Страсти оперной дивы - Марина Серова Страница 3

– Я верю, но раз уж вы заплатили мне за работу, я должна ее выполнять, – лучезарно улыбнулась я.

– Да, да, конечно, конечно… – соглашался администратор, в то время как долговязый Юра открывал дверь.

– У кого еще могут быть ключи от этого номера? – осведомилась я.

– У нас и у клиента. Больше ни у кого, – четко отрапортовал Юра. – Если берет кто-то еще, обязательно регистрируем в журнале. Но обычно такого не бывает… Если приходят гости, то, как правило, вместе с хозяевами, а посторонних… посторонних у нас практически не бывает.

– А обслуга, уборщицы?

– Ну, это… – немного смешался Юра, но быстро выправился: – Их мы обычно не регистрируем, но все и без того знают, что в такое-то время проводилась уборка, и потом горничные работают у нас уже очень долгое время, все они – люди проверенные и надежные.

Юра заканчивал свою рекомендательную речь уже в номере. Великолепный, необъятных размеров люкс, состоящий из просторной гостиной и трех спален, действительно мог удовлетворить самый притязательный вкус. Роскошный стиль Людовика XIV вполне гармонично дополняла ультрасовременная техника в виде огромной плазмы на стене, прекрасно оборудованного «кухонного уголка» и нескольких планшетов, в живописном беспорядке раскиданных по столам.

– Давно съехали последние постояльцы? – расспрашивала я Юру, параллельно занимаясь осмотром.

– Позавчера, – последовал четкий ответ, и я в очередной раз могла только порадоваться за профессионализм местных кадров. – Приезжал пианист на детский конкурс, здесь у нас жила семья. Они не захотели селиться в гостинице, которую сняли организаторы. Шумно… да и вообще. Программа очень напряженная, ребенку нужно хорошо отдыхать. Ну, а у нас… как видите…

– Да, у вас для отдыха все условия…

Думая о том, что, наверное, очень не бедные родители были у этого ребенка, я заканчивала осмотр. В целом я не нашла ничего подозрительного. Оставалось только выяснить последний вопрос.

– После того, как съехала эта семья, здесь, наверное, прибирали?

– Да, разумеется.

– Те самые «надежные и проверенные» люди? – очаровательно улыбнулась я Юре, чтобы у него не создавалось ощущения допроса.

– Да, конечно, – улыбнулся он в ответ. – Уборку проводили вчера, и больше в номер никто не заходил. Завтра утром должны подвезти напитки и фрукты – перед приездом гостей мы «загружаем» холодильники, – их разнесут по номерам горничные, и, собственно, все. Следующими в номер войдут уже сами жильцы.

– Что ж, отлично. Иосиф Вениаминович, думаю, нам нет больше смысла задерживать молодого человека. Я осмотрела все, что мне было нужно, номер в порядке.

– Правда? Ну что ж, это очень хорошо. А я, признаться, и не подумал… сколько тут разных… с этой безопасностью. Вот и номер, оказывается, нужно осматривать. А гримерку? Гримерку вы тоже будете проверять?

– Это – непосредственно перед тем, как клиент решит ею воспользоваться.

– Вот как… ну что ж, вам виднее. Так как же мы договоримся по поводу завтрашней встречи? Поезд – в десять утра…

– Думаю, я подъеду прямо на вокзал. Там и определимся.

– Что ж, хорошо. Тогда до завтра.

Распрощавшись с администратором, я поехала домой, где не находила себе места взволнованная и счастливая тетя Мила.

– Вот, Женечка, посмотри… достала фотографию. Правда, очаровательно?

С картинки на меня смотрела совсем не старая и довольно приятная на вид темноволосая женщина с загадочной поволокой во взгляде, которая, по-видимому, обязательно должна была присутствовать у всякого, кто работает в таком возвышенном жанре, как исполнение романсов.

«Нет, на Монсеррат Кабалье не похожа, – с радостью думала я, разглядывая фото. – Меньше раза в четыре».

– …а если вот здесь, сбоку, будет еще автограф, – между тем говорила тетя Мила, – это будет вообще… просто прелесть что такое. Нужно будет позвонить Сонечке… Да, кстати, Женя, ты обещала уточнить, во сколько поезд.

– Поезд в десять утра, я поеду сразу на вокзал, так что смогу подвезти тебя. Но дальше уже ориентируйся сама, мне нужно будет приступать к своим обязанностям.

– Хорошо, хорошо, сориентируюсь. За меня не беспокойся.

– Да, кстати, я бы не отказалась перекусить чем-нибудь.

– Перекусить? – Кажется, впервые в жизни этот вопрос вызвал у моей тети растерянность. Вот что значит творить себе кумира.

– Да, да, перекусить, – давила я. – Покушать. Рагу из перепелов, жульен с трюфелями… простенького чего-нибудь. Нету?

– Твои сарказмы, Евгения, как обычно, весьма некстати. Дома полный холодильник, есть и фаршированные блинчики, и суп с фрикадельками, и… ну, в общем, еще масса всего, но если ты настаиваешь именно на свежеприготовленной пище, то, конечно, я могу…

– Нет-нет, тетушка! – поспешила сказать я, видя, что тетя Мила, уязвленная до самой глубины души, вот-вот расплачется. – Фаршированных блинчиков с фрикадельками вполне достаточно. Я сама разогрею, не беспокойся. Ты должна еще позвонить подруге, сообщить, когда нужно подъезжать на вокзал.

– Ах… да, действительно. Чуть было не вылетело из головы. И правда нужно позвонить. Ну, в общем, ты там… ориентируйся.

Я отправилась на кухню «ориентироваться», а тетя снова погрузилась в радостные хлопоты, предшествующие встрече кумира.

Уплетая за обе щеки и слушая краем уха подробнейшее обсуждение вопроса мировой важности о том, какие лучше купить цветы, я думала, что, в сущности, очень мало нужно человеку для счастья. Вот – приезжает любимая певица, и моя не самого юного возраста тетушка порхает, как мотылек, в поисках букетов и фотографий, как будто ничего важнее и нет в ее жизни.

На следующее утро в половине десятого, прихватив минимальный набор оружия, состоящий из небольшого ножа, укрепленного на голени, я двигалась в своем «фольке» в направлении железнодорожного вокзала, приютив на заднем сиденье проникнутую торжественностью момента тетю Милу и ее худощавую подружку, у которой довольно заметная седина в волосах как-то удивительно гармонично сочеталась с наивным детским взглядом. Подружка бережно держала фотографии, которых было уже две – каждой по автографу, а тетя Мила, заботливо обхватив руками, почти на весу, чтобы как-нибудь не помять, довольно внушительный букет великолепных бархатно-алых роз.

На платформе уже пестрела толпа. По-видимому, поклонники, прознавшие про время прибытия звезды, загодя собрались здесь и дежурили уже давно.

Порекомендовав не соваться в самую гущу, я оставила тетю Милу и Сонечку Шнейдер среди близких им по духу, а сама направилась к неприметному закоулочку, из которого, как я заметила, нечаянно высунулся краешек знакомого клетчатого пиджака.

– Иосиф Вениаминович? Рада вас видеть, – проговорила я, входя в закоулочек и обнаруживая, что администратор там не один, а во главе целой делегации.