Легенда эпохи - Марина Серова Страница 3

— Прочее — это решетки на окнах, что ли? — усмехнулся Козельчик. — Ну, разумеется, их у меня нет. Я на небо в «клеточку» вдоволь насмотрелся. К тому же я живу на шестом этаже девятиэтажного дома.

— Ну это не помеха для воров-альпинистов, — деловито заявила я.

— У меня пластиковые окна хорошей фирмы, и они исключают проникновение в квартиру этих самых альпинистов. Дверь металлическая с хорошими замками. Во всяком случае, мне сказали, что подделать ключ к одному из них совершенно невозможно. А второй замок и вовсе невидимка. Вы что-нибудь о таких слышали?

— Да, — кивнула я. — Тем не менее вас обокрали, тайно проникнув в вашу квартиру. Или это сделали в вашем присутствии?

— Нет, нас с женой на момент кражи не было в Тарасове. Вор или воры все же проникли в мою квартиру через дверь. Признаюсь вам, Татьяна Александровна, я бы повторить этот подвиг не смог, потому что перестал совершенствовать свое мастерство. Но профессионализм действующих домушников, к сожалению, растет.

— Само собой, — сказала я, с трудом сдерживая улыбку. Надо сказать, мне частенько приходилось примерять на себя роль домушницы, когда ради пользы дела надо было проникнуть за закрытые двери. У меня даже набор отмычек имелся, но посвящать Козельчика в эти подробности я не собиралась. — Юрий Яковлевич, мы можем прямо сейчас поехать к вам, чтобы я сориентировалась на месте?

— Нет, это исключено, — возразил клиент.

— Вы шутите?

— Нет, это действительно исключено, — безапелляционно повторил Козельчик.

— То есть как это исключено? — вскипятилась я. — Любое расследование начинается с осмотра места преступления, а вы говорите — исключено.

— В данном случае эта формальность совсем необязательна, — настаивал на своем Юрий Яковлевич. — Я сам внимательнейшим образом все осмотрел и могу вам сказать, что работал профессионал или профессионалы. Уж мне-то этого не понять…

— Вы судите о квартирных кражах с одной стороны, а я — с другой. Так вот я считаю, что осмотр места происшествия — это не пустая формальность, а суровая необходимость. Даже незначительная на первый взгляд мелочь может послужить отправным пунктом расследования.

— Позвольте мне усложнить вашу задачу, но компенсировать это повышением тарифа. — Едва успев это сказать, Козельчик снова раскашлялся.

Я не понимала, почему клиент не хочет, чтобы я нанесла ему деловой визит. Но этому наверняка было какое-то объяснение, и мне хотелось его услышать. Однако сразу после приступа кашля он сказал:

— Татьяна Александровна, вы спросите меня, что украли. Я скажу вам без утайки — взяли всю наличку, как в рублях, так и в валюте. Позвольте точную сумму не называть. Поверьте мне на слово, что она весьма существенна. Не волнуйтесь, в банке деньги остались, так что у меня есть средства, чтобы с вами расплатиться. — Козельчик вдруг стал говорить с преувеличенной учтивостью, нарочито демонстрируя, что ему не чужда этика делового общения. Но жаргонные словечки, изредка слетающие с его уст, все равно портили эту стройную речь. — Еще взяли ювелирные украшения супруги и очень дорогую коллекцию автографов. Деньги и цацки — это все наживное. Бизнес у меня остался, счет в банке тоже. А вот автографы жалко. Я добыл их в начале семидесятых в хате одного партийного босса. Там были закорючки, оставленные на концертных и театральных билетах Александром Вертинским, Владимиром Маяковским, Сергеем Есениным, Верой Холодной и прочими знаменитостями начала прошлого века. Билеты уже сами по себе ценность, а с автографами — это целое состояние… кхе-кхе…

— Так, может, из-за них и была предпринята эта кража? — спросила я, но Козельчик вяло пожал плечами. — Где лежало все, что у вас взяли? В сейфе?

— У меня нет сейфа. Вы можете назвать это непростительной самонадеянностью, и я не обижусь. Не думал я, да, не предполагал, что со мной может такое случиться… Да, сплоховал.

Мне не хотелось как-то комментировать это обстоятельство, поэтому я со всей серьезностью спросила:

— Скажите, сколько у вас комплектов ключей?

— Четыре. Один — у меня, один — у супруги, а два запасных комплекта лежат в банковской ячейке. Кстати, чтобы закрыть дверь, выходя из квартиры, надо обязательно воспользоваться ключами. Мой комплект всегда был при мне, но и Тонин тоже не мог попасть в чужие руки.

— Почему вы в этом так уверены?

— Просто уверен, и все! — воскликнул Козельчик, и я заметила, что на его шее бешено забилась венка.

— Ну хоть с вашей супругой мне поговорить можно?

— Нежелательно, я ей пока не говорил о краже. Берегу ее нервы. Дело в том, что мы с Антониной отдыхали в санатории в Сочи, она до сих пор там, а я вернулся в Тарасов, потому что того требовал бизнес. Зашел в квартиру, но не сразу понял, что там были посторонние. Кругом полный порядок, никаких видимых следов чужого присутствия… Только когда хотел взять деньги и не обнаружил их, понял, что квартиру обчистили. Я посчитал, что вызывать экспертов бессмысленно. Вор явно не был глупым, а потому не оставил отпечатков своих пальцев. А вот с соседями я разговаривал, так непринужденно, не вызывая лишних вопросов, но они не видели никого постороннего. Но слышали… кхе-кхе-кхе… — Начался очередной приступ кашля, который продлился так долго, что Юрий даже забыл, о чем говорил до этого. — Простите, Татьяна Александровна, на чем я остановился?

— Вы сказали, что кто-то из ваших соседей слышал нечто подозрительное.

— Да-да. Кузнецовы, квартира которых находится этажом ниже, слышали, что у нас двигали мебель. Раз мы с Тонечкой в это время были в санатории, то вывод отсюда напрашивается сам собой — мебель двигал вор. Но сам я не заметил следов этих манипуляций. Все стоит на своих местах. Впрочем, эти труды были напрасными. Я не приклеивал денежные знаки на задние стенки шкафов, хотя некоторые делают именно так. В моей практике и не такое случалось. — Козельчик прикрыл рот рукой, но кашель на этот раз был недолгим.

— А где лежали деньги, драгоценности и коллекция автографов?

— Цацки — в шкатулке, которая стояла в ящике трюмо в спальне. Папка с автографами — в прихожей, на верхней полке шкафа-купе, в одной из обувных коробок. А деньги и валюта — в разных местах. Нельзя сказать, что на виду, но и не особо запрятаны.

— Юрий Яковлевич, а почему вы все-таки не хотите, чтобы я осмотрела вашу квартиру?

— Татьяна Александровна, не принимайте это обстоятельство близко к сердцу. Дело вовсе не в вас. Просто я еще не решил, скажу ли Тонечке о краже, но до нее могут дойти слухи, что у меня в ее отсутствие была молодая симпатичная особа. Мне бы не хотелось оправдываться перед женой. Я надеюсь, что до ее возвращения домой вы найдете вора и он все вернет.

Объяснение мне показалось несерьезным, даже смешным, но людям, особенно пожилым, свойственны чудачества.

— Когда возвращается ваша супруга?

— В субботу.

— Ясно. Тогда мне нужна вся информация о том, где и когда вы заказывали дверь и какие конкретно замки на ней установлены.