Темная сторона луны - Джон Диксон Карр Страница 3

– Но я не…

– Что «не»?

Мэдж, похоже, хотела что-то сказать, но Янси шикнул на нее.

– Должно быть, я запамятовал, – ответил он. – Просто не помню, что я это сказал, вот и все. – Янси положил руку на плечо Мэдж. – Маленькая леди сегодня немножко огорчена, сэр, и я, конечно, тоже огорчился.

– У Мэдж есть свои причуды. Я в курсе.

– Пожалуйста! – взорвалась Мэдж.

Генри Мэйнард не обратил на это никакого внимания:

– Прошлое по-прежнему рядом с нами, как всегда в Чарлстоне или где-то поблизости. Одно прикосновение, и начинается потоп; старые предрассудки смывают нас. Да, у Мэдж есть причуды…

– Как ее пушки-призраки в Форт-Самтере?

– Да нет! Она знает, что это всего лишь гром. Все гораздо сложнее. Что случилось с первым Мэйнардом в 1698 году, когда что-то или кто-то следовало за ним через болото на другой стороне острова? Что случилось с его потомком в 1867 году, когда коммодору Люку Мэйнарду, бывшему военному моряку флота Конфедерации штатов, разнесли череп на этом пляже, причем никакого орудия не было найдено, а на влажном песке на десять ярдов в любом направлении не нашли никаких следов, кроме его собственных? Может, это было ложное или неполное свидетельство? Для того чтобы объяснить все сверхъественными силами и озадачить излишне доверчивые умы? Чепуха! Хуже чем чепуха! Так что, если Мэдж думает о чем-то, что следует за тобой, не оставляя следов…

– Пожалуйста! – снова вскрикнула девушка. Она стряхнула руку Янси со своего плеча. – Ты всегда затыкаешь мне рот, папочка. Ты всегда велишь мне бежать поиграть и быть хорошей девочкой; все мне так говорят. Я не думаю о том, что следует за мной, не оставляя следов. Это ты об этом думаешь!

– Я думаю, Мэдж?

– Не отрицай! Я знаю тебя слишком хорошо! Ты об этом постоянно думаешь, и думаешь, и думаешь.

Генри Мэйнард взял себя в руки:

– В некотором смысле, моя дорогая, ты совершенно права. Эти старые предрассудки не имеют ни силы, ни ценности для логического ума. Я бы отдал все – все, что в моей жалкой власти, – если бы смог написать «что и требовалось доказать», лишь бы только опровергнуть их навсегда.

Несколько секунд все молчали, а легкий ветерок с гавани шевелил верхушки деревьев в парке. Потом их хозяин обратился к Янси Билу.

– Я надеялся, – сказал он почти жалобно, – что в Холле все будет совсем по-другому. И все будет по-другому! Обещаю, будет! Жизнь Мэдж была очень скучна; я знаю это и намерен исправить положение. По мере того как мы становимся старше, мой мальчик, мы обнаруживаем, что в уединении остается все меньше и меньше очарования. Когда-то давным-давно я был знаком со многими людьми в Чарлстоне. Конечно, теперь я потерял связь с большинством из них, но более молодые люди, такие, как миссис Хьюрет и доктор Шелдон, смогут составить нам приятную компанию. Мы просто будем приглашать их гораздо чаще. И я уже предпринял меры, чтобы закончить наше уединение маленькой вечеринкой.

Из внутреннего нагрудного кармана он достал маленький ежедневник в кожаном переплете, а из бокового кармана карандаш-фонарик и направил его луч на ежедневник, открывая его. Там ничего не было написано, владелец Мэйнард-Холла искал дату.

– Воскресенье, второе мая, – прочитал он вслух. – Это сегодня, год 1965-й, и день почти закончился. Первые гости прибудут завтра самолетом. Это люди, с которыми мы были знакомы в городе под названием Голиаф, это неподалеку от Хартфорда в Коннектикуте.

– Я знаю, сэр, Мэдж рассказывала мне!

– Позволь теперь мне рассказать. – Генри Мэйнард дернул плечом. – Молодой Риптон Хиллборо, с которым ты, я думаю, встречался, взял отпуск в своей юридической фирме в Хартфорде. Другая гостья, прибывающая завтра, очаровательная девушка по фамилии Брюс, Камилла Брюс, с которой ты тоже уже знаком. Я могу добавить, что в Голиафе есть два учебных заведения. Университет Колт и Колледж Лидии Стоун для женщин.

– К чему вы это, мистер Мэйнард? – спросил Янси требовательным тоном. Нет никаких причин, чтобы не вспомнить Камиллу, совсем никаких причин! Она, похоже, славная девчонка, спокойная такая, – сразу видно, что у нее есть возможности. Но при чем здесь Колт и Лидия Стоун? Она что, связана с женским колледжем?

– Не официально, нет! Камилла – наставник, она натаскивает туповатых девиц по математике. Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду под «возможностями», но я даже не хочу понимать.

– Забудьте, сэр! Просто у меня слишком длинный язык!

– Мэдж будет рада повидаться с Камиллой, я уверен. Хотя мое собственное присутствие, омрачающее здесь…

– Папочка, – воскликнула Мэдж, – к чему вообще все это?

– Мое собственное присутствие, омрачающее праздник, говорю я, может быть устранено на день-два. В среду я должен поехать в Ричмонд по делу. Видите ли, дела моего покойного брата остались далеко не в таком хорошем состоянии, как ему представлялось. Тем временем…

– Послушайте, сэр! Разве не приедет некий мистер Рэндалл или Крэндалл, газетный репортер или что-то вроде того?

– Мистер Роберт Крэндалл, Янси, бывший владелец и редактор «Гардиан», этой одной из нескольких газет в Голиафе, впрочем достаточно кредитоспособной, чтобы ее не смог поглотить ни один из крупных синдикатов, которые и так владеют всем и всеми в мире прессы. Хотя Крэндалл значительно моложе меня, он ушел в отставку этой весной, продав, в конце концов, газету сети «Шоу-Маркетер». Я думаю, это осталось на его совести. Мы не сходимся с ним по многим вопросом, и он плохо играет в шахматы, поскольку не умеет концентрироваться; но я нахожу его общество приятным. Приободрись, Мэдж, не смотри так угрюмо! С таким трио гостей будет нетрудно прогнать скуку…

– Камилла Брюс, Боб Крэндалл и добрый старый Рип Хиллборо! Все янки, а? – фыркнул Янси Бил, начиная пародировать самого себя. – Ба! Ну мы и повеселимся, ага?

– Янси, бога ради! – налетела на него Мэдж. – Янки – это человек из Новой Англии; а по-твоему выходит, это любой, живущий к северу от Вирджинии или Мэриленда. Камилла из Филадельфии, Рип родился в Нью-Джерси, а мистер Крэндалл, помнится, родом со Среднего Запада.

– Я наказан, милая, и приношу свои извинения всем проклятым янки, не родившимся в Новой Англии. Это все, сэр?

– Все, кто будет жить в Холле. Я забыл сказать тебе, Мэдж, что почти через двенадцать дней, в пятницу четырнадцатого мая, – отыскав эту дату в ежедневнике, величественный мистер Мэйнард отложил и книжку, и фонарик, нашими гостями станут еще двое. Я испытываю острую необходимость получить совет от одного из них. Мэдж, может быть, ты случайно помнишь Алана Грэнтама? Два года назад, если память мне не изменяет, он несколько раз заходил к нам в Голиафе, когда гостил у ректора Ливингстона в Колте. Ты помнишь Алана Грэнтама?

– Да, я помню его. И его помнит… – Мэдж замолчала.