Опущенная - Владимир Колычев Страница 3

— Фу-ты ну-ты!.. — Он хотел сказать что-то еще, но затих.

В такой ситуации словами делу не поможешь.

— Догоняй, — вздохнула Настя.

— Шутишь? — Сева внимательно глянул на нее.

— Конечно, шучу… — Она остановилась, повернулась к нему лицом и обняла, не позволяя смотреть вслед Олесе.

Олеся не бегала за Севой, не мстила ему, вешаясь на шею другим парням. Она просто исчезла из вида. Уехала из лагеря, только сегодня и объявилась.

— Я тебя никому не отдам! — Глядя в глаза Севе, сказала она.

— Да я и сам не отдамся, — улыбнулся он.

— Даже если она сама будет приставать?

— Не будет.

— А вдруг?

— Да ну ее!..

— А меня?

— Я же говорил, ты самая лучшая…

Он снова обнял ее, они продолжили путь, вышли к остановке. Ехать недалеко, минут десять.

— Проводишь меня? — спросила Настя.

— Ну конечно…

— Мама сейчас дома… — вздохнула она.

Мама у нее числилась внештатным корреспондентом районной газеты, но не работала, сидела дома. И вот как им с Севой уединиться? Мама ее убьет, если узнает, что у нее была с кем-то близость.

— Ты же говорила, что у вас дача есть.

— Это далеко… Давай завтра! — улыбнулась она.

Действительно, завтра она возьмет ключи от дачи, а после занятий они с Севой отправятся в Борисовку. От института это час туда — не так уж и много.

Они сели в троллейбус, Сева проводил ее к дому, но во двор она с ним заходить не стала. Вдруг мама из окна увидит, она же без соли ее съест. Да Сева и не рвался знакомиться с ней. Поцеловал Настю на прощание, весело улыбнулся и был таков. Она с подозрением смотрела ему вслед. Уж не торопился ли он вернуться в свою общагу, чтобы найти там Олесю? Так это или нет, но вечером встретиться с Настей он не предложил. А они могли бы сходить в кино.

Напротив ее подъезда стояла новенькая, сверкающая лаком вишневая «девятка». Хотела бы Настя такую ласточку, но разве отца уговоришь? Даже если он и найдет деньги, то все равно не купит. Так не бывает, чтобы у народного судьи на одну семью было две машины… А деньги у него есть. Кто сейчас не без греха?

Настя свернула к подъезду, а навстречу ей стремительным шагом вышел хорошо одетый мужчина лет тридцати. Среднего роста, худощавый, судя по движениям, юркий, непоседливый. Не красавец, но приятной, располагающей внешности. Взгляд живой, шипящая пена в нем и брызги шампанского. Так подумала Настя, когда их взгляды пересеклись. Увидев ее, мужчина мысленно откупорил бутылку шампанского — именно такое ощущение и возникло.

— Я думал, что ошибся подъездом! — ярко улыбнулся он.

Зубы у него ровные, но не совсем белые, легкий желтоватый оттенок на них.

— А вы не ошиблись? — Настя должна была пройти мимо, но как будто какая-то сила ее остановила.

— Да нет, двадцать четвертая квартира в следующем подъезде… Но сейчас я понимаю, что мне нужны именно вы… Евгений! Можно просто Женя.

— Ну, Настя…

— Настя, ты не смущайся, — улыбнулся он. — Я добрый и безобидный. И еще со мной всегда весело.

— Ну, если мне нужно будет весело, я в цирк схожу.

— В цирке клоуны, — качнул головой Женя. — А клоуны, они злые…

— Впервые слышу, что клоуны злые.

— Они на жизнь обиженные. А обиженный на жизнь человек не может быть добрым… А давай поедем в цирк! — Он кивком показал на «девятку».

— Ну, это слишком, — качнула головой Настя.

— Что, клоунов боишься? — засмеялся он. — Это ты зря. Нельзя верить случайным прохожим, а ты уши развесила, — засмеялся он.

— Не развесила… И, вообще, мне пора.

Да, действительно, почему она не уходит? Зачем ей какой-то Женя, когда есть самый лучший на свете Сева.

— А я вот никуда не спешу… Только что спешил, а сейчас нет. Потому что тебя встретил.

Настя усмехнулась, качнув головой. Она, может, и симпатичная на внешность, но не столь хороша, чтобы мужчины теряли от нее голову. И она бы не поверила в искренность Жени, если бы не Сева. Там, на пляже, он влюбился в нее с первого взгляда, как прилип тогда, так и не отстает. И они всегда будут вместе… И Женя мог влюбиться. Во всяком случае, она уже могла в это поверить. Но зачем задаваться вопросом, мог или нет, если, кроме Севы, ей никто не нужен?

— А вам нужно спешить, у вас дела. Извините, больше не буду вас задерживать. — Настя улыбнулась и шагнула к подъезду.

— Постой! — Женя всего лишь потянулся за ней, даже к руке не прикоснулся, но все же она остановилась.

Может, потому, что не хотела уходить?

— Ну что такое?

— Давай вечером встретимся.

— Я не могу.

— Я закажу столик в ресторане, в одиннадцать вечера ты уже будешь дома.

— Мой парень будет против, — усмехнулась она.

— Твой парень?! Ну да, конечно! — Женя эмоционально коснулся лба ладонью. — У такой красоты должна быть своя оправа… Как зовут оправу?

— Не важно.

— Если не важно, то вечером я за тобой зайду, лады?

— Это для вас не важно, а для меня очень важно… Все, до свидания!

— А когда свидание? — вслед спросил Женя.

Настя подняла руку и пошевелила пальцами.

В четверг будет свидание, после дождичка.

Может, зря она отшила Женю? Зрелый и, главное, симпатичный мужчина в самом расцвете сил, и машина у него своя, и одевается он хорошо. А Сева может вернуться к своей Олесе. Может, он сейчас едет в общагу, чтобы вымолить у нее прощение. Он уедет к ней, а Настя останется у разбитого корыта. И будет сидеть перед ним, пока не превратится в старуху.

* * *

Есть женщины красивые, а есть особенные. Настя же и красивая, и особенная. Красота ее, может, и неброская, но глубокая, одухотворенная. Золото ее не на поверхности, а в недрах, может, потому и не пропадает интерес к этой чудесной девушке. Добыча идет по крупице, по крупице, и так до скончания дней. А у Олеси вся сверкающая мишура на поверхности. Спору нет, она яркая, обворожительная, но все это на один раз. Съел и забыл…

И все же Олеся волновала кровь. Эти длинные ножки под короткой юбкой, а этот оглушительный бюст… Но как ни пыталась она привлечь его внимание, Сева обходил ее стороной. Не мог он променять Настю на нее… Может, где-то в душе и хотел, но не мог.

Олеся не выдержала первой.

— Лебедев, ты хоть знаешь, какая ты скотина? — спросила она, перегородив ему путь.

— Скотина — существо полигамное, а я человек моногамный.