Смерть никогда не стареет - Евгений Сухов Страница 3

– Мы забираем это дело, – сказал один из подъехавших.

– С какого это перепугу, хотелось бы мне знать? – Удивленно отвечал следователь Главного следственного управления.

– Это приказ генерала Устинова.

– Вашим генералам мы не подчиняемся. У нас свои генералы есть, – ответил он твердо, сведя брови к переносице.

– Ну так достаньте телефон, позвоните своему генералу и узнайте, – ответил подошедший с едва заметной усмешкой.

– Ничего не знаю. Приказа сверху передавать вам дело у меня не было. А вы что молчите? – обратился он к старшему оперативно-следственной группы.

– Мне нет особой разницы, кто из вас будет вести это дело. Забирайте вещдоки, пишите акт и сами допрашивайте свидетелей.

– Пусть к нам подойдет эксперт и принесет все, что осталось от «дипломата» и от того, что в нем находилось, – распорядился следователь Главного следственного управления, обращаясь к старшему оперативно-следственной группы.

– Вам что, неясно? Произошел террористический акт. Такие дела в нашей компетенции, – возразил представитель антитеррористического комитета Федеральной службы безопасности, обращаясь к следователю управления.

– С чего это вы взяли, что взрыв «дипломата» был террористическим актом?

– А иного мнения здесь и быть не может… Взрыв в месте скопления народа и непосредственно вблизи общественного транспорта мы классифицируем как террористический акт.

– Ну это вы так классифицируете… А вы не допускаете, что некто вез бомбу в «дипломате» и она самопроизвольно взорвалась?

– Мы не исключаем и такой вариант… А возможно, что человек, имевший с собой «дипломат», ждал автобус и хотел взорвать бомбу в нем. Если это так, то взрыв бомбы в общественном транспорте – это чистейшей воды террористический акт…

– Ну что, кому дела-то сдавать? – нетерпеливо прервал спор старший оперативно-следственной группы.

– Нам… – произнес представитель антитеррористического комитета.

– Да погодите вы…

– А чего ждать-то? У нас ведь тоже дел выше крыши, – несколько раздраженно ответил старший оперативно-следственной группы.

Подошел эксперт, в руках которого был пакет с остатками «дипломата» и того, что в нем находилось до взрыва.

– Ну а вы что можете сказать? Это похоже на теракт или нет? – обратился к нему следователь управления.

– Нет, не похоже, – отвечал он уверенно.

– Это почему же? Взрыв в общественном месте классифицируется…

– Да погодите, дайте ему сказать. Почему не похоже? Поясните, пожалуйста.

– Во-первых, бомба не была рассчитана на поражение как можно большего количества людей. Мы не нашли ни одной дробинки или резаного гвоздя. Ни одного поражающего элемента, – заговорил эксперт.

– Возможно, бомба была еще не начинена поражающими элементами. Ее не успели до конца изготовить, – произнес представитель антитеррористического комитета запальчиво, перебив эксперта. – И она непроизвольно взорвалась при транспортировке, убив самого изготовителя или курьера, ее перевозившего.

– Нет, – уверенно возразил эксперт. – Бомба была полностью готова к употреблению. И ее взрыв не был произвольным. Он был произведен дистанционно, на что указывают остатки радиоуправляемых детонаторов. Причем взорвали заряд после отъезда автобуса. Так что вероятность поражения пассажиров была минимальной. Что говорит против теракта.

– Это чистая случайность, – возразил представитель антитеррористического комитета.

– Никакая это не случайность. Кроме того, взрывом убит один человек. И ранено двое. Не тяжело… Вот их ранение есть чистая случайность.

– Да им просто повезло!

– Ага, то у вас вмешивается случайность, – отреагировал следователь управления, – то везение. Это как-то непрофессионально, вы не находите?

– Никакого везения здесь нет, – вновь заговорил эксперт оперативно-следственной группы. – Бомба предназначалась для одного конкретного человека, который и был убит взрывом. Тот, кто подорвал бомбу, мог прикончить десяток людей, если не больше. Но убит лишь один. Где вы видите террористический акт?

– А более убедительные доказательства у вас есть?

– Да… Вот, посмотрите. – Эксперт поднял пакет и указал на куски поролона. – Это плотный поролон. Таким набиваются матрасы. Поролон был частью упаковки бомбы, что была размещена в «дипломате». Вы спросите, зачем в бомбе был поролон? Ответ напрашивается лишь один: чтобы смягчить взрыв. А террористам нужен взвыв сильный и эффектный, не так ли? Со всевозможной колющей и режущей начинкой, чтобы положить и изувечить как можно больше людей. Здесь же взрывное устройство было сработано таким образом, чтобы убить только того, кто был рядом с ним. Это продуманное и хорошо подготовленное убийство конкретного человека. В этом я на сто процентов уверен. Убийство не простое, согласен. Но – убийство…

– А непростые убийства – это компетенция Следственного комитета, – заключил следователь, продолжая фразу эксперта.

Фээсбэшники, посовещавшись, отозвались:

– Наш разговор не закончен…

– А я думаю, что уже закончен, – уверенно произнес следователь.

Сотрудники службы безопасности с большим достоинством и неизменно прямыми спинами усаживаются в свое черное авто и уезжают. Инцидент, кажется, исчерпан.

– Значит, дела вам сдавать? – спросил старший оперативно-следственной группы.

– Естественно, нам, – отозвался следователь управления.

Старший оперативно-следственной группы с некоторым облегчением произнес:

– Вот и славно.

Следователь управления, мельком глянув на тело под материей, похожей на брезент, спросил:

– А личность этого убитого установили?

– Пока не удалось. При нем не было никаких документов.

И тут в разговор встрял ваш покорный слуга.

– Я знаю этого человека, – сказал я…

Мое заявление вызвало если не ажиотаж, то явно неподдельный профессиональный интерес к моей скромной особе. Особенно у следователя Главного следственного управления, который остро посмотрел на меня и произнес:

– Да? Подойдите, пожалуйста.

Я приблизился.

– Я так понимаю, вы свидетель того, что произошло?

– Да, – ответил я. – Так получилось.

– Представьтесь, пожалуйста, – попросил следователь.

– Пожалуйста: меня зовут Русаков Аристарх Африканыч, – сказал я вполне членораздельно.

– Как, простите? – все же вежливо переспросил следователь.