Блюз мертвых птиц - Джеймс Ли Берк Страница 3

— Это не мое дело, — сказал я. — Ты действительно отдала мне этот айпод?

— Думаете, он вам приснился?

— Я не могу доверять тому, что видел и слышал в последние дни. Я искренне хочу верить, что ты реальна. Но айпод — слишком дорогой подарок.

— Только не для меня. Он дает мне кучу денег.

— Мой кошелек лежит в ящике прикроватной тумбочки.

— Мне пора, мистер Дэйв.

— Возьми деньги.

— Нет. Надеюсь, вам понравится эта музыка. Я добавила сюда три моих песни. А еще я записала мелодию в исполнении «Тадж-Махала»; я же знаю, что вы их тоже любите.

— Ты действительно здесь? — спросил я.

Ти Джоли приложила руку к моему лбу.

— Вы весь горите! — воскликнула она.

И пропала.

Спустя девять дней крупный мужчина в костюме из жатого ситца, с галстуком-бабочкой, в начищенных до блеска туфлях, выглядевший, словно он только из парикмахерской, вошел в комнату, придвинул стул к кровати, небрежно уселся и воткнул в рот незажженную сигарету. На плече у него болталась парусиновая сумка.

— Ты что, собираешься здесь курить? — спросил я.

Он не удостоил меня ответом. Его светлые волосы были коротко подстрижены, как у подростка или новобранца. А его ярко-зеленые глаза были слишком живыми и энергичными — больше, чем следовало.

Гость положил сумку на пол и принялся вытаскивать из нее журналы, парочку книг из городской библиотеки, коробку пралине и маленький пакетик апельсинового сока. Последней он достал номер газеты «Таймз-Пикайюн». Когда посетитель наклонился, его пиджак распахнулся, обнажив нейлоновую подплечную кобуру и черно-голубой револьвер тридцать восьмого калибра с белой ручкой. Он достал из сумки бутылку водки, открутил крышку и плеснул на три дюйма в пакет апельсинового сока.

— Не рановато ли? — заметил я.

Гость щелчком отправил незажженную сигарету в мусорную корзину и отхлебнул из пакета, глядя в окно на резвящихся в ветвях дуба малиновок и колышущиеся на ветру гирлянды испанского мха.

— Если хочешь, чтобы я свалил, так и скажи, здоровяк.

— Не пори чушь, — ответил я.

— Я видел, как Алафер и Молли садились в машину. Когда собираешься домой?

— Может, через неделю. Я чувствую себя намного крепче. А тебя где носило?

— Гонялся за парочкой засранцев, сбежавших из-под залога. Счета же оплачивать как-то надо. Сплю вот только неважно. Кажется, доктор оставил во мне немного свинца. Чувствую, как он во мне блуждает.

Его глаза слишком блестели, и мне показалось, что причиной этого был вовсе не алкоголь. Он все время сглатывал и прочищал горло, как будто в нем застрял кусок наждачной бумаги.

— Голец пошел на нерест. Пора на рыбалку. Белый дом уверяет, что нефть ушла.

Посетитель подождал моего ответа. Но я промолчал.

— Ты в это не веришь? — наконец не выдержал он.

— Нефтяная компания говорит то же самое. Ты веришь им?

Он хрустнул пальцами и невидяще уставился в пространство, а я понял, что у него на уме что-то еще, кроме выброса фонтана нефти в Заливе.

— Что-то случилось? — спросил я.

— Пару дней назад наткнулся на Фрэнки Джиакано. Помнишь его? Он раньше вскрывал сейфы со своим двоюродным братом Стивом Джи. Он в одной забегаловке в Декатуре выпивал с парой проституток, а я ему случайно на ногу наступил, ну он и говорит: «Эй, Клет, рад тебя видеть, хотя ты, возможно, сломал мне пару пальцев на ноге. По крайней мере, это избавило меня от необходимости заходить в твою берлогу. Ты должен мне пару штук плюс проценты за последние двадцать с хвостиком лет. Не знаю, на сколько это потянет. На национальный долг Пакистана, наверное. У тебя калькулятор с собой?»

Клет опять отхлебнул из пакета, все так же глядя на птиц, копошащихся в ветвях деревьев. Его кадык заходил ходуном, щеки порозовели, как и всегда, когда он принимал на грудь. Он поставил пакетик на прикроватную тумбочку и округлил глаза.

— И тут я ему говорю: «Я тут спокойно пивко попиваю, Фрэнки, и извиняюсь за то, что наступил на твои узконосое мокасины, которые давно уже никто не носит, кроме грязных итальяшек. Поэтому я сейчас закажу себе сэндвич и газету, и посижу здесь в уголке, и допью свое пиво, а ты больше не будешь меня беспокоить. Понятно?» И тут, прямо в присутствии своих страхолюдин, он рассказывает мне, что недавно вскрыл сейф своего дядюшки Диди Джи и обнаружил там расписку, что я взял у старика две штуки, и все эти годы на эту сумму нарастали проценты. И теперь я, видите ли, должен ему основную сумму плюс натикавшие на нее проценты. Ну, я и продолжил: «Во-первых, я думаю, что ты подхватил какую-то мерзкую болезнь в своих трущобах, и она расплавила тебе то, что у тебя там вместо мозгов, Фрэнки. Во-вторых, кто тебе позволил называть меня по имени? В-третьих, твой дядя Диди Джи, или те полтора центнера китового дерьма, что ты называл дядюшкой, откинул копыта, так и не отдав мне долг, а вовсе не наоборот». А Фрэнки и говорит: «Если бы ты был немного более уважительным, я бы что-нибудь для тебя придумал. Но я знал, что ты это скажешь. Поэтому я уже продал расписку Биксу Голайтли. Между прочим, взгляни на кроссворд в твоей газете. Я пытался решить его все утро и не смог придумать слово из десяти букв, обозначающее болезнь желез. Тут вошел ты, и меня осенило. Это слово — „слоновость“. Я тебя не обманываю. Можешь проверить.»

— Думаешь, он лгал, когда говорил о продаже расписки Биксу Голайтли? — спросил я.

— Не все ли равно?

— Бикс Голайтли психопат, — заметил я.

— Они все психи.

— Завязывай с бухлом, Клет, по крайней мере, до вечера.

— Слушай, вот когда ты пил, ты когда-нибудь прекращал просто потому, что кто-то тебе так сказал?

На улице стояло бабье лето, и солнечный свет был похож на золотой туман, висевший в листьях дубов. У основания стволов деревьев в тени раскрывались четырехлистники, и стайка крутогрудых малиновок копошилась в траве. Было прекрасное утро, совсем не подходящее для того, чтобы идти на мировую и сдаваться на милость безжалостного мира, в котором Клет Персел и я прожили большую часть наших взрослых жизней.

— Пусть все идет, как идет, — сдался я.

— Что идет? — не сразу въехал он.

— Помойка, в которой живут люди, подобные Фрэнки Джиакано и Биксу Голайтли.

— Только мертвецы могут думать так. Остальным приходится с этим разбираться.

Когда я не ответил, он взял айпод и включил его. Поднес наушники одной стороной к уху, послушал и удовлетворенно улыбнулся.

— Это Уилл Брэдли и Фредди Слэк. Где ты это надыбал?

— Подарок Ти Джоли Мелтон.

— Слышал, она исчезла или куда-то уехала. Она была здесь?