Выбор Клеопатры - Марина Серова Страница 3

— А это что такое? — Я перехватила у подруги мышку и подвела курсор к какому-то непонятному предмету, лежавшему недалеко от трупа.

— Перчатка. Замшевая, новая, мужская, — сказала Ленка со знанием дела. — Именно ее наличие на месте преступления и подтолкнуло меня к мысли, что это не просто убийство, а дуэль. Это так символично!

— Да? А в чем ты видишь здесь символику?

— Таня, ну какая ты ограниченная! — с апломбом заявила Ленка. — Вызывая на дуэль, обычно бросают в лицо перчатку. Разве ты этого не знала?

Я молча проглотила Ленкино замечание насчет узости моего мышления и стала думать над ее версией, но логика как-то с ней мало согласовывалась.

— Дорогая, насколько я помню из сентиментальных и исторических романов, перчатку действительно бросали обидчику в лицо, а потом присылали к нему секундантов, назначавших место и время проведения дуэли. А эта «варежка», скорее всего, попала туда случайно, — сказала я не без издевки. Не хватало того, чтобы Ленка стала корчить из себя заправскую сыщицу! — Нет, твоя версия слишком надуманная, она вообще выходит за пределы воображения.

— Тебе, конечно, видней, ты ведь у нас гений частного сыска, — съязвила в свою очередь Ленка, — но вот менты забрали перчатку как вещественное доказательство.

— Значит, вы позвонили в милицию и остались ждать опергруппу?

— Разумеется. Разве мы могли поступить иначе?

— Конечно, нет. Вы все правильно сделали. Кстати, где все это произошло?

— На Кумысной поляне, недалеко от Малинового родника.

— Ясненько, — сказала я и стала снова просматривать все фотографии, увеличивая отдельные детали. — Лена, а тебе не кажется странным, что накидка цела и невредима? Если этого д’Артаньяна проткнули рапирой, то оружие должно было сначала пройти через накидку, а уже потом через куртку и в конечном итоге пронзить тело…

— Дети тоже обратили на это внимание, — призналась Лена. — Но Саша предположил, что накидка развевалась на ветру, и в тот момент, когда противник безжалостно пронзил этого несчастного человека холодным оружием, накидка просто поднялась от ветра вверх.

— Вчера действительно было очень ветрено, — согласилась я, но только с погодными условиями. Сама версия насчет дуэли мне не нравилась. — Знаешь, Лена, твое предположение очень красивое, но слишком уж киношное.

— Почему?

— Я думаю, что ветер тут совсем ни при чем. Скорее всего, эту барахлину надели на д’Артаньяна уже после убийства, чтобы придать преступлению определенный оттенок, пустить следствие по ложному следу. Вот ты первая на этот трюк и купилась. Сама посуди — какая может быть дуэль в двадцать первом веке?!

— А почему нет? Ты думаешь, что благородных мужчин уже не осталось? — с вызовом спросила меня подруга.

Я увидела в Ленкиных глазах все тот же неистребимый блеск и поняла, что уж она-то определенно считает своего географа рыцарем на белом коне, способным вызвать кого-нибудь на дуэль, дабы защитить ее честь. Лично я таких иллюзий не питала не только в отношении ее Пржевальского, но и кого-либо другого.

— Да, Лена, я считаю, что никакая это не дуэль. И доказательство тому очень простое — оружия при этом мушкетере нет. Если он дрался в честном бою, то где его шпага или рапира? Я что-то не вижу оружия.

— Ты права, его там не было. Но ведь обе шпаги мог забрать противник…

— Мог, но зачем он чужую-то прихватил? Дуэль так дуэль! Как там говорят твои французы? На войне как на войне!

— A la guerre comme, A la guerre, — перевела Ленка на язык оригинала и задумалась. — Да, все это, конечно, очень странно и безусловно выходит за рамки обыденного…

— А из чего накидка сделана?

— Похоже, что из простыни. Дырку посередине прорезали для головы, и кресты нарисовали спереди и сзади.

— Значит, это — реквизит быстрого исполнения. А что милиция говорила? Какие версии у оперов?

— Они и про дуэль говорили, и про секту каких-то крестоносцев… Таня, я впервые присутствовала при осмотре трупа. Знаешь, что меня больше всего поразило? — Ленка не стала ждать моего ответа и продолжила: — Милиционеры производили осмотр с такой отстраненностью! Они шутили, курили, а один даже жевал что-то.

— Ну, знаешь, жизнь-то все-таки продолжается…

— Таня, я знала, что ты такая же ненормальная, как и они, поэтому поняла, что тебе эти материалы пригодятся. Между прочим, я рисковала, говоря, что никакой съемки на месте преступления мы не вели… И все ради тебя. Вот, теперь ты можешь наслаждаться этим кровавым зрелищем. Признайся, что оно тебя возбуждает!

Если б на месте Ленки был кто-то другой, то я бы обиделась. Но с подружкой у нас были особые взаимоотношения — мы были знакомы тысячу лет и постоянно подкалывали друг друга. Обычно лидерство было за мной, но в этот раз ее прикол стоил высшей оценки. Я ощутила органическую необходимость съязвить ей в ответ, но дар красноречия почему-то покинул меня.

— Лена, спасибо, конечно, что ты меня развлекла этим остросюжетным детективом и даже с красочными картинками. Но, видишь ли, меня никто не нанимал для этого расследования, а затевать следствие просто так, из праздного любопытства, я не собираюсь. Частный сыск — это не хобби, а профессия, мне деньги зарабатывать надо, — холодно ответила я.

Подруга смутилась. Возникла неловкая пауза, во время которой я закурила, а Ленка с преувеличенным вниманием стала смотреть на монитор.

— Таня, судя по одежде и обуви, мужчина не был бомжом. Я обратила внимание, что вещи на нем дорогие и в бумажнике доллары лежали.

— Ты что же, его обыскивала?

— Нет, услышала от милиционеров… Тань, возможно, его родственники не откажутся от твоих услуг. В общем, я подумала, что работу тебе подброшу, — стала оправдываться Ленка, — а ты чем-то недовольна.

— Нет, я всем довольна. Ты даже не представляешь себе, как вовремя ты мне позвонила! — Я рассказала ей про Дэна, а потом спросила: — Лен, а ты случайно не знаешь, личность убитого установили?

— Да, при нем нашли документы, но вот его фамилию я не запомнила. Меня Саша отвлек. Ой, он такой заботливый, — мечтательно произнесла Ленка. — Таня, скажи честно, как он тебе?

Честно говорить мне не хотелось, поэтому я соврала:

— Симпатичный.

— И это все, что ты можешь сказать? А я очень надеялась услышать твое мнение.

— Лена, зачем тебе мое мнение? — небрежно бросила я, но, заметив, как она опечалилась, добавила игривым тоном: — В амурных делах подруги плохие советчицы. Вот возьму, чего доброго, и отобью у тебя этого «породистого самца».

— Значит, он тебе тоже понравился, — разулыбалась Ленка. Она смотрела на монитор с увеличенным изображением Александра Ильича. — Саша не может не нравиться! У него такой волевой подбородок, а взгляд… В нем можно утонуть…