Верный садовник - Джон Ле Карре Страница 3

— Где Тим? — спросил он.

Шейла нажала кнопку на аппарате внутренней связи.

— Это Сэнди, и он спешит.

— Мне нужна одна минута, — ответил мужской голос. Они подождали.

— Путь свободен, — вновь послышался тот же голос, открылась еще одна дверь.

Шейла посторонилась, Вудроу прошел мимо нее в комнату. Перед столом стоял, вытянувшись во все свои шесть футов и шесть дюймов, Тим Донохью, начальник коммуникационного центра. Должно быть, он убрал все со стола, потому что полированную поверхность не пятнала ни одна бумажка. Выглядел Донохью даже более больным, чем всегда. Глория, жена Вудроу, утверждала, что он умирает. Провалившиеся, бесцветные щеки, собравшаяся в морщинки кожа у уголков пожелтевших глаз. Обвисшие усы.

— Сэнди! Привет. Чем мы можем тебе помочь? — он щурился, всматриваясь в Вудроу через бифокальные стекла, улыбался костлявой улыбкой.

«Он слишком быстро до всего доходит, — вспомнил Вудроу. — Накрывает твою территорию и перехватывает сигналы до того, как ты их подаешь».

— Похоже, Тессу Куэйл убили неподалеку от озера Туркана, — ответил Вудроу, испытывая мстительное желание шокировать. — Там есть отель, который называется «Оазис-лодж». Мне нужно поговорить с владельцем по радио.

«Так уж их готовили, — думал Сэнди. — Правило первое: никогда не выдавай своих чувств, если они есть». Веснушчатое лицо Шейлы напоминало маску. На лице Тима Донохью застыла та же глупая улыбка, только теперь она выражала совсем не то, что при встрече с Вудроу.

— Тессу что, старина? Повтори?

— Убили. Как — неизвестно или полиция не говорит. Водителю ее джипа отрезали голову. Вот и вся история.

— Убили и ограбили?

— Просто убили.

— Около озера Туркана?

— Да.

— А что она там делала?

— Понятия не имею. Вроде бы хотела съездить на раскопки Лики.

— Джастин в курсе?

— Еще нет.

— Замешан в этом кто-то еще, из тех, кого мы знаем?

— Среди прочего я хочу выяснить и это.

Донохью первым прошел в рабочее помещение коммуникационного центра, в которое Вудроу попал впервые. Цветные телефонные аппараты с щелью для ввода ромбовидной пластины-ключа. Факс, установленный на подставке, очень уж напоминающей нефтяную бочку. Радиопередатчик — несколько металлических коробов. На них — раскрытый справочник. «Вот, значит, как и откуда наши шпионы шепчутся друг с другом, — подумал Вудроу. — Под землей или над землей? Этого не узнать». Донохью сел за радиопередатчик, полистал справочник, затем трясущимися белыми пальцами взялся за контрольные диски, монотонно бубня в микрофон: «Зэ-эн-би 85, Зэ-эн-би 85 вызывает Тэ-эн-ка 60, — совсем как в фильме про войну. — Тэ-эн-ка 60, вы меня слышите? Прием. „Оазис“, вы меня слышите? „Оазис“? Прием».

В комнату ворвался шум статических помех, потом мужской голос с сильным немецким акцентом: «„Оазис“ на связи. Слышу вас отлично, мистер. Кто вы? Прием».

— «Оазис», это посольство Великобритании в Найроби, соединяю вас с Сэнди Вудроу. Прием.

Вудроу уперся обеими руками в стол Донохью, наклонился вперед, к микрофону.

— Говорит Вудроу, начальник «канцелярии». Я разговариваю с Вольфгангом? Прием.

— Такой же канцелярии, как была у Гитлера?

— Мы занимаемся только политическими вопросами. Прием.

— Понятно, мистер Канцелярия. Я — Вольфганг. Что вас интересует? Прием.

— Я хочу, чтобы вы своими словами описали приметы женщины, которая зарегистрировалась в вашем отеле как мисс Тесса Эбботт. Я все говорю правильно? Она зарегистрировалась под этим именем? Прием.

— Темные волосы, никакой косметики, около тридцати лет, не англичанка. Мне так показалось. Уроженка Южной Германии, Австрии или Италии. Я — хозяин отеля. Вижу много людей. И красавица. Я еще и мужчина. Очень сексуальная, особенно когда двигается. Одевается так, что хочется тут же ее раздеть… Похоже на вашу Эбботт или это кто-то еще? Прием.

Голова Донохью находилась в нескольких дюймах от его. Шейла стояла с другой стороны. Все трое не отрывали глаз от микрофона.

— Да. Похоже на мисс Эбботт. Можете вы сказать мне, если вас это не затруднит, когда она заказала место в вашем отеле и каким способом? Как я понимаю, у вас есть офис в Найроби. Прием.

— Она не заказывала.

— Извините?

— Заказывал доктор Блюм. Два бунгало, у бассейна, на одну ночь. У нас свободным было только одно бунгало, я так ему и сказал. Его это устроило. Такой мужчина. Bay! Все только на них и смотрели. Гости, персонал. Одна красивая белая женщина, один красивый африканский доктор. Приятное зрелище. Прием.

— Сколько комнат в бунгало? — спросил Вудроу, в последней надежде, что скандала удастся избежать.

— Одна спальня, две кровати, совсем не жесткие, удобные и пружинистые. Одна гостиная. В отеле регистрируются все. И никаких вымышленных фамилий, говорю я им. Люди иногда исчезают, я должен знать, кто они. Вот она и назвала свою фамилию. Эбботт. Прием.

— Ее девичью фамилию. И абонентский ящик посольства.

— Где ее муж?

— Здесь, в Найроби.

— Однако…

— Так когда доктор Блюм забронировал бунгало? Прием.

— В четверг. В четверг вечером. Радирует мне из Локи. Говорит, что они собираются выехать в пятницу с рассветом. Локи — сокращение от Локикоджио. На северной границе. Столица благотворительных организаций, работающих в Южном Судане. Прием.

— Я знаю, где находится Локикоджио. Они сказали, что там делали?

— Занимались организацией помощи. Иначе в Локи делать нечего. Блюм, как он мне сказал, работает в каком-то бельгийском госпитале. Прием.

— Итак, он забронировал бунгало из Локи, и в пятницу утром они выехали из Локи. Прием.

— Говорит, что они доберутся до западного берега озера около полудня. Просит прислать лодку, чтобы перевезти их через озеро в «Оазис». «Послушайте, — отвечаю я ему. — Поездка от Локикоджио до Турканы не для слабонервных. Лучше всего присоединиться к какому-нибудь конвою с продовольствием. В холмах полно бандитов, племена крадут друг у друга скот. В принципе, это нормально, только десять лет тому назад у них были копья, а теперь у всех „АК-47“». Он смеется. Говорит, что с этим он справится. И справился. До озера они добрались без проблем. Прием.

— Они приехали. Зарегистрировались. Что потом? Прием.

— Блюм говорит, что им нужен джип и водитель, чтобы ранним утром уехать на раскопки Лики. Не спрашивайте меня, почему он не упомянул об этом, когда бронировал бунгало. Я ему этого вопроса не задавал. Может, они решили по дороге. Может, не хотели обсуждать свои планы по радио. «Хорошо, — говорю я ему. — Вам повезло. С вами может поехать Ной». Блюм обрадовался. Она обрадовалась. Они погуляли по саду, вместе поплавали, вместе посидели в баре, вместе пообедали, сказали всем спокойной ночи и ушли в свое бунгало. Утром вместе уехали. Я их провожал. Хотите знать, что они ели на завтрак?