Седьмая казнь - Ольга Володарская Страница 3

Клавдии вообще все в сыне нравилось. Она считала его лучшим ребенком на свете. Однако старалась не баловать чрезмерно, а скорее – поощрять. А вот наказывала не строго. Наверное, потому, что не за что было. Ромка, конечно, шалил, но серьезно не хулиганил. Он был замечательным мальчишкой, ее сын…

Вырос Рома на удивление хорошим парнем. Мать нарадоваться на него не могла. А уж какую гордость испытала, когда сын поступил на бюджетное отделение престижного вуза… И ведь Клава его отговаривала, не веря, что без связей можно туда попасть. А у Ромки получилось!

Ему вообще невероятно везло. Да, он старался, очень старался, но многим таким же целеустремленным и упорным удача в какой-то момент отказывала, и все летело в тартарары. Ромочке же сопутствовала. И Клава, следя за его успехами, думала о том, что ее сын проживет долгую, насыщенную интересными событиями жизнь, умрет лет в девяносто в окружении детей, внуков, правнуков, да еще молодой жены и «последыша» лет десяти.

Но Ромочка погиб, не дожив до тридцати. За два дня до своей свадьбы. Разбился на машине по дороге в поселок, где построил дом для своей будущей семьи.

Батюшка, что отпевал Рому, сказал: «Бог часто хороших людей рано забирает. Не плачь, мать, твое чадо уже на небесах!» Клавдия тогда глянула на него с ненавистью, но ничего не сказала. А в церковь ходить перестала. Когда ее спрашивали, почему, отвечала: «Разошлась с господом во мнениях».

Как Клавдия смерть сына пережила, она и сама до сих пор не понимала. Думала, сердце разорвется, когда его в землю начнут зарывать, но нет, выдержало.

Сильное оказалось у Клавдии сердце…

Пожилая женщина тряхнула головой. Она не могла вспоминать о похоронах без слез, а плакать ей сейчас нельзя было. Глаза покраснеют, да и подводка «поедет». Быстро нанеся тушь и помаду, Клавдия покинула свою спальню.

Орзу шел по темному коридору, ничегошеньки не видя перед собой. Чтобы не запнуться и, не дай аллах, не упасть, держался за стену. Он мог бы включить свет и передвигаться нормально, но боялся быть замеченным. А все потому, что находился сейчас в той части здания, где ему в эти часы находиться категорически запрещалось. Орзу наткнулся рукой на картинную раму. «Ага, – сказал себе он, – почти пришел. Это портрет хозяйки, который висит метрах в пяти от двери, ведущей туда, где мне разрешено бывать…»

Орзу собрался ускориться и преодолеть пятиметровое расстояние в три прыжка, но вдруг встал как вкопанный. Он увидел свет! Открылась дверь и…

– Я так и знала! – услышал Орзу голос хозяйки.

Затем коридор осветился. Это Клавдия щелкнула выключателем, и загорелись все люстры и бра.

– Знала, что именно ты шастаешь сюда, но не понимала, зачем. Теперь вижу.

Хозяйка поманила Орзу пальцем. Он послушно подошел.

– Ну-ка, дыхни! – приказала женщина.

Парень замотал головой, потому что вспомнил о съеденном на ужин чесноке и не хотел сбивать ее с ног запахом «термоядерного» чесночного перегара.

– Я кому сказала! – рявкнула Клавдия.

«Сама напросилась…» – подумал Орзу. И резко выдохнул.

– Воняешь мерзко, но не алкоголем, – поморщившись, проговорила хозяйка. После этого схватила Орзу за руку, ту самую, которую тот все время старался держать за спиной. В ней была зажата бутылка виски. – Я давно заметила, что из бара пропадает спиртное. Чаще его просто отливали, но иногда я недосчитывалась бутылок. Значит, это ты крысятничаешь, Орзу.

Что он мог сказать на это? Отрицать было бессмысленно, он попался на месте преступления.

– Зачем тебе виски, Орзу?

– Пить.

– Не ври. Если бы ты употреблял, от тебя бы сейчас пахло алкоголем. Ни один пьяница не удержится, чтобы не отхлебнуть из разных бутылочек перед тем, как стащить одну.

– Я хотел выпить у себя в комнате. Простите меня, хозяйка, я больше никогда…

– Скажешь правду – прощу. Нет – выгоню к чертовой матери..

Орзу понурился. Правду он сказать не мог, а врать толком не умел.

– Это ты для Райки, да? – продолжила допрос Клавдия.

Он мотнул головой. На самом деле хозяйка попала в точку. Алкоголь он воровал для горничной Райки, женщины, от которой с ума сходил. Сам Орзу не пил, как и полагается мусульманину. И чужое брать считал делом мерзким. Но ради Райки был готов если не на все, то на многое. На мелкое воровство – точно.

– Ладно, мне все ясно, – буркнула Клавдия. – Дай сюда!

Орзу отдал бутылку хозяйке.

– А теперь пошел вон!

– Я уволен?

– Да!

Если честно, парень не ожидал такого ответа. Орзу выполнял свои обязанности идеально. Вел себя безупречно. Причем на протяжении пяти месяцев. Он думал, что хозяйка им довольна. Более того, первое время даже считал, что нравится ей. Пока не увидел ее молодого любовника, которому он, Орзу, в подметки не годился. И все же Клавдия никогда не высказывала своего недовольства работой или поведением Орзу. Хотя другим доставалось. Кое-кто, в том числе Райка, считали Орзу любимчиком хозяйки. И вот уволен…

– Хозяйка, прошу, прости! – выкрикнул он и прижал руки к сердцу. – Я больше так не буду!

– Конечно, не будешь, ведь ты у меня с этого момента не работаешь.

Клавдия хотела уйти. Уже развернулась, чтобы шагнуть за дверь, но Орзу схватил ее за руку.

– Умоляю, не выгоняй меня! Хочешь, на колени встану? Хочешь?

Орзу с ужасом ждал ответа. Если бы Клавдия сказала – вставай, он… он точно вылетел бы с работы. Потому что никогда мужчина перед бабой на колени не упадет!

– Любишь ее? – спросила вдруг Клавдия совсем другим тоном, мягким.

– Кого?

– Кого-кого… Раиску.

– Не, – замотал головой Орзу.

– И правильно. Бедовая она. Не пара тебе. Езжай домой, бери в жены хорошую девушку своей национальности и строй с ней свое счастье…

– Поеду и возьму. У меня и невеста есть. Только денег нужно заработать. На свадьбу.

– Невеста есть, говоришь?

– Да. Ее Зебо зовут. Ждет меня.

– Значит, с Раиской у тебя несерьезно?

– Мы просто друзья, – пролепетал Орзу.

Хотя какие там друзья? Когда он падал с Райкой на кровать, казалось, простыни сейчас вспыхнут. Да и не только простыни, а все, и кровать, и стены, и весь дом воспламенятся. Чудо, а не баба, огонь! Орзу, когда впервые до ее умопомрачительного был допущен, едва в счастье свое поверил. Мало того, что собою Райка прекрасна, так еще умела в постели невероятно, темпераментна, игрива. Орзу в такую зависимость от секса с нею попал, что готов был даже рисковать работой. А именно – стал воровать для Райки спиртное. Та выпить любила. И под хмельком была особенно ласкова и изобретательна.