Близнецы. Сыскное бюро Ерожина - Андрей Анисимов Страница 3

Кирилл долго звонил в дверь, но ему не открывали. Время было дневное, Понтелеев младший предположил, что в квартире никого нет и воспользовался своими ключами. Но Валерий Андреевич не открывал по интимным соображением. Он был с дамой. Заглянув в спальню, Кирилл Андреевич заметил стройные женские ножки, исчезнувшие под одеялом. Он извинился и покинул квартиру. Из телефонного разговора с братом, Кирилл знал, что Валерий женился на даме пятидесяти с лишком лет. Спускаясь в лифте, он прикинул, что «Для такого возраста ножки на удивление хорошо сохранились». Через неделю после этого случая братья вместе обедали. Валерий Андреевич произвел на младшего брата прекрасное впечатление. Он был весел, здоров и счастлив. Кирилл тогда впервые смотрел на старшего с некоторым восхищением. То что он сам позволял себе в шестьдесят три года спать с девушками и вести образ жизни молодого повесы, Кириллу Андреевичу казалось естественным. «Но завести роман и жениться в семьдесят девять». – Думал он: – «Это класс!» За обедом братья много смеялись и шутили. Но перед тем как растатьться, Валерий Андреевич вдруг стал очень серьезным.

– Я хочу попросить тебя об одном одолжении. – Он полез в свой потертый портфель, напоминающий знаменитый портфель юмориста Жванецкого и извлек из него синюю картонную папку: – В этих бумагах очень любопытное открытие. Я получил его между делом, но теперь опасаюсь, чтобы его не сперли. Спрячь эту папочку у себя. Ко мне слишком часто в последнее времяч стали прилипать всякие типы. Для нечистых на руку людей это очень лакомый кусочек. Кирилл Андреевич ухмыльнулся и спрятал папку за пазуху. Потом он ее засунул в духовку на своей кухне. Пирогов Кирилл никогда не пек и более укромного места в свой квартире не знал. После совместного обеда больше братья не виделись.

Перед Московской Кольцевой автодорогой поток замер. Минут двадцать пять машины стояли без движения. Потом стали передвигаться по десять, пятнадцать метров. Кирилл поглядел на часы. Стрелки показывали пятнадцать минут десятого.

«Не станут же они его хоронить в такую рань» – Успокаивал себя водитель. На свою московскую квартиру он попал к половине одиннадцатого. Младший Понтелеев любил яркие цвета и окружал себя предметами веселящими глаз своей насыщенностью цветом. Одевался он тоже ярко, поэтому черного костюма не имел вовсе. Переворошив весь свой гардероб, он с трудом отыскал темно серые брюки и черный свитер. Время похорон брата Кирилл Андреевич уже знал. Сосед Женя принял за него телеграмму, и бланк воткнул в дверь. Валерия Андреевича Понтелеева хоронили в полдень. Их отец покоился на Воганьковском кладбище, туда же должны были доставить и тело Валерия. Прощались с академиком в зале Дома ученых, но на церемонию прощания Кирилл уже опаздывал, и решил ехать прямо на кладбище. Кирилл Андреевич побрился, оглядел себя в зеркало и вышел из квартиры. Понимая, что предстоят поминки, и не желая связывать себя рулем, машину он оставил у подъезда. На кладбище поехал на такси, предварительно купив десять роскошных гвоздик в ближайшем цветочном киоске. Толпу участников траурной церемонии Понтелеев заметил издалека. Проводить ученого на кладбище собралось человек двести. Дубовый гроб на высокой подставке утопал в венках и букетах. Лицо покойного академика, нарумяненное и напудренное, Кирилл еле узнал. Чмокнув усопшего в холодный лоб, он огляделся и заметил у гроба полненькую невысокую дамочку в черном.

– Кто это? – Спросил он у Семена Яковлевича Вишневского. Со старым другом Валерия он не раз встречался в квартире на Большой Дмитровке.

– Это вдова. Марина Васильевна Понтелеева. – Ответил Семен Яковлевич, с удивлением взглянув на Кирилла.

– Какая к черту, вдова!? Это какая-то коротышка! – Громко возмутился Кирилл Андреевич. На него зашикали, но Понтелеев не обратил на это никакого внимания. Он помнил стройненькие ножки в спальне брата. Дамочке в черном они принадлежать не могли:

– Гоните прочь эту карлицу. Валера женился на классной девчонке, а эта пигалица откуда взялась?! – Все сильнее раздражаясь, закричал брат покойного: – Пошла отсюда приживалка паршивая. У жены брата ноги от ушей росли, а у тебя задница по земле волочится!

Марина Васильевна отпрянула и спряталась за спины. Ничего не понимающая публика затаилась и молчала. Среди провожающих было немало пожилых ученых с женами. Были тут и представители иностранных академий, почетным членом которых являлся покойный. Они вовсе не понимали, что происходит у гроба знаменитого коллеги. Наконец, администратор от академии Рогов сообразил, что надо скандал прекращать и молодые парни из охраны оттеснили Кирилла Андреевича от гроба. Тот пытался сопротивляться, но силы оказались неравные. Кирилл сплюнул, еще раз обругал ни в чем не повинную вдову, и обиженно удалился. Домой возвращаться ему не хотелось. Потерю брата Кирилл Андреевич по своему переживал и хотел по христианскому обычаю, покойного помянуть. Выйдя за ворота кладбища, он остановил левака и поехал в кафе «Забава», что находилось недалеко от его родной автобазы. Там он заказал водки, молча выпил три раза по сто и закусил солянкой. Как на зло никто из знакомых шоферов в кафе не зашел, а поговорить Кириллу Андреевичу хотелось. Понтелеев сильно не хмелел и подсаживаться к незнакомым не стал. Расплатившись, он посидел еще немного, потом вышел из кафе и направился к метро. К себе домой в Марьину Рощу он вернулся в начале седьмого. Стянув с себя черный свитер и брюки, залез под душ и стал размышлять, как закончить вечер. Сидеть одному дома было тошно. Хотелось поделиться обидой на академическую братию и получить сочувствие. С диспетчером Наташей он неделю назад разругался, и думал, что навсегда. Теперь жалел об этом. Раздумывая позвонить ей, или нет, вышел из ванной и облачился в оранжевый халат. Звонок в прихожей перебил мысли. Сегодня Кирилл Андреевич был бы рад любому гостю, поэтому быстро подошел к двери, и не спрашивая, распахнул ее. На пороге стоял широкоплечий атлет в черной маске. В его правой рук Кирилл Андреевич успел заметить пистолет с глушителем.

* * *

На Чистых Прудах в частном сыскном бюро Петра Григорьевича Ерожина уже второй час шло странное производственное собрание. Присутствовали все сотрудники. За директорским столом устроился главный консультант сыщика отставной генерал и бывший зам министра Иван Григорьевич Грыжин. Сам Петр Григорьевич, отставной подполковник милиции, а ныне частный детектив, ходил по кабинету. Его помощник, Глеб Михеев торчал у окна, загораживая своей долговязой особой и так неяркий дневной свет. Надя Ерожина сидела на столе, обхватив руками коленки. Наконец, сыщик остановился и застыл. Наступила классическая пауза, как в спектакле по пьесе Гоголя «Ревизор».

– Что будем делать? – Спросил Петр Григорьевич, обращаясь, то ли ко всем, то ли к самому себе. Ответа он не дождался и принялся снова вышагивать по кабинету. Проблему, которую пытались решить сотрудники бюро, создала Надя. Молодая супруга сыщика близко к сердцу приняла результат расследования. Она боялась, что муж не тактично подаст факты, чем сможет разрушить семью их клиентки. Две недели назад в бюро появилась заказчица. Ерожин тогда стоял у окна и видел, как к подъезду подкатила дорогая японская машина и из нее вышла дамочка в замшевом костюмчике. Дамочка огляделась и уверенным шагом направилась к дверям их конторы. Петр Григорьевич размышлял об одном из незаконченных дел и не желая прерывать ход мыслей, попросил принять дамочку Грыжина. Генерал встретил клиентку, проводил ее к себе, но через десять минут постучал в дверь кабинета Петра Григорьевича.