Дело о лысой гимнастке - Валерия Леман Страница 3

— Дорогие мои, позвольте, я вас познакомлю, — зефирным голосом пропела прекрасная Соня. — Это мой старый приятель Ален — парень что надо. Это — патологоанатом Сергей. Господи, видел бы ты, Ален, как виртуозно Серж кромсает трупы в анатомическом театре! Просто дух захватывает.

Сергей-Серж мгновенно покраснел и взглянул на меня поверх очков извиняющимся взглядом.

— Вообще-то я…

Разумеется, Соня прервала реплику своего приятеля, просто положив руку ему на плечо. Одновременно развернувшись ко мне, она заговорила словно заслуженная артистка на сцене: эффектным сопрано с интересной хрипотцой, для особой выразительности чуть приблизив ко мне свое удивительное лицо с дивно сияющими синими глазищами.

— Обращаю твое внимание на название моей выставки: «Memento mori» — «Помни о смерти»! В этих словах — истина, которую мы порой забываем в суете жизни. Дорогой мой, ты не можешь себе представить, что ощущаешь, видя вскрытие тела! Это восхитительное ощущение радости продолжения твоей собственной жизни: я жива, цела и, дай бог, проживу еще сто лет!

Проговорив сей монолог с патетикой и оптимизмом, напоследок одарив меня очаровательной улыбкой, она тут же обо мне забыла; оглядевшись кругом, подхватила своего «хирурга» под руку.

— Внимание, Серж, — отдала она приказ, прищурившись куда-то в гущу спин и плеч. — Наконец-то появился тот самый тип из журнала, с которым я непременно должна тебя познакомить!

И без лишних разговоров она потащила бедолагу вперед, даже не кивнув мне на прощание. Сергей бросил на меня отчаянный взгляд, и парочка в мгновение ока исчезла в гудящей толпе.

Я попытался проследить за ними глазами, но то была тщетная попытка — Соня уверенно таранила гостей, решительно ведя приятеля к новым свершениям. Вздохнув, я вновь вернулся к стойке и налил себе еще один бокал бордо.

— Напиваемся вдрызг по поводу несчастной любви, — прозвучал рядом знакомый насмешливый голос.

Разумеется, то была моя любезная сестрица — студентка-отличница, бессменный финансовый директор московского филиала «Садов» по имени Ольга. Как и следовало ожидать, одета она была под стать всей местной публике: рваненькие джинсы за кучу баксов, блузон почти до колен и бесчисленные фенечки-браслетики на ручках-ножках-шее.

— Здравствуй, сестрица моя, Оленушка, — проблеял я «пьяным» голосом.

— Здравствуй, братец мой, Аленушка, — в тон мне ответила она.

Мы не стали обниматься-целоваться, предпочтя тому взаимный осмотр друг друга с ног до головы. Оставшись в общем и целом довольны результатом, мы чокнулись бокалами и с удовольствием сделали каждый по глотку.

— Значит, ты вернулся, — констатировала факт Ольга. — Сегодня?

— Можно сказать, только что.

— Как Старый Лис?

(Замечу в скобках, что Старым Лисом мы с Ольгой называем отца.)

— Как танк.

— И слава богу.

Ольга не озиралась кругом, как Соня, она критическим оком разглядывала меня, родного братца.

— Вот смотрю я на тебя и думаю: сколько все-таки в жизни парадоксов! — промолвила она наконец. — Казалась бы, приличный молодой человек, в костюме и галстуке. Глянешь на такого, и мысли в голове: о, наверняка этот парень днюет и ночует в родном офисе. А между тем на самом деле ты — лентяй и бездельник. Зато каждый второй, бросив взгляд на меня, лишь усмехнется: хиппушка, попрыгунья-стрекоза, наверняка не помнит, сколько будет дважды два! При всем при том именно я тружусь как пчелка на семейный бизнес, ночами сводя дебет с кредитом, совмещая доблестный труд с не менее доблестной учебой в вузе. А ты, родной мой, между нами говоря, и здесь отличился, кому расскажи — не поверят! Это надо суметь: малость поучиться в трех столичных вузах и не окончить ни один из них!

Я усмехнулся.

— Таинственное число три. — Тут я пристально посмотрел на сестрицу. — А ведь я еще должен согласно твоему жутковатому предсказанию убить троих ни в чем не повинных людей.

Ольга посмотрела на меня, слегка приподняв бровь.

— Вот уж чем сроду не занималась, так это предсказаниями… Кстати, мой дорогой братец, а ты реально мог бы кого-нибудь убить?

Я пожал плечами:

— Запросто. Да хоть троих зараз. Первой — тебя, за слишком длинный язык. Второй — Соню, за постоянные измены. Так сказать, из ревности. Третьим же непременно стал бы этот блестящий «хирург» Серж, виртуозно кромсающий трупы. Полагаю, он теперь каждый вечер тусуется здесь, у Сони. Ведь так?

Вместо ответа моя мудрая сестричка только многозначительно усмехнулась, а я не стал настаивать, неторопливо продолжив цепочку невеселых житейских размышлений неисправимого романтика.

— И вот представь себе: я убиваю вас прямо сейчас, при всем честном народе, тут же красиво выбегаю прочь из домика, бегу к дороге, эффектно сажусь в свой лимонно-желтый «Пежо» и на бешеной скорости улетаю отсюда куда подальше — в свой тихий и мирный дом…

Ольга с усмешкой вздохнула:

— Очередная история в духе Бонда. Джеймса Бонда… Как говорит один мой приятель — труба!

— Возможно, и труба, — бодро согласился я. — Но разговор сейчас не об этом. Может, ты в курсе, что здесь происходит и что там за шедевры ожидают нас в подвале? Мне тут так тяжко намекали на какие-то отходные молитвы…

Ольга хмыкнула.

— Да уж, полный отходняк! — проговорила весело. — Осмотр картин в кромешной тьме при неровном трепете свеч… Впрочем, не буду ничего предвосхищать. Советую взглянуть на все собственными глазами.

— Звучит интригующе. Что ж, посмотрим.

— Уж ты смотри внимательнее, ближе подноси свечу к шедеврам. У тебя, кстати, есть какой-нибудь мешочек?

Сестрица смотрела на меня с ехидной ухмылкой.

— Не понял. — Я пожал плечами. — Зачем мне какой-то мешочек для осмотра шедевров в кромешной тьме?

Тут Ольга вместо ответа рассмеялась, весело подхватила меня под руку и потащила за собой.

— Увидишь. Началось! Двигайся быстрее, или тебя затопчут ногами возбужденные встречей с высоким искусством посетители!

В общей толпе мы молниеносно очутились у подвала, где при входе стоял важный парень в смокинге, чинно выдававший каждому по свечке. Здесь Ольга совершенно неожиданно дематериализовалась.

Таким образом, я оказался один-одинешенек среди бубнящих и хихикающих поклонников Сониного искусства. Что было делать? Спустившись на шестнадцать ступенек, я сделал несколько шагов и…

И стремительно приобщился к потрясающему искусству потрясающей художницы Сони Дижон.

В течение следующих неполных сорока минут я блуждал по крошечным зальцам подвала Сониного дома с трепещущей свечой в руках среди прочих «огоньков», бросая осторожные взгляды на нетленные шедевры, украшавшие стены. Собственно говоря, для общего впечатления вполне достаточно было познакомиться с парой-тройкой полотен, постаравшись остаться при том в добром здравии и настрое.