Преступление французского кафе - Ник Картер Страница 3

Возможно ли, что в доме находился третий человек, о чем было известно только Эжени? Абсолютно исключено! Делия не могла не знать об этом, и этот человек не смог бы покинуть дом незамеченным и не оставить следов.

Имя Эжени Ла Верди никогда не становилось предметом слухов или кривотолков, и коронерское дознание показало, что репутация честной и скромной женщины ею была вполне заслужена.

Примерно через месяц после преступления, однажды вечером, когда город окутали сумерки, старший инспектор Бирнс поднялся по лестнице дома Ника Картера.

Все были уверены, что шеф отказался от безнадежного дела, и его вполне устраивало, что публика осталась при этом мнении.

Когда пришел инспектор, Ник Картер был дома, и принял он его так, как не принял бы ни одного другого человека, живущего в Нью-Йорке, – в своем истинном обличье. Ник считал, что, если скрывать себя настоящего абсолютно от всех, различные гримы обеспечат полную защиту, и это было одним из важнейших постулатов его веры в себя.

– Рад вас видеть, инспектор! – приветствовал он шефа. – Присаживайтесь, берите сигару, и давайте все обговорим. Я полагаю, вы ко мне по делу пожаловали.

– Вы правы, Ник.

– У меня вы появляетесь, только когда случается что-то действительно важное. Что на этот раз?

– Дело Эжени Ла Верди.

– Я полагал, от него отказались.

– Отказались. Все, только не я.

– Вот как! К слову, я узнал, что…

– Что Делия Дент умерла? Да, это так.

– Как думаете, инспектор, она действительно ничего не знала об убийце?

– Я уверен в этом. К этому убийству она имела отношения не больше, чем вы или я.

– Я тоже так думаю, хотя и не знаю подробностей.

– У вас есть предположения, Ник?

– Нет. Я избегаю предположений, как сыпного тифа или оспы. Они опасны и очень заразны.

– Верно, но человек ведь не может не думать.

– Да, к сожалению.

– Ник, я хочу, чтобы вы взялись за это дело и досконально разобрались, что произошло.

– Проще сказать, чем сделать, инспектор.

– Я верю, вам это по плечу.

– Дело весьма непростое.

– Никто ничего не смог сделать. Вы попытаетесь, Ник? Где-то разгуливает убийца, и его нужно найти, пусть даже на это уйдут годы.

– Да.

– Спасибо. Признаться, я очень боялся, что вы откажетесь, и все же…

– Иногда стоит рискнуть, так ведь?

– Именно.

– Когда приступать? Инструкции?

– Начинайте, когда сами сочтете нужным. Действуйте на свое усмотрение, независимо ни от кого. У меня только одно условие.

– Какое?

– Никто, кроме нас двоих, не должен знать о вашем участии в этом деле.

– Я бы и сам поставил такое условие, инспектор.

– Полагаю, вам известны все детали.

– Гм! У Эжени есть родственники?

– Да, мать.

– После убитой остался кое-какой капитал, не так ли?

– Да, все унаследовала мать. Мне не много известно об их отношениях.

– А что с домом? Он принадлежал ей?

– Да. Сейчас он заперт и пустует.

– И у вас, разумеется, есть ключ.

– Само собой!

– Отдадите его мне?

– Да. Я его прихватил с собой. Вот, пожалуйста.

– Пока я буду готовиться, инспектор, вы можете проследить, чтобы в дом никто не входил?

– Сделаю.

– В газетах про убийство писали все правильно?

– О да! Фантазии репортеров просто негде было развернуться, поэтому им пришлось излагать только факты.

– Ваши люди, конечно же, искали потайные люки, съемные стенные панели, подвижные шкафы и тому подобное?

– Разумеется. Мы все тщательно осмотрели.

– И ничего не нашли?

– Ничего.

– Но, если поищу и я, думаю, хуже не станет.

– Разумеется.

– Я такие вещи находил в домах, где меньше всего ожидал это обнаружить. Кто знает, может быть, и там что-то найду.

– Может быть.

– Но вы в это не верите?

– Откровенно говоря, нет.

– И тем не менее, как иначе убийца мог проникнуть в дом?

– Мой дорогой Ник, я задавал себе этот вопрос самое меньшее десять тысяч раз.

– И не нашли ответа?

– Увы, нет.

– Ну а я склонен думать, что мне все же удастся найти что-нибудь.

– Надеюсь на это.

– Дело обстоит следующим образом. Убита молодая женщина. Убийство могло произойти лишь при условии, что в ее комнату проник посторонний человек.

– Верно.

– Однако многократный осмотр дома позволяет утверждать, что никто не мог войти в дом или выйти из него после того, как Делия Дент в тот вечер покинула хозяйку.

– Именно.

– Следовательно, это было осуществлено таким способом или такими средствами, о которых вам не известно.

– Это понятно.

– Так как же он это сделал, если там нет ни потайных дверей, ни сдвижных панелей, ни других подобных приспособлений?

– В том-то и вопрос. Как же?

– Это первое, с чем я собираюсь разобраться.

– А что последует за этим?

– Это будет зависеть от того, чем закончится разбирательство по первому пункту. Это все, инспектор?

– Почти. Дом вы найдете точно в том же состоянии, в каком нашел его я, когда приехал туда впервые. А теперь спокойной ночи, Ник, – сказал инспектор, поднимаясь и доставая из кармана большой конверт. – Здесь изложены все обстоятельства дела, от начала до конца. Прочитайте на досуге. Тут ничто не упущено и тем не менее читать почти нечего.

– В материалах говорится, что Эжени Ла Верди была задушена и что убийца сбежал, не оставив ни единого следа.

– Совершенно верно. И теперь вы должны найти его.

– Я попытаюсь.

– Если кто-то и может с этим справиться, то это вы, и у вас получится.

– Спасибо, я попытаюсь.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Дверь закрылась, и великий начальник сыщиков ушел.

На следующее утро, чуть свет, Ник, приняв облик водопроводчика, отправился на Сорок седьмую улицу в дом Эжени Ла Верди. Ее комната сохранилась почти в том же состоянии, в каком ее обнаружили на следующее утро после убийства, и обстоятельные поиски ничего не дали сыщику.