Вороново крыло - Энн Кливз Страница 3

— Дрейфишь? — Кэтрин понизила голос до шепота.

«Ага, до усрачки. Сама не знаю почему».

— Вот еще!

— Что, слабо? — Кэтрин полезла в сумку Салли за бутылкой. Отхлебнув, заткнула горлышко пробкой и положила обратно.

Салли затопала ногами, всем своим видом намекая, что глупо стоять в такую холодину.

— Пошли домой. Сама говорила: предки могут хватиться.

— Ерунда! Скажешь, что ходили поздравлять соседей. Ну, как? Слабо?

— Ладно. Только одна я не пойду.

— Пошли вместе.

Салли так и не поняла, предлагала Кэтрин идти вдвоем с самого начала или же согласилась только затем, чтобы она, Салли, не пошла на попятную.

Дом стоял на отшибе, в стороне от дороги. Даже тропы к нему толком не было. Луч фонарика выхватил серую шиферную крышу, скользнул по штабелю торфа возле крыльца. Пахнуло дымом из печной трубы. Дверь на крыльцо обшарпанная, зеленая краска облупилась лохмотьями.

— Ну давай, стучи! — велела Кэтрин.

Салли неуверенно постучала.

— Может, уже спит? А свет просто так оставил.

— Да нет, вон он, я его вижу.

Кэтрин поднялась на крыльцо и кулаком забарабанила по входной двери. «Чумовая! — подумала Салли. — Сама не соображает, во что ввязывается. Дурость сплошная». Ей отчаянно захотелось убраться куда подальше — домой, к родителям, пусть скучным и нудным, зато в своем уме. Но не успела она и шага сделать, как в доме отозвались. Кэтрин распахнула дверь, и они ввалились в комнату, моргая и щурясь на свет.

Старик двинулся им навстречу; Салли так и уставилась на него. Она понимала, что это невежливо, но ничего не могла с собой поделать. Раньше она видела его только издалека. Обычно мать, вся такая милосердная, заботилась о пожилых соседях, вся такая христианнейшая. Могла сходить в магазин, сварить бульон, угостить выпечкой. Но Магнуса Тейта избегала. Увидев его она поторапливала маленькую Салли, спеша пройти мимо. «Никогда не заходи в тот дом, — вдалбливала она дочери. — Там живет плохой дядя. Маленьким девочкам туда нельзя». Поэтому дом на холме невольно притягивал. Проходя мимо, Салли все поглядывала в ту сторону. Порой она видела, как старик, согнувшись, стрижет овец. Или замечала силуэт против солнца, когда он стоял у крыльца, глядя вниз на дорогу. На такого глянуть вблизи — все равно что персонажа из сказки встретить. Он тоже разглядывал ее. Салли подумала, что старик и в самом деле будто сошел со страниц детской книжки. «Тролль!» — вдруг осенило ее. Вот кого он ей напоминает: коренастый, плотный, немного сутулый, с короткими ногами, губы узкие, зубы желтые, кривые. Ей никогда не нравилась сказка про трех козлят на мосту и злобного тролля, который хотел их съесть. Совсем маленькой она боялась ходить по мостику, переброшенному через ручей перед домом, — ей чудилось, что под ним притаился тролль с огненно-красными глазами, что он вот-вот бросится на нее. Салли стало интересно, захватила ли Кэтрин видеокамеру, с которой обычно не расставалась. Потому как старикана этого стоило заснять.

Магнус смотрел на девушек слезящимися глазами — похоже, он плохо видел.

— Входите, входите, красавицы, — сказал он. — Входите. — Его губы разлепились в улыбке, обнажая зубы.

Салли поймала себя на том, что тараторит без умолку. Когда она нервничала, с ней всегда так бывало. Слова вылетали одно за другим, она плохо соображала, о чем говорила, лишь бы говорить. Магнус запер за ними обе двери и встал на пороге, преградив единственный путь к отступлению. Он предложил своим гостьям виски. Но Салли так просто не проведешь. Мало ли что он туда подмешал? Она вытащила из сумки бутылку вина, мило улыбнулась старику и продолжала щебетать.

Салли уже собралась встать и попрощаться, но тут заметила в руках старика нож — длинный, с черной ручкой и заостренным лезвием. Старик разрезал ножом лежавший на столе пирог.

— Вообще-то нам пора, — сказала она. — Не то родители хватятся.

Но ее как будто не слышали. Салли с ужасом наблюдала за Кэтрин — та потянулась, взяла со стола кусок пирога и отправила в рот. На губах и между зубов у нее налипли крошки. Старик высился над ними, по-прежнему с ножом в руках.

Оглядываясь на случай, если придется уносить ноги, Салли заметила клетку с птицей.

— Что это у вас за птица? — тут же выпалила она.

— Ворон. — Старик замер как изваяние и смотрел на Салли, потом аккуратно положил нож на стол.

— Разве не жестоко — держать его в клетке?

— У него крыло было сломано. Он бы не улетел, даже если его выпустить.

Но Салли слушала старика вполуха. Она живо вообразила, будто он запирает их с Кэтрин у себя — совсем как эту черную птицу с крепким клювом и увечным крылом.

Тут Кэтрин встала, отряхивая крошки с рук. Салли тоже вскочила. Кэтрин подошла к старику совсем близко, на расстояние вытянутой руки. Она была выше и смотрела на него сверху вниз. На мгновение Салли с ужасом представила, что вот сейчас Кэтрин наклонится и чмокнет старикана в щеку. Тогда и ей придется сделать то же самое. На слабо. По крайней мере, так Салли казалось. С тех пор как они переступили порог старикова дома, все превратилось в испытание. Салли посмотрела на старика: выбрит небрежно — во впалостях щек пучки жесткой седой щетины, на пожелтевших зубах слюна. Да она скорее умрет, чем дотронется до него.

Однако в следующую минуту они уже хохотали на улице, надрывая животики, — Салли подумала, что еще немного, и она описается. Или обе рухнут в сугроб. Прошло немного времени, и глаза после яркого света снова привыкли к темноте. Они выключили фонарик. Показалась почти полная луна, да и до дома Кэтрин оставалось всего ничего.

Когда они пришли, в доме Кэтрин царила тишина: ее отец Новый год не отмечал и лег спать рано.

— Зайдешь? — спросила Кэтрин.

— Не, пойду домой, — сказала Салли, чувствуя, что именно этого ответа от нее и ждут.

Порой она не знала, что у Кэтрин на уме. Но иногда знала наверняка. И сейчас была уверена, что Кэтрин пригласила ее из вежливости.

— Давай сюда бутылку — спрячем улики.

— Ага.

— Я постою у входа — прослежу, чтобы ты добралась домой.

— Да ладно, не стоит.

Но Кэтрин не ушла, она стояла, облокотившись о садовую ограду. И, когда Салли обернулась, та все еще смотрела ей вслед.

Дай Магнусу волю, уж он порассказал бы девчонкам о воронах. Вороны жили на его земле, всегда жили, еще с тех пор, когда он был мальчишкой и глазел на них. Иногда они вроде как играли. То кувыркаются, носятся друг за другом в небе — совсем как дети играют в салки, — то вдруг складывают крылья и камнем вниз. Магнусу думалось, что наверняка это здорово — встречный поток ветра, огромная скорость… В последний момент вороны расправляли крылья и взмывали, и крики их походили на смех. Однажды Магнус видел, как птицы одна за другой скатывались по заснеженному склону холма на спинках — точь-в-точь мальчишки, сыновья почтальона, съезжавшие на санках, пока мать не прикрикнула на них, велев играть подальше от его дома.