Бег впереди паровоза - Светлана Алешина Страница 3

– Ты же мне веришь, правда? – как-то робко спросила она. Я постаралась сохранить самообладание, иначе если бы мы обе здесь начали психовать, то добром бы это не кончилось, точно. А сейчас, похоже, нужно было как-то действовать, но для этого не мешало бы узнать, что же на самом деле произошло.

– Конечно, верю. Только рассказывай, пожалуйста, подробнее. Значит, ты вошла, а она лежит мертвая?

– Нет! Она еще дышала, глаза у нее были открыты и хрип такой страшный, и она смотрела на меня!

– Так, спокойно! – скомандовала я. – Я задаю вопросы, а ты отвечаешь, иначе дело у нас не сдвинется. Ты вошла и сразу увидела ее лежащую на полу?

– Нет, конечно. Я прошла по коридору и заглянула в гостиную. Двери были открыты, и вот перед этими дверями она и лежала.

– Ты «Скорую» вызвала?

– Не-ет, я даже не подумала об этом. Я так испугалась, что сразу же убежала.

– Кто еще был в квартире?

– Никого больше не видела. Не знаю, может, кто и был.

– Тебя видел кто-нибудь, когда ты туда входила, а потом выходила?

– Нет, кажется. Только вот знаешь… – замялась Маринка и странно посмотрела на меня.

– Что? Что еще? – враз охрипшим голосом переспросила я и откашлялась. Мне это нужно было, чтобы спрятать глаза.

– Когда я выскочила, то снизу послышались голоса. Квартира на втором этаже, и слышно было, как кто-то поднимается по лестнице и разговаривает. Я посмотрела сверху через пролет, а это были менты. Милиция!

– Милиция? – повторила я. – И что ты?

– Что я, что я! Я по-быстрому скинула туфли и побежала по лестнице наверх.

– Молодец! – надо же было хоть немного похвалить ее. – А потом что было?

– Я добежала, наверно, до пятого эта-жа и тут слышу, кто-то выходит из какой-то квартиры. Я остановилась и встала около лифта, как будто его жду. Вышла какая-то бабка, я с ней и поехала вниз. А куда было деваться? На улице уже стояли две милицейские машины и толпа народу. Там и менты были, и местные зрители уже начали собираться. Меня с бабкой не тормознули. Я ей еще в лифте предложила сумку поднести. Наверно, приняли за ее внучку или дочку. Короче, пронесло пока.

– Почему – пока? – не поняла я. – Тебя же никто не видел, правильно?

– Когда я уже заворачивала за угол, меня окликнул один мент, толстый такой, противный. Я оглянулась, а с ним рядом эта бабка стоит. Короче, я побежала…

– Бли-и-ин! – я прикрыла ладонью рот. – И что?

– Мне повезло. Таксист кого-то привез и высаживал сразу же за домом. Там трасса проходит. Я заскочила в машину и попросила ехать быстрее.

– И сказала этот адрес, дубина? – с негодованием спросила я.

– Ты что, с ума сошла?! – выкрикнула Маринка. – Я вообще проехала только три или четыре квартала и вышла. Потом пересела на троллейбус, затем на трамвай и только потом поехала сюда.

– Ну что ж, – с облегчением вздохнула я, – можно считать, что сегодня тебя почти никто не видел.

– Это сегодня. А в прошлые разы? Мишка, сволочь, особенно не скрывался. Я тогда все удивлялась, думала: вправду любит и не боится ничего.

– Так, ладно! – я попыталась сосредоточиться и вспомнить все, что сама переживала, или читала, или видела в детективах по телевизору. С досадой поняла, что конкретных знаний у меня все-таки маловато.

– Ты там, в квартире у своего Михаила до чего-нибудь дотрагивалась?

– Конечно же. Ручки на дверях. И на входной, и на двери в гостиную. Может, и на полу остались еще отпечатки.

– На каком полу?

– Ну, я как увидала эту Ингу всю в кровище, так и присела от испуга.

– Ты в кровь случайно не наступила? – с подозрением спросила я и затаилась, ожидая ответа.

Маринка не ответила и, побледнев, бросилась в коридор. Там она схватила свои туфли и, перевернув их, пристально посмотрела на подошвы.

– Что? – я быстро подошла к ней.

– Вроде чисто все. Сама посмотри.

Я отобрала у нее туфли и посмотрела. Действительно, не было заметно никаких темных пятен.

– Послушай, – задумчиво произнесла я, – а откуда ты знаешь, что это была Инга, жена твоего Михаила? Ты ее видела когда-то, что ли?

– Конечно, ты что! – Маринка недоуменно уставилась на меня и пояснила: – В первый же день, когда мы с ним только познакомились. Она тоже там была, только подошла позже. А потом я еще фотографии видела… Мишка показывал, – она потерла ладони друг об друга, словно замерзла, и добавила уже совсем упавшим голосом: – Это была она, точно. Длинные волосы, почти как у тебя, да и цвет похожий, браслет у нее еще на руке, деревянный такой, наборный, вроде того, что у тебя есть, цепочка на щиколотке…

– Что еще за цепочка? – удивилась я.

– Обыкновенная, золотая, – пояснила Маринка.

– Это что-то означает? – спросила я, роясь в памяти. – Она из этих, из хиппи, что ли?

– Какие хиппи! – раздраженно выкрикнула Маринка. – Такие цепочки вообще-то носят лесбиянки…

Тут-то я и вытаращилась на нее. Когда до Маринки дошел смысл ее собственных слов, она с тем же ошарашенным выражением посмотрела на меня.

– Не может быть, – наконец выдавила из себя Маринка, – они же женаты. Нет, скорее всего хиппари…

– Стоп! – я предприняла еще одну попытку навести порядок в мыслях. – Пошли обратно и все разложим по полочкам.

Мы вернулись в комнату.

– Значит, так, давай я попробую все кратко повторить. Проверим, правильно ли я поняла. – Я положила полностью докуренную сигарету в пепельницу, взяла следующую и, не прикуривая ее, а действуя как бы указкой, начала перечислять: – Ты подошла ровно в шесть, как тебе и было передано в той записке, которую продиктовал твой Ромео.

– Сволочь, – кивнув, подтвердила Маринка.

– Пока не важно, – махнула я на нее «указкой», – ты позвонила. Значит, отпечатки остались на кнопке звонка.

– Верно, – сказала Маринка.

– Не мешай, дай сосредоточиться! Затем ты открыла дверь. Оставила отпечатки пальцев на ручке. Вошла и, наверно, что-то крикнула. Ну вроде: ку-ку, мой птенчик, твоя бабочка прилетела…

– Тебе легко ехидничать! – обиженно проворчала Маринка, взяла за горлышко бутылку водки, сняла стаканчик и налила в него немного. – А я тут водку глотаю! Как ее только мужики пьют?!

– Не знаю! – опять отмахнулась я. – Ты говоришь, что горло у Инги было перерезано, да?

– Верно, – согласилась Маринка, сморщилась и выпила. – Там прямо, как второй рот был раскрытый… – добавила она упавшим голосом и уже, не сдерживаясь, тихо завыла, уронив лицо в ладони.

Я посмотрела на нее чуть ли не с озлоблением. Потом вытерла пальцами проступившую испарину у себя на верхней губе и, приняв решение, встала и пошла в коридор к телефону. Не помня наизусть номер, я полистала лежащий рядом с телефоном на полочке блокнот и, держа его открытым на нужной странице, начала нажимать кнопки.