Последняя ночь с принцем - Галина Владимировна Романова Страница 3

— Ей не до тебя, Маргарита Николаевна, — проговорила Рита своему печальному отражению в телевизоре. — У них семья, заботы. А у тебя их нету.

У тебя только красивый сосед и имеется. И всех дел-то у тебя, это торчать в своей берлоге и мечтать о нем.

Печальный монолог ее был прерван внезапным звонком в дверь. Рита от неожиданности вздрогнула и с изумлением уставилась на старые бабкины ходики с незатейливыми косолапыми мишками по циферблату. Они точно указывали на восемнадцать ноль-ноль и безошибочно намекали на то, что в это время к ней никто и никак не мог зайти. Друзей у нее раз-два и обчелся, но и они в это удушливое жаркое время года предпочитали морские побережья. С соседями она не то чтобы не ладила, но беготню за солью и куском хлеба не поощряла. Ни сама не бегала, ни к себе не зазывала. Да к ней и не шел никто. Только вот Пироговы, да и то затем, чтобы пригласить ее на чай. Вот ведь дались они ей сегодня, весь день вспоминает…

Звонок между тем не унимался.

Рита сползла со скрипучего дивана, по-старушечьи шаркая, прошла в прихожую и открыла дверь.

И как только она ее открыла, так сразу все и поняла. А поняв, тут же возненавидела себя, свою незавидную долю и ту прекрасную незнакомку, что стояла сейчас на пороге ее квартиры.

— Добрый день, — пропел ангел с такими шикарными белокурыми прядями, что Рите тут же захотелось до них дотронуться и подергать, настоящие ли они. — Вы Рита, да?

— Здрасте… — мяукнула она и дернула уголками губ, выдавливая улыбку. — Да, я Рита. А вы?

— А я Зина… Зина Соколова. — И барышня полезла в объемную сумку за документами. — Вам должны были звонить.

— Мне звонили, — нелюбезно оборвала ее щебет Рита и выдернула из рук паспорт. — Но меня не предупредили, что вы… Что вы.., — Так молода? — Зина кокетливо повела плечиком.

— Да. — Рита внимательно прочла паспорт, с горечью констатируя, что девушка на два года моложе ее и не замужем. — Мне было сказано, что за ключами придет Зинаида Витальевна Соколова.

У меня как-то, знаете, не ассоциируется Витальевна с вашим возрастом.

Она не лгала ни капли. Когда ей вчера позвонила Серафима Ивановна и предупредила, что очередной ее соседкой будет эта самая Соколова Зинаида Витальевна, она никак не могла предположить, что в соседнюю по площадке квартиру вселится такой вот ангел во плоти. Зинаида Витальевна, понимаешь… Ну, была бы старушкой, ну женщиной средних лет, на худой конец. Их за то время, что соседка сдавала свою однокомнатную квартиру, перебывало воз и маленькая тележка. И старых, и пожилых, и с детьми, и без… Но вот таких!.. Таких никогда не было. И ведь как некстати все, как некстати! Надо же было ей вселяться как раз в тот самый момент, когда Эдику Кораблеву нужна спутница на выходные.

Нет, она, Рита, этого точно не переживет! Все самые смелые ее надежды были благополучно похоронены этой Зинаидой Витальевной. И ведь та даже представления не имеет, насколько подходит на роль его девушки. И высокая, и белокурая, и ноги длинные. Грудь точеная, попка аккуратная. Манеры, голос, ну все, буквально все соответствует. Вот что ей, Рите, теперь делать?! Запереть Соколову за соседской дерматиновой дверью на веки вечные?

Или наплести что-нибудь про Кораблева? Например, что он сексуальный маньяк или что он скрывается от алиментов?..

Не годится. Ничего не годится. Зина и на первый взгляд не была идиоткой. А со второго Рита даже начала проникаться к ней запретной симпатией.

Почему запретной? Да потому что давно дала зарок не питать ни к кому теплых приятельских чувств.

Либо друг на всю жизнь, либо никак. Друзей у нее было немного, все они начинали с раннего детства и благополучно дошагали до их общего жизненного четвертака. Знали друг о друге все или почти все.

Ссорились, обижались, но верили друг другу и не предавали. А приятельство… Оно хорошо, быть может, но не в таком вот тесном соседстве и не при таких драматичных обстоятельствах.

Рита отперла дверь Серафимы Ивановны ключом, оставляемым ей на хранение. Распахнула дверь перед Зинаидой и буркнула:

— Прошу!

Зина на удивление легко подхватила оба своих объемных чемодана и грациозно двинулась следом за Ритой в квартиру.

— Здесь ванная. Здесь туалет, это кухня. Холодильник рабочий, нужно только включить в розетку, — речитативом повторяла она давно выученный наизусть сопроводительный текст. — Это комната.

Балкон заколочен. Не старайтесь его открыть. Телевизора нет. Но радио работает. У вас… У вас много вещей или это все? Я в том смысле, вы надолго?

Ей бы очень хотелось услышать отрицательный ответ, но вместо этого Зина легко и немного принужденно рассмеялась.

— Время покажет, знаете… Я еще точно не решила, понравится ли мне тут…

Понравится! Еще как понравится! Очень хотелось съязвить Маргарите, но она вовремя прикусила язык. Ни к чему дразнить гусей. Может, они и не увидятся вовсе. Может, и пронесет, и в субботу с Эдиком в гости к Николаше поедет она — Маргарита Николаевна Жукова, а не эта Зинаида, Девушка, между тем, устало опустилась на широкую софу Серафимы Ивановны. Вытянула длинные ноги, сбросила туфли на высоких каблуках и, расслабленно шевельнув пальцами ног, пробормотала еле слышно:

— Отстой… Полнейший отстой…

— Что, простите? — Рита просто к месту приросла, услышав подобное.

Вот как шла к выходу, не забыв нацепить ключ от квартиры на дежурный гвоздик, так и застыла.

Что сейчас молвил этот белокурый ангел?! Отстой?! И это она, именно она произнесла?! Своим милым, чудесным, ярким, ангельским ротиком произнесла такое грязное слово?! Хм-мм… Может, и не все так плохо, как Рите изначально показалось.

— Это вы о чем? О квартире, о жизни или вообще? — не удержавшись, поинтересовалась Рита.

И чего было в ее вопросе больше: сарказма или радости, Рита и сама бы затруднилась ответить.

— А? — вскинулась было Зинаида, чуть покраснела, но потом махнула рукой и со вздохом произнесла:

— Да обо всем, господи! И о квартире — разве же не отстой? И о жизни — такая же фигня. И вообще… Рита, а вы как насчет бутылочки за знакомство?

Рита была категорически против.

Во-первых, она не любила спиртное. Если приходилось выпивать, потом долго и омерзительно страдала желудком, головной болью и презрением к желтоватому цвету своего лица.

Во-вторых, она не любила пить с кем-то, кроме друзей или родных.

А в-третьих, она принципиально никогда не пила с незнакомыми ей людьми.

Но с другой стороны…

С другой стороны, когда ей еще представится случай узнать о Зине побольше. Зинаида выпьет, дай бог, разговорится. И тогда…

Рита вздохнула и решительно отказалась.

Пей с ней, не пей, Зинаида от этого не подурнеет и не превратится в уродливую карлицу. И если у. нее достаточно ума, то Зина скорее попытается прощупать ее, нежели пускаться в откровения. Ей, Рите, это нужно? Нет, конечно…