотащить свое хилое тело до дома, и то не факт, что это сделал он.

Как подумал, так и оказалось. Одна из соседок, из десяти любопытных, заявила, что после дикой сцены и ее плача на груди соседки он удалился со двора под руку с Оленькой.

— Как такое могло быть?! — вытаращил на пожилую женщину мутные с похмелья глаза Мельников.

— А как же еще?! Вы же буквально не стояли на ногах! — брезгливо поморщилась дама. — Она вас почти несла до остановки.