Операция «Тень» - Иван Цацулин Страница 3

— Вряд ли… — Гейм с сомнением покачал головой. — Оборудование, которое я видел в Брайт-ривер, рассчитано на что-то иное.

— Но ты ведь читал заметку в «Нью-Йорк таймсе» об интересе Прайса к межпланетным полетам?

Гейм недоверчиво заметил:

— Все это камуфляж…

Пока летчики переживали из-за неизвестного им инженера, Аллен Харвуд беседовал с Прайсом.

Глава концерна «Интернешнл уран» неподвижно сидел в кресле, устремив на собеседника тяжелый взгляд. Прайса мало утешило сообщение Харвуда о том, что Можайцев выслежен. Пока инженер не в его руках — радоваться рано.

Харвуд напомнил Прайсу об обещании рассказать ему кое-что о деталях, имеющих отношение к бегству Можайцева из Брайт-ривер.

Прайс заметил:

— Я никогда не лез в ваши секреты, Аллен, но должен признаться, во всей этой истории кое-чего не понимаю… Итак, о деталях. Что же вы тогда нашли в Брайт-ривер?

— Портативную рацию в спальне Можайцева.

Против обыкновения, Прайс оставался спокойным.

— Еще что? — спросил он.

— Нам удалось обнаружить место приземления неизвестного самолета в одной из горных долин, на расстоянии примерно двенадцати миль от завода.

— Ваших людей надо судить! — яростно вскричал Прайс. — Я поручил им глаз не спускать с инженера Можайцева, а он, оказывается, спокойно договаривался с кем-то по радио и наконец сбежал! Я уверен: во всей этой затее с побегом у Можайцева был сообщник… Кто он?

— Генрих Шольц, больше некому.

Некоторое время Прайс молчал. Затем, немного успокоившись, сказал:

— Я, кажется, понимаю ход ваших мыслей, Аллен… Значит, это дело рук Шольца.

— По-моему, Шольц тут лишь исполнитель, — заметил Харвуд.

— Стало быть, русским удалось проникнуть в мои замыслы и установить контакт с Можайцевым…

Харвуд пожал плечами.

— Кто стоит за Шольцем, я еще должен выяснить.

После короткого размышления Прайс снова заговорил:

— Теперь я не сомневаюсь — Можайцев сам сжег документы, чертежи, предварительно сделав с них фотоснимки, не мог же он захватить с собой груду бумаг. — Прайс нервно забегал по кабинету. — Эти документы при любых обстоятельствах должны быть у меня. Вы, Аллен, плохо знаете, что такое установки инженера Можайцева.

Харвуд молчал.

— Тот, у кого будут установки Можайцева, — продолжал Прайс, — окажется хозяином неба.

Харвуд с интересом спросил:

— А советские искусственные спутники Земли, а ракеты с людьми, которые большевики запускают в космос, а полеты на Луну, научные исследования?

— О, русским будет не до того! Изобретение Можайцева позволит мне уничтожить все, что бы Советы ни попытались послать за пределы земной атмосферы. — После короткой паузы старик глухо сказал: — Но ни Можайцева, ни его материалов у меня нет, и удастся ли вам, Аллен, схватить этого негодяя, — неизвестно.

— Не сомневаюсь в успехе, — успокоил Харвуд. — Мои люди уже рядом с Можайцевым. Дня через два мы опять водворим его в Брайт-ривер.

Прайс с облегчением вздохнул:

— Дай бог. — И, уже провожая Харвуда к дверям, спросил: — Кстати, что это за субъект — Бодо Крюгер?

— Коммерсант. В прошлом — нацистский офицер, — Харвуд вынул из бокового кармана фотокарточку размером с почтовую открытку: — Вот он.

Со снимка смотрел худой, длиннолицый человек в черном эсэсовском мундире. На рукаве эмблема: кости и череп. Под чрезмерно высокой тульей фуражки виднелись глаза — наглые, навыкате.

Весна только начиналась, но снег уже успел сойти, и лишь на вершинах гор блестел под солнцем белыми пятнами да кое-где темнел слежавшимися пластами на самом дне ущелий, в тени.

Разноцветные бревенчатые домики норвежцев выглядывали из-за вечнозеленых елей…

Солнце шло сюда со стороны Швеции. Величавое, спокойно-золотистое, оно плыло над холмами и равнинами и по вечерам опускалось в море на западе. С запада, от берегов Англии и Шотландии, бежали сюда невысокие волны Северного моря — глубоко-синие, кое-где будто подкрашенные киноварью.

Эрика Келлер любила эти места. Тут всегда тишина, и в одинокой горной гостинице, расположенной в глубине бухты, можно без помех работать над новой книгой о судьбах ее родной Германии. Эта тема волновала молодую писательницу.

В то утро в гостиницу неожиданно нагрянул Герман Гросс, инженер, имя которого частенько упоминалось в газетах Западной Германии то как одного из крупнейших специалистов-строителей, то так «переметнувшегося на сторону красных», «друга коммунистов», противника вооружения нового вермахта атомным оружием. Эрику и Гросса связывала испытанная дружба и, пожалуй, нечто большее, в чем они не хотели себе признаться.

После завтрака они отправились на прогулку, потом забрели на ферму Петера Андерсена, где выпили парного молока, затем спустились к берегу бухты, пересекли широкую пешеходную тропу, идущую от гостиницы и, прыгая с камня на камень, пробрались на крошечный островок. Там у Эрики был свой любимый уголок.

Гросс привез неутешительные вести — реваншисты упорно продолжают толкать страну на гибельный путь. Концерн военного преступника Круппа начинает строить мощный подводный флот. В ФРГ приступают к постройке военных судов с ракетными установками. Завод известного гитлеровского авиаконструктора Мессершмитта в Мюнхене-Риеме уже полным ходом выпускает реактивные истребители и приступил к строительству бомбардировщиков, способных нести атомную бомбу. Фабриканты смерти вновь, как и во времена Гитлера, получили крупные военные заказы, но теперь они готовятся производить и ядерное оружие, несущее уничтожение самой Западной Германии. Страшно подумать: люди, толкнувшие немцев на две истребительные войны, причинившие им много горя, погубившие миллионы немецких жизней, приведшие страну к позору и оккупации, — с упорством и яростью маньяков стремятся ныне к возврату прошлого.

— Я утомил тебя плохими известиями, — грустно улыбнулся Гросс.

Девушка не ответила, смотрела в море.

— Ты чем-то озабочена? — с участием спросил Гросс.

— Да, — она зябко передернула плечами.

— Так расскажи мне.

— Хорошо… Мне надо собраться с мыслями… Я не знаю, что наиболее важно в этой истории…

Пенный бурунчик стремительно катился с юга наперерез волнам. Потом бурунчик исчез, и у самого его основания появился какой-то крошечный и почти незаметный предмет. Сомнений не было: над поверхностью моря возвышался перископ подводной лодки. Она поняла — с подлодки вели наблюдение за побережьем.

Гросс произнес раздраженно:

— Наверное, проводят очередные учения… Кораблям НАТО очень уж нравятся норвежские воды.