Пазлы Создателя - Ксения Любимова Страница 3

– А ты-то чего страдаешь?

– Глядя на тебя. Думаешь, легко созерцать твое унылое лицо изо дня в день? У меня сердце разрывается от боли за тебя! – И Настя театрально схватилась за правый бок.

– Сердце слева, – сообщила Мариша.

– Да? – Настя переместила руки. – Точно! Здесь и болит.

Мариша фыркнула. Иногда она злилась на Настю за ее излишнюю жизнерадостность, но все-таки любила. Вот и сейчас, не успела она обидеться за очередной выпад в сторону Эрика, как тут же ей захотелось расцеловать подругу за готовность страдать вместе с ней. Нет, что ни говори, а с Настей было гораздо проще переживать разлуку.

– Эрик не звонил? – поинтересовалась та, садясь рядом с чашкой кофе в руке. – Хотя о чем это я спрашиваю. Если бы звонил, ты бы сразу об этом растрезвонила.

– Не звонил, – подтвердила Мариша.

– И не писал…

– И не писал.

– Какой гад!

– Обычный человек, – вздохнула Мариша. – Только талантливый. А талантливые люди, как известно, могут позволить себе некоторые вольности.

– Ага! Уехать почти на месяц и не давать о себе знать – это называется «некоторые вольности»! – фыркнула Настя. – По-моему, это чистой воды эгоизм.

– У него работа такая, – попыталась возразить Мариша.

– Про работу можешь заливать Антону, – произнесла подруга, – мужики любят такие отмазки, а мне об этом даже не заикайся. Если мужик хочет – он и из космоса позвонит. А если нет, будет говорить про работу.

Мариша тяжело вздохнула. Она и сама понимала, что Настя права, вот только с мыслями о секретном задании, из-за которого нельзя поддерживать связь с внешним миром, ей было легче переживать разлуку.

– Ладно, сегодня немного развеешься. У нас будут гости.

– Опять?

– Что значит опять? Разве я так часто зову гостей?

– За последнюю неделю это шестой раз.

– Вот видишь! Не каждый же день! И потом, чем больше ты отвлекаешься от грустных мыслей, тем проще ты начнешь относиться к Эрику.

– А если я не хочу проще? – заупрямилась Мариша.

– Хочешь, – уверенно произнесла Настя. – Хочешь, но не можешь себе в этом признаться. Тебе бы родиться лет двести назад. Во времена серенад под балконом. Вот тогда мужики были другие. Может, и твой Эрик на что-то сгодился бы.

Мариша хихикнула. Она представила себе сыщика под ее балконом с гитарой в руках, или что там у них было, поющего красивую песню о любви собственного сочинения. Этот образ не очень-то вязался с характером Эрика, но помечтать об этом было приятно.

– А кто у нас сегодня будет?

– Так… Старые знакомые.

– Я их знаю?

– Знаешь. Только я пока не скажу, кто это. Сюрприз будет.

Мариша задумалась. Сюрпризы она любила, но не все. Чаще всего сюрпризы оказывались приятные, но иногда бывали исключения. Причем в последнее время исключений было почему-то больше. Или это связано с тем, что рядом нет Эрика? Без него все кажется каким-то не таким.

– А он не говорил, когда вернется? Хотя бы примерно?

– Кто?

– Эрик, конечно.

– Не-а, – помотала головой Мариша. – Ты же знаешь этого типа. Для него самое главное – таинственность.

– И откуда у человека такая страсть к тайнам? – протянула Настя.

– Как будто ты не знаешь! С такой наследственностью это неудивительно.

– Слушай, – вдруг встрепенулась подруга, – а сколько лет было Эрикову деду, когда он встретил его бабушку?

– Не знаю. Бабушке было около сорока, а деду, наверное, побольше. А что?

– У меня возникла мысль. Эрику сколько лет?

– Сорок. Скоро сорок один исполнится.

– Вот! – Настя подняла вверх указательный палец.

– Что – вот?

– Вот – это вот, – пояснила она. – А мысль такая. Дед Эрика долгое время не обращал внимания на женщин, так?

– Так.

– А потом раз – и влюбился. И это естественно, ведь против природы не попрешь. Конечно, это чувство пришло к нему гораздо позже, чем к среднестатистическим мужчинам, но ведь пришло же! И он не смог ему сопротивляться. Так?

– Ну…

– Не ну, а так! И вот в чем заключается моя мысль. Я думаю, Эрик тоже не сможет всю жизнь сопротивляться своей природе. Тем более что он уже допустил тебя до своего тела.

– Неужели? – вытаращила глаза Мариша. – Почему же я этого не заметила?

– Вернее, не до тела, – тут же исправилась Настя, – а до души.

Мариша снова сделала круглые глаза.

– Да, да! Не смотри на меня так. Он впустил тебя в свою жизнь. Пусть не так, как это делают остальные мужчины, но ведь впустил же! Он даже разрешил тебе жить в его доме.

– Ага! На первом этаже!

– Ничего страшного. Сначала первый этаж, потом второй, а там уж до спальни потихоньку доползешь. Мне кажется, он созревает. Тебе бы узнать, когда точно его дед клюнул на Веронику. Тогда у нас была бы отправная точка.

Мариша посверлила подругу взглядом.

– Ты и в самом деле думаешь, что Эрик созреет до этого?

– Как сказать… – уклонилась от ответа подруга. – Рано или поздно такое должно случиться!

– Так веришь или нет?

– Скорее нет, чем да, – сконфузилась Настя.

– Спасибо, успокоила. А я ведь почти поверила.

– Вообще-то я не верю, что это произойдет рано, а вот поздно – вполне возможно.

– Поздно – это когда я за ним буду горшки выносить?

– Ну, зачем же так пессимистично? – Настя хихикнула. – Хотя тебе бы это пошло. Представляю, как ты с умиротворенным видом несешь его горшок и лопаешься от счастья, что наконец-то он твой.

– Не смешно, – огрызнулась Мариша.

– Не смешно, – согласилась подруга. – Но при таком раскладе может получиться именно так. Эх! Родить бы тебе ребеночка. Может, тогда он созрел бы раньше для совместной жизни. Еще до горшков. Слушай, а может, родишь, а? – Настя призывно посмотрела на подругу.

– Может, и рожу, – кивнула Мариша, – только от кого?

– Как от кого? От Эрика, конечно. Отцом должен быть тот, за кем ты станешь выносить горшки.

– Тебе только шутки шутить, – вздохнула Мариша.

– Какие уж тут шутки! Скоро плакать придется.

– Это еще почему?

– Так на тебя без слез не взглянешь. Собирайся! Мы едем в магазин.

В магазине Мариша ненадолго забылась, но, вернувшись домой, снова окунулась в грустные мысли. Она то и дело вздыхала, чем вывела Настю из себя.