Волчьи ягоды - Владимир Колычев Страница 3

— Что, натурой решила расплатиться? — спросил у нее рыжеусый.

Она кивнула, вроде как соглашаясь. Еще пару шагов, и можно бить.

— Вот здесь и начинай!

— Начинаю! — кивнула Карина и с ходу выбросила вперед ногу.

Мужчины, может, и сильнее женщин, но есть у них одна слабина, которой нет у Карины. Именно по этой слабине она и ударила. Со всей силы.

От боли рыжеусый сложился пополам, низко опустив лицо. А Карина умела бить коленкой с подпрыга. Умела бить жестко, на убой. Не выдержав удара, он рухнул на спину, раскинув руки. Глаза стали дикими от страха и растерянности.

Таксисты замолкли, растерянно наблюдая за расправой, никто даже не пытался вступиться за рыжеусого. Все-таки девчонка била, а не мужик. К тому же братва уже подтягивалась к Карине, полукругом обступая ее. Пацанов было много, человек двадцать, среди них несколько внушительного вида качков. Водители еще не понимали, что это люди Карины, но чувствовали себя более чем неуютно.

Карина подпрыгнула и сверху вниз снова ударила рыжеусого — пяткой в почку. А затем, коленкой надавив ему на шею и схватив за волосы, оторвала его голову от земли.

— Ты кого шалавой конченой называл?

— Ты, дура, хоть понимаешь, что тебе конец! — простонал тот.

— Кому конец? — взбесился Панас.

Он перенял у Карины эстафету, одной рукой схватил рыжеусого за штанину, другой — за ворот куртки, оторвал его от земли с такой легкостью, словно это какое-то чучело, и со всей силы обрушил вниз. Тяжелое тело с пугающим хрустом шлепнулось о землю.

Только тогда водители зашевелились и угрожающе двинулись на братву. Их было примерно столько же, человек двадцать, но бойцы «северного братства» готовы были биться с любой, хоть втрое превосходящей толпой. И столько решимости было в их движении вперед, что таксисты дрогнули, сдали назад, а некоторые поспешно вернулись к своим машинам. Карина беглецов останавливать не стала. С трусами даже договариваться необязательно: что им скажут, то они и сделают.

— Слушай сюда, урод! — Карина двумя руками схватила за грудки пышногривого таксиста. — Я никого сегодня не тронула! Вы сегодня меня тронули! — свирепо чеканила она слова. — Вы сегодня меня обидели! Отвечать за это будете! Все за это ответите! Понятно?

— П-понятно…

— Значит, чирик до Москвы?

— Да нет, пятерка…

— Да, но с меня чирик просили. И я теперь с каждого по чирику брать буду. Понимаешь?

— Э-э… Нет.

— Тридцать чириков со всех вас. В день с вас по тридцать чириков. Понимаешь?

— Нет.

— Это наша территория. Если хотите работать здесь, будете нам платить. Если нет, работать вам не дадим. Теперь понятно?

— Э-э…

— Мы завтра подойдем, восемьсот «рябчиков» готовь. Триста — за право работать и пятьсот — за то, что никто из вас за меня не заступился… — Карина кивнула на рыжеусого, который с трудом поднимался с земли. — Если нет, пеняйте на себя. Понятно?

— Понятно.

— Ну, тогда гуд бай!

Она оттолкнула от себя пышногривого и повторила свой коронный удар. Таксист сложился пополам, а потом в нос ему врезалась коленка. Щадить Карина никого не собиралась.

Таксисты платить отказались. Вчера Карина с бойцами пришла за деньгами, но водители гуртом подошли к ним и заявили, что денег не будет. С монтировками подошли, злые, решительные.

Монтировки Карину не пугали, братву — тоже, но драка так и не состоялась. Все-таки не на Диком Западе они живут, где главное слово принадлежит господину «кольту». Железнодорожная станция «Тяжмаш» — это северная часть поселка, территория «северного братства». Кобзарь и Шах предлагали выждать время, а потом всеми силами навалиться на таксистов и смешать их с грязью. Понять их можно — кровь горячая, кулаки чешутся. Карине тоже нравился такой вариант, но все-таки она решила обойтись без крови.

Поэтому братва сегодня с утра снова была на вокзале. Работа уже началась. Какой-то мужик от кассы шел к таксистам, но на пути у него выросли Жлоб с Кашей. С угрожающими оскалами на лицах они объяснили мужику, что нельзя пользоваться частными такси. На руках у них были красные повязки, дескать, они — народные дружинники. А Славян с Керогазом уже перекрывали путь женщине с сумкой. И эти с красными повязками. Панас, Пароход и Слон присматривали за таксистами, чтобы те вдруг не полезли в драку. Это самые мощные ребята в братстве, связаться с ними мог рискнуть только самоубийца…

Таксисты злились, но молчали в тряпочку. Панас, Пароход и Слон с одной стороны страховали «народных дружинников», Нанаец, Смоль, Кряк и Пашан — с другой. Эти вчетвером смотрелись не так внушительно, но и с ними лучше не связываться.

После обеда появились менты. На желто-синей «канарейке» подъехали. Один в штатском, двое в форме, но без автоматов.

Карина, Кобзарь, Шах и Алиса сидели за столиком летнего кафе, откуда хорошо просматривалась площадь перед станцией, и смотрели, как «народные дружинники» отпугивают клиентов.

Появление ментовской машины не осталось для них незамеченным. Карина уже знала, что нужно делать. Взяв с собой Алису, она отправилась к ментам.

Мент в штатском уже успел взять за руку Кашу и пальцем тыкал ему в повязку:

— Что это такое?

— Добровольная дружина, товарищ милиционер, — ответила за Кашу Карину. — Мы — добровольная дружина. Постановления партии и правительства не читаете?

— Какие постановления? — озадаченно посмотрел на нее мент.

— Я же говорю, партии и правительства. Мы говорим «партия» — подразумеваем «народ». Мы говорим «народ» — подразумеваем «партию». Народ и партия едины. Или вы с чем-то не согласны?

— Что ты такое говоришь, девочка?

— Я не девочка, я — представитель народа. А эти, — показала Карина на таксистов, — обирают народ. Во-первых, цены дерут, а во-вторых, налоги не платят.

— Давайте расходитесь, представители народа, — хмыкнул мент.

— А вы представитель прокуратуры? — удивленно посмотрела на него Карина.

— Я — представитель закона.

— Ну, если это мне скажет представитель прокуратуры, а так, извините, не верю.

Мент полез в карман за удостоверением.

— Маша, давай звони в прокуратуру, — обращаясь к Алисе, строгим тоном проговорила Карина. — Скажи, тут из милиции подъехали, «левых» таксистов выгораживают…

— Кто таксистов выгораживает? — оторопел от такой наглости мент.

— Если хотите, мы можем обсудить это в прокуратуре, — окатила его холодным взглядом Карина.

Мент резко поднял вверх руку, будто собираясь ударить ее, но девушка даже глазом не моргнула.

— Да ну вас! — так же резко махнул он и направился к машине.