Наследница поневоле - Ирина Львова Страница 3

— Послушай, Джейк… — тихо проговорил он, наклонившись к приятелю. — А ты откуда знаешь о вулканическом темпераменте Бет?

Херби фыркнул:

— Если бы я не знал, то был бы единственным на Лонг-Айленде, которому неизвестно, что Элизабет Моргенсон, вдова, красавица и миллионерша, — сумасшедшая нимфоманка!

Боб, мрачно усмехнувшись, кивнул, взял чашку кофе, принесенную шустрым официантом, и, морщась, отхлебнул.

Несколько смущенный Джейк всей пятерней взъерошил вьющиеся каштановые волосы и испытующе уставился на адвоката, который под грузом свалившихся на него неприятностей утратил всякую способность к ведению легкой, непринужденной беседы.

— Ничего… — словно обращаясь к самому себе, пробормотал Гаррис. — Я знаю, как досадить этой неблагодарной твари! Если она думает, что ей сойдет с рук… Использовала меня, а потом выбросила на помойку за ненадобностью! Да еще… Ты знаешь, что она приказала Мейнсфилду меня уволить?

— О… Боб! Я тебе сочувствую… А может быть, она узнала о крошке Пэм? О Пэмеле Прескотт? И от злости?..

Блондин вздрогнул.

— Про нее никто не знал! — воскликнул он с жаром. — Никто!

Собеседник покачал головой:

— Не скажи. Помнишь, перед Днем благодарения мы встретились у «Астории»? Ты усаживал крошку Пэм в машину. Я тогда еще спросил тебя, где ты нашел куколку с такими дивными волосами? С трудом верится, что это не парик. Правда, ножки подкачали — коротковаты… и нос… Такой острый, что уколоться можно…

— При чем здесь нос Пэм? Что ты мне голову морочишь? Кроме тебя, никто о ней не знал! — взвился адвокат.

— Я бы выпил еще, Боб…

— Хватит! Я лишился работы, а ты, насколько я знаю, еще не отыскал богатую вдовушку! Какого черта ты назначил встречу здесь? Можно было поговорить и в заведении попроще!

— Я должен сохранять свое лицо! — важно ответил Херби. — Впрочем, раз уж ты стал таким скупердяем, я сам заплачу. Официант! Шампанского!

— Так что ты говорил про Пэм? — раздраженно передернув плечами, спросил Гаррис.

— Как только вы уехали, ко мне подошла Валентина Вальдмайер и спросила, кто это был с тобой…

— О-о! — простонал адвокат, хватаясь за голову. — Почему же ты не предупредил меня? Так вот в чем дело…

— Ерунда! Я сказал ей, что это твоя кузина из Вайоминга, она и успокоилась. Правда, при этом гнусно улыбалась… Но ты же знаешь, Валентина всегда так улыбается…

— Лучшая подруга Бет… — Гаррис сморщился, будто раскусил стручек жгучего перца. — Ты должен был предупредить меня! Наверняка эта сучка что-то заподозрила и начала копать! Она всегда только и ждала случая, чтобы подложить мне свинью… Ох, Джейк, какой же ты идиот!

Блондин прикрыл рукой глаза, а на губах его приятеля вновь появилась неуверенная, готовая в любую секунду исчезнуть улыбка.

В бокалах зашипело шампанское, и адвокат поднял голову.

— Даже если Бет узнала о Пэмеле, она не смела так поступать со мной! — Его голубые глаза наполнила совершенно детская обида.

Впрочем, Гаррис частенько вел себя как большой ребенок — примером тому могла служить его поразительная доверчивость: он всегда удивлялся, когда его предавали или обманывали, хотя сам не считал зазорным немного словчить и кого-нибудь надуть.

Неожиданно выражение лица Боба изменилось. Он холодно посмотрел на приятеля.

— Ревность толкает женщин на безумства, — глубокомысленно изрек Херби и, сделав кислую мину, замолчал. Его собеседник, глядя как бы мимо приятеля, проговорил:

— Я отомщу ей!

Джейк ухмыльнулся, а Гаррис пояснил:

— Да-да! В конце сентября она надеется получить крупный куш — спорное наследство.

Плейбой насторожился, но старательно делал вид, что, кроме шампанского, его ничто не интересует.

— Так вот. Ничего она не получит! — мстительно заявил адвокат. — Я навел справки и нашел настоящую наследницу!

Джейк не смог удержаться от возгласа удивления:

— О!

— Если бы Бет не поступила со мной так подло, бедняжка никогда и не узнала бы, какие деньги проплыли мимо ее носа.

— Вот как?

Джейк изо всех сил прикидывался безразличным, а адвокат, точно нарочно поддразнивая приятеля, сделал паузу и лишь потом продолжал:

— Она живет в России, в Москве. Ее зовут Елизавета Батурина.

— Не понимаю. Какое отношение имеет к деньгам семьи Моргенсон какая-то русская?

— Эти деньги не имеют никакого отношения к Моргенсонам, — насмешливо произнес Гаррис. — Ты знаешь девичью фамилию Бет?.. Нет? Странно. Так вот, ее фамилия Надешти. Она принадлежит к старинному аристократическому роду. Ее предки жили в Трансильвании. Кстати, Бет, то есть Элизабет — родовое имя. Ты знаешь, аристократы любят всякую такую дребедень.

Джейк пожал плечами; ему было искренне наплевать на то, что любят и что не любят аристократы, но он очень хотел услышать, что же скажет Боб дальше.

— Я упоминаю об этом не случайно. — Гаррис поднял палец и, внимательно посмотрев на собеседника, продолжал: — Так звали прапрапра и еще дюжину раз прабабку милашки Бет. И знаешь, кем она была? Хм, так называемой кровавой графиней, о которой ходит не меньше легенд, чем о трансильванском графе Дракуле, кстати каком-то отдаленном ее предке. Но легенды легендами, а есть в этом деле и вполне конкретный факт. Умирая, графиня Элизабет Надешти-Батори написала завещание, согласно которому любой девушке — потомку рода Батори, сохранившей…

— Но, Боб, при чем тут еще и Бэттэри? Ты же говорил про Надешти?

— Черт побери, Джейк, не забивай себе голову. Достаточно, что я отлично во всем разобрался. Так вот, ты не поверишь! Если девчонка сохранит невинность до двадцати пяти лет, тем самым как бы искупив грехи давно умершей графини, ей достанется целое состояние!

Херби поперхнулся шампанским.

— А такое бывает? — ехидно поинтересовался он, откашлявшись. — Невинность до двадцати пяти?

— Черт его знает? Может, у русских и случается… По крайней мере, она не замужем.

— Ну, это еще ничего не значит!

— Представь себе, я связался с одним частным московским детективом, и он предоставил мне неоспоримые доказательства! Чиста, как Христова невеста, — торжествующе произнес адвокат. — А когда ей исполнится двадцать пять, она получит наследство и сможет выйти замуж… А уж я — тут как тут! Благодетель. Нежный поклонник. Верный друг. Женюсь на ней, приберу к рукам денежки и натяну нос Бет! Понял?

— А Пэм Прескотт?

— К черту Пэм! Пока я не отомщу Бет, я не успокоюсь. Ну и такие деньги… И потом, не зря же я изучал в университете русский язык? Сейчас в этой стране могут представиться самые неожиданные возможности.