Эскорт для предателя - Дэвид Игнатиус Страница 3

В этом слабость системы. Там подозревают всех, но вынуждены доверять хоть кому-то и никогда не могут быть уверены, что это оправданно. Говорят, что полагаются на Бога, но этого мало. Поэтому пришлось создать тайную партию слуг Аллаха, заговорщиков во имя Божие, и он стал частью этого заговора. Он сохранял лояльность во всем, кроме одного — позволял себе думать о самой возможности предательства. Эта идея росла в нем, пока не превратилась в самостоятельную живую сущность. А затем наступил момент, когда она стала его единственной мыслью и граница между лояльностью и предательством исчезла.

Молодой ученый вышел из такси на площади Ферештех, в полумиле от Министерства внутренних дел. Какая шутка. Если хочешь обмануть, делай это на виду у всех. Держа в руке портфель, он дошел до особняка на улице Хосреви. На первом этаже находился офис небольшой фирмы, принадлежащей его дяде Джамшиду. Они занимались производством алюминиевого сайдинга для фешенебельных домов. Время от времени молодой человек по-родственному помогал дяде с бумажной работой. Пару месяцев назад он поставил здесь свой компьютер и оформил доступ в Интернет на имя дяди. Иногда он приходил сюда по вечерам, чтобы поработать с документами и отправить по электронной почте письма поставщикам, с которыми сотрудничала фирма его дяди на территории Ирана, а также в Дубае и Анкаре. У одной из иранских компаний был собственный интернет-сервер, и взломать его не составило особого труда. За счет этого можно было легко отправить письмо так, будто оно ушло с одного адреса, хотя на самом деле его отправили с другого. Ученый хорошо владел компьютером и знал, как замести следы, чтобы никто ничего не заподозрил.

Он открыл дверь своим ключом и вошел в офис дяди Джамшида. Там была только секретарша, неуклюжая девушка родом из Исфахана, дальняя родственница. Она убралась, выбросила мусор из корзин и, пожелав ему доброго вечера, удалилась. Молодой человек хотел дать ей пару риалов за беспокойство, но та ушла слишком поспешно. Может, оно и к лучшему. Вдруг она запомнила бы, что он дал ей чаевые. Перезагрузив компьютер, он вставил в CD-ROM диск с только что купленными новыми программами. На улице стало прохладнее. Включив музыку, он позволил себе расслабиться.

Он оказался «пошт-э-пардех». За занавесом. У него была тайна. Вернее, тайна, замаскированная внутри множества других тайн. Обычное дело для Ирана. Здесь говорить без обиняков считается дурным тоном, это слишком напористо и неуважительно. Если ты прямо спросишь торговца о цене на товар, он начнет отказываться и говорить, что отдаст его бесплатно. Не то чтобы он не хотел получить деньги, просто он не станет называть цену сам. С его личной тайной то же самое. Это подарок, но не безвозмездный. В нем есть истина, но не та, которую видно с первого взгляда.

Зачем он это делает? Даже себе он не мог в точности ответить на этот вопрос. Это скорее чувства, чем облеченные в слова мысли. Сидящее внутри жало, рана от непрекращающихся унижений. Таких, как сейчас у его двоюродного брата Хусейна. Он был их верным слугой, одним из этих ребят, «бач-э-ха», но они разрушили его жизнь. И это в порядке вещей. Ученый никогда не забывал слов своего отца, они будто постоянно звучали в его ушах. Отец был примером для подражания, он всегда непоколебимо стоял на своем, и молодой человек не мог оставаться таким, каким был. Это душило его, он терял последние остатки самоуважения.

Единственное, на что можно сделать ставку, так это на то, что люди, которым он пишет, достаточно умны. Но стоит ли так полагаться на чужестранцев? Тут как с рукопожатием. В Иране тебе пожимают руку мягко, почти безвольно, но это обманчивое впечатление. Иностранцы сжимают твою руку с силой, так, что кажется, сейчас хрустнут кости, даже когда хотят выразить самое сердечное дружелюбие. В Германии он много раз сталкивался с этим. Конечно, варварство, но простительное. Западная культура постоянно что-то доказывает, но там не знают, как быть скрытными. Молодой человек начал набирать текст. Если он будет осторожен и сделает лишь то, что запланировал, не более, то останется невидимкой. Бросит камешек в пруд и будет ждать.

Поймут ли люди на том берегу пруда, что означают круги на воде? Ученый боялся, но старался обуздать страх. «Страх может сделать тебя сильным». Так сказал отец перед смертью. Страх — твой хозяин до тех пор, пока ты не научишься сопротивляться ему. Тогда он становится твоим наставником и защитником. Он скрывает тебя в тени, учит лгать. Это плащ, который ты надеваешь, чтобы исполнить свою месть и совершить бегство.

Вашингтон

Американцы назвали его «доктор Али». Технический термин, принятый для таких людей в Центральном разведывательном управлении, — «виртуальный перебежчик». Поздно вечером он вошел на открытый сайт управления и нажал кнопку с надписью «Связаться с ЦРУ». Открылась страничка с вежливым предложением совершить предательство. «Если у Вас есть информация, которая, как Вы считаете, может заинтересовать ЦРУ в плане ведения разведки за пределами США, пожалуйста, заполните приведенную ниже форму. Мы обязуемся тщательно защитить всю предоставленную Вами информацию, в том числе личного характера». Далее, для успокоения, шел комментарий насчет использования Управлением особой системы шифрования, с протоколом защищенных сокетов. Но никакого объяснения, как работает программа с таким впечатляющим названием, не приводилось. Впрочем, нынешний посетитель сайта не нуждался в чьей-то помощи, чтобы понять, что делать. Он и сам в точности это знал.

Доктор Али загрузил текстовое сообщение, настолько недвусмысленное и очевидное, что на него можно было бы не обратить внимания, и растворился в просторах виртуального мира. Не оставил ни следа, ни намека на то, каков его мотив, ни малейшей подсказки к тому, что же заставило его рискнуть всем и прошептать свою тайну, бросив слова на ветер киберпространства. Кроме этих байтов компьютерной информации, от него не осталось ничего, словно он никогда не существовал.

Стояла сырая и теплая ночь, конец июня. Ливень вымыл город дочиста, предрассветный туман висел над деревьями, окружающими штаб-квартиру Управления. Полдюжины клерков, следящих за работой открытого сайта Управления, собирались по домам — их ночная смена заканчивалась. Всю ночь они проработали с электронными письмами, большинство которых было чем-то вроде звонков по ошибке. Сотрудники искали среди них то, что могло оказаться реальной разведывательной информацией или предупреждением о готовящемся теракте. Бюрократы от секретной службы утомились. Им хотелось скорее добраться до своих машин на Коричневой и Желтой стоянках и отправиться по домам.

Чернокожая женщина по имени Джана, работающая в Управлении всего пару лет, первой заметила точку отправки. Письмо пришло через сервер иранского интернет-провайдера. Сотрудник, получивший его, совершенно упустил это из виду. Было поздно, и он очень устал. Но, прокручивая назад список почты, которая пришла за смену, Джана обратила внимание на это письмо.

Ее коллеги закончили работу, и она сказала им, чтобы ее не ждали. Она выйдет минуты через две. Джана одна воспитывала ребенка и тоже торопилась домой, чтобы приготовить дочери завтрак и отвезти ее в школу в Фэйрфаксе. Она была простым сотрудником на окладе GS-9, а за границу выезжала всего однажды, еще до развода. Но Джана обладала хорошим чутьем. Она знала, что периодически на сайт ЦРУ пишут необычные люди, чья информация действительно имеет ценность. Они владеют секретами, обижены на свое правительство, на спецслужбы или просто на босса, сидящего в кабинете рядом по коридору. При этом они достаточно ловки, чтобы выйти на связь через Интернет и не попасться. Отдел, в котором работала Джана, за время ее службы получил несколько десятков таких посланий из Китая, с полдюжины — из России, но из Ирана — ни разу. Это и привлекло внимание Джаны.