Призрак из страшного сна - Анна Ольховская Страница 3

Вскоре Магда забеременела. К появлению на свет наследника Венцеслав готовился очень серьезно. Никаких поездок к врачу в город: для Магды был нанят профессор медицины, один из лучших специалистов в области акушерства и гинекологии Иосиф Львович Либман.

Иосиф Львович давно уже не вел лично беременность пациенток, но сумма, предложенная ему Кульчицким, убедила Либмана пересмотреть свое решение. И господин профессор через день мотался в поместье Кульчицких – благо расположено оно было всего в сорока километрах от Москвы – для осмотра и консультации подопечной.

Магда питалась исключительно свежими и экологически чистыми продуктами, выращенными жителями их деревни. Именно их, личной – в свое время Венцеслав перевез из Сибири целую деревню староверов, притесняемых местной властью, построил им дома, купил скотину, позволил молиться так, как им хочется, защищал и оберегал их от козней и неприятностей внешнего мира. Военкомата, к примеру.

И крестьяне платили барину верностью и благодарностью.

А еще – полностью снабжали замок барина (именно замок, Кульчицкий выстроил точную копию родового замка, стоявшего когда-то в Польше) молоком, хлебом, мясом, овощами и фруктами.

В общем, проблем с чистыми продуктами не было. Магда много гуляла, занималась гимнастикой, принимала специальные швейцарские витамины, способствующие, если верить производителям, повышению уровня интеллекта у будущего ребенка.

Профессор, осматривая пациентку, был доволен – ребенок рос и развивался превосходно, все точно по часам. Жаль, конечно, что Магда отказывается от УЗИ и анализов крови на предмет каких-либо уродств, но, в принципе, все и так хорошо.

Роды начались точно в срок. Родила Магдалена довольно быстро и легко.

Родился мальчик, крепкий, здоровый мальчик. Закричал – требовательно и громко. Женщина попросила показать его ей. Но профессор почему-то медлил.

Магда возмутилась и потребовала показать ей сына.

И профессор показал…

Женщина, увидев ЭТО, дико закричала и потеряла сознание. А когда очнулась, рядом с ней лежал чудесный красивый мальчик, голубоглазый ангелочек.

Родившийся практически одновременно с хозяйским сын Марфы Лобовой, девки из деревни, взятой в замок в качестве кормилицы.

Марфа не хотела жить в деревне, доить коров, жать серпом, как и сто, и двести лет тому назад, пшеницу, быть послушной рабыней мужа. Умная и способная девочка хотела учиться, а у них в деревне детей не учили ничему, кроме «хозяйства».

В общем, Марфа сбежала в Москву. А через год вернулась брюхатой. Позор семье! Кто такую замуж возьмет! Принесла в подоле невесть от кого, шалава!

Робкие попытки рассказать, что она не виновата, что ее изнасиловал какой-то гад, никто не принимал всерьез. И девушка стала изгоем в деревне.

Дворкин, проезжая как-то через село, стал свидетелем неприятной сцены – местные ребятишки, собравшись гурьбой, швыряли камнями в глубоко беременную молодую женщину, и их никто не останавливал!

По лицу бедняжки текла кровь, губа ее была разбита. Девушка не пыталась наказать негодников, она лишь тихо плакала и руками закрывала живот.

Александр тогда остановил машину, выскочил и разогнал мелких. Отругал старших. Усадил в джип заплаканную Марфу и отвез ее в замок. Там она пришлась очень даже кстати – рожать ей надо было почти тогда же, когда и барыне, молока, судя по всему, у девки будет хоть залейся, и Магде не придется портить грудь. Пусть остается, кормилицей станет!

Надо ли говорить, что Марфа сразу и навсегда стала самой верной служанкой барыни Магды? И готова была ради барыни на все.

Даже на то, чтобы отдать ей своего сына…

Взамен страшненького уродца, рожденного хозяйкой. Больше похожего на ящерку – ни ушек, ни (тогда) носика, глазки-щелочки, рот – безгубый, да еще и все тельце чешуйками покрыто!

Когда бледный как смерть хозяйский доктор прибежал к ней в каморку, держа на руках уродца, Марфа как раз отдыхала после родов. Она справилась сама, без чьей-либо помощи, у них все бабы в роду сами рожали.

Мальчишечка родился крепенький и хорошенький, и Марфа, приходя в себя, с нежностью смотрела, как тот чмокает маленьким ротиком, жадно вцепившись в ее сосок.

И тут примчался Либман. Увидел мальчишку – и буквально расцвел.

А потом в двух словах объяснил Марфе диспозицию. Она, Марфа, ведь хочет помочь барыне? Той, что спасла ее от унижений и издевательств, благодаря которой к Марфе теперь относятся на селе даже с уважением – еще бы, нянька и кормилица наследника!

Марфа хотела, но не могла понять – как?

И доктор объяснил – как. Ее, Марфы, сын станет наследником Кульчицких. Он со временем получит все состояние, станет богатым и уважаемым человеком. А сама Марфа будет при нем – как нянька и кормилица. Поди плохо? И при сынишке жить, и знать, что ее мальчик обеспечен на всю жизнь. А что ждет парня в том случае, если он останется сыном Марфы? Его ведь так и будут звать приблудышем. И относиться к нему с презрением.

– Ну, что ты решила, Марфа? – доктор нетерпеливо посматривал на белокурого ангелочка. – Времени у нас нет, там барин к жене рвется, на наследника хочет посмотреть.

– А как же… – женщина посмотрела на копошившегося в пеленках уродца. – Что с этим делать? Мне, что ли, его за своего выдать?! Это ж еще больше меня все шпынять будут!

– Этот – не жилец, – поморщился профессор. – У него ихтиоз…

– Чего?

– Синдром Арлекино… Тьфу ты, с кем я говорю! Короче, редкая болезнь у парня, дети с такой генетикой долго не живут. Так что всем будет лучше, если ты его отнесешь куда-нибудь в лес и закопаешь.

– Живого?!

– Да помрет он сам. Ну, или придуши его, что ли. А всем скажи, что твой ребенок умер родами и ты его похоронила.

– Что вы говорите такое, господин доктор?! Как можно – придушить…

– Все, хватит болтать! Говори, согласна на подмену? Ну?!

– Согласна…

– Вот и умница, вот и молодец. Правильно решила. Только запомни – теперь этот мальчик сын барина и барыни, а не твой, поняла? Чтобы не ляпнула чего потом!

– Поняла… Не ляпну.

Доктор оторвал от груди Марфы мальчика, завернул его в те пеленки, в которых принес уродца, а самого уродца небрежно швырнул на кровать рядом с Марфой.

Тот жалобно закряхтел, захныкал, уродливое личико его исказилось – малыш почувствовал запах молока.

И Марфе, поначалу отшатнувшейся от «ящерки», вдруг стало нестерпимо жалко несчастного ребенка, от которого отказалась родная мать.

Она дала малышу грудь…

Где-то через час снова примчался Либман – довольный, цветущий, от его недавней истерики не осталось и следа.