Выжить любой ценой - Сергей Майдуков Страница 3

Больше всех расхрабрился некий М’Биа или М’Буа (Данко так и не запомнил точно): громадный, как буйвол, полузащитник с жидкой бородкой, заплетенной в косичку. С утра до ночи его налитые кровью глаза следили за Соней, где бы она ни появилась. Этот М’Биа-М’Буа так и бил копытом, ожидая момента, когда девушка останется без присмотра родителей. И однажды те не уследили: как-то утром Соня проснулась намного раньше и отправилась на завтрак одна, там ее и подстерег пылкий поклонник.

Он представился девушке, они долго болтали, потом позвал ее после завтрака пить кофе — тут их и увидел Данко. Сердито вырвавшись из рук пытавшейся удержать его Юлии, он приблизился к столику. М’Биа-М’Буа доброжелательно осклабился и представился, а потом, почти без перехода, сообщил, что намерен жениться на «Сонье», а в подтверждение серьезности своих намерений приглашает ее погостить в своей парижской квартире. Родители девушки тоже могут приехать на недельку-другую, расходы им будут оплачены.

Последнее, что отчетливо запомнил Данко, это белую пену на широких сочных губах самозваного жениха. Потом в его голове что-то щелкнуло, и область зрения сузилась, как будто Данко смотрел на мир сквозь прорези в маске.

Заметив, как изменился взгляд «Соньиного» отца, М’Биа-М’Буа предусмотрительно встал, демонстрируя, какой он большой и сильный. И в самом деле, ростом он не уступал Данко, а мускулатурой даже превосходил его, но, как вскоре выяснилось, это не помогло. Нет, Данко не бил любвеобильного негра, он даже пальцем к нему не прикоснулся. Просто надвигался на него до тех пор, пока пятящийся М’Биа или М’Буа не сел прямо в роскошный куст то ли роз, то ли орхидей, в общем, каких-то душистых цветов, добрая половина лепестков которых осыпалась от столь грубого вторжения.

Прибежавшим на шум футболистам Данко продемонстрировал поднятые ладони, давая понять, что намерения его самые мирные, однако прибежавшие двое не вняли призыву жить дружно и решили помахать кулаками. Один моментально отправился в тот самый куст, где все еще возился, кряхтя и охая, М’Биа или М’Буа, весьма негодующий, но почему-то не торопящийся дать отпор обидчику. Второго футболиста Данко с такой силой усадил на подвернувшийся стул, что ножки ни в чем не повинной мебели не выдержали этой не предусмотренной создателями нагрузки и дружно треснули, разъехавшись в разные стороны.

Тот, что оказался на стуле, привстал, но сразу же сел обратно после отвешенной ему оплеухи. Те, что приземлились в кустах, предпочли остаться на месте до появления охранников отеля. Шума и вони поднялось просто чудовищно много. Сбежались зеваки, работники администрации и какие-то совсем уж ненужные повара с официантами. Данко никого не бил, опять показывал растопыренные ладони и мрачно отмалчивался, когда его расспрашивали о причинах инцидента. Положение спасла Соня, поведавшая администрации, как было дело. Ее отца оставили в покое, но, как говорится, осадок остался. Другими словами, вторая половина отпуска прошла не в такой безоблачной атмосфере, как первая. И теперь Соня опасалась, что все повторится снова.

Обсудив с мамой безобразное поведение папы, она отвернулась к окну и обнаружила, что там уже совсем светло. Небо стало голубым, облака — белоснежными, а в просветах между ними проглядывала густая синева океана. Утомительное путешествие подходило к концу. Соня сладко зевнула и улыбнулась солнцу. Жизнь снова представлялась прекрасной и удивительной.

* * *

— Черт, как же он называется? — озабоченно пробормотала Юлия, имея в виду отель, в котором они находились.

— «Сентр Поинт»… и еще как-то там, — ответил Данко.

— Что значит «как-то там»? А если мы заблудимся? Как дорогу будем спрашивать? Подскажите, пожалуйста, где находится отель «Как-то там»?

— «Петчбьюри», — внесла ясность Соня. — Отель «Сентр Поинт Петчбьюри», запомнили?

— Да, — ответили в один голос родители и переглянулись.

— Если что, звоните. Роуминг поменяли? Маршрутизаторы установили?

Юлия и Данко опять обменялись взглядами, как бы говоря друг-другу: ты только погляди, какая взрослая и компетентная у нас дочь.

— Ты что, с нами пройтись не хочешь? — спросил Данко.

— Я в бассейн, — заявила Соня. — Видели? — Она качнула головой в сторону балкона, с которого только что явилась. — Чудо, а не бассейн. Тенты в виде пагод и все под старину оформлено. Как будто двор храма, а не бассейн. Краси-и-иво!

— Я еще не выходила на балкон, — стала оправдываться Юлия, вся вина которой состояла в том, что она уделила больше внимания номеру, чем тому, что делается за его стенами.

Гостиничный номер был великолепен. Современный, светлый, с окном во всю стену, выдержанный в бежевых тонах с вкраплениями красного и коричневого. Номер был однокомнатный, но такой просторный, что раскладное кресло, установленное в углу, никому не мешало. Ванная комната понравилась Юлии настолько, что ей моментально захотелось так же переоборудовать собственную, хотя после ремонта и трех лет не прошло.

Она посмотрела на дочь, набросившую ремень сумки на плечо и приготовившуюся выйти из комнаты.

— Только ты недолго, ладно?

— Ну начинается! Сейчас папа скажет: «Далеко не заходи».

— Далеко не заходи, — эхом откликнулся Данко.

— А поводочек на шею мне надеть не хотите? — ехидно поинтересовалась Соня.

— Поводочек не обязательно, — успокоил отец.

— Позванивай, — попросила мать.

На этом инструктаж закончился: воспользовавшись паузой, Соня поспешно выскочила из номера.

— Не зря мы ее отпустили? — тревожно спросила Юля, глядя на Данко.

Он вздохнул и пожал плечами:

— Ничего не поделаешь. Взрослая уже.

— А мы? Старые, да?

— Не болтай ерунды. Тебе и сорока еще нет.

— Но будет, — печально произнесла Юля. — И довольно скоро.

— Ты и в пятьдесят любую молодую за пояс заткнешь, — успокоил ее Данко.

— Это ты просто так говоришь, чтобы меня успокоить.

— Да? Ты так считаешь?

Многозначительно усмехнувшись, Данко подошел к двери и закрыл ее на ключ. Его ноги, торчащие из шорт, были бледными, покрытыми волосами, но при этом ровными и сильными благодаря регулярным пробежкам. Юля обожала эти ноги. И мощный торс мужа, показавшийся из-под задранной майки. И все остальное.

— С ума сошел? — фальшиво возмутилась она. — А если Соня вернется?

— Мог я задремать, пока ты душ принимаешь?

Данко швырнул майку на кровать и приблизился к Юлии вплотную.

— Я уже принимала, — напомнила она, не слишком решительно отбиваясь от его рук.

— Лишний раз не помешает.

Она и охнуть не успела, как осталась без всех тех немногочисленных вещей, которые на ней были надеты. Легко оторвав жену от пола, Данко отнес ее на кровать.