Скрытая угроза - Дрор Мишани Страница 3

Когда утром Авраам вошел в участок, Давид Эзра встал из-за стойки дежурного и обнял его.

– Всё? Вернулся наконец? – спросил он.

– Еще не совсем. Приехал познакомиться с новым начальством. Ты его уже видел? И как оно?

Давид подмигнул. Почему – Авраам не понял.

– Сам решишь.

Инспектор прошелся по комнатам, постучался в полуоткрытые двери, ответил на предсказуемые вопросы про отпуск и про Марьянку. С большинством коллег Авраам встретился с удовольствием, и они с радостью его приветствовали. Включив свет у себя в кабинете, он снова поразился тому, какой же тот крошечный. Но эта теснота была приятной и какой-то успокаивающей, а отсутствие окна давало чувство защищенности. Стены пустые и близкие друг к дружке. Инспектор уже три года собирался что-нибудь повесить на одну из них, но что – не знал. Сейчас вот подумывал о репродукции какой-то картины, очень пестрой, с кучей деталей – она жутко ему понравилась, когда они с Марьянкой сбежали от дождя в Музей современного искусства…

Компьютер был выключен, и Авраам включил его.

Все покрывала пыль. Серый слой на столе, на полках и на черной настольной лампе. И как это пыль влетает в комнату без окна? В мусорной корзине – клочки коричневого конверта и несколько смятых бумажек. Инспектор уже и не помнил, что выбрасывал их.

* * *

Ровно в двенадцать Авраам Авраам остановился у дверей кабинета на третьем этаже – ему было сказано подождать, пока полковник Бени Сабан закончит беседу по телефону. Пользуясь моментом перед беседой с новым начальством, он послал Марьянке эсэмэску: «Расскажу, как прошло. Целую». Секретарша тоже разговаривала по телефону на посторонние темы.

Наконец Сабан вышел и пригласил Авраама в кабинет. Он пожал ему руку и сказал:

– В бардаке, что мне тут оставили, голову сломишь.

Затем он указал инспектору на стул и предложил кофе.

– Половина народа болеет, будто мы в разгаре зимы. А вторая половина в отпусках. Работников – ноль, а с утра уже ограбление банка со взломом, взрывчатка, которую подложили к детскому саду, и кто-то пытался поджечь себя на крыше конторы соцстрахования. Тут сидят граждане, которые с пяти часов ждут, чтобы подать жалобу, и задержанные, с которыми я понятия не имею, что делать. И следователей нет, а если я до вечера кого-то к ним не приставлю, надо распускать их по домам.

Авраам сказал, что кофе уже пил.

Сабан вызывал у него любопытство. Личико у него было детское, да и гладкие каштановые волосы падали на лоб, как детская челка. На столе было прибрано. Никаких папок и бумажек, не считая тонкой стопки листков, на которых были напечатаны короткие строки крупным шрифтом «Готова для чтения». Новый шеф еще не успел принести в кабинет личные вещи, так что там ничего не изменилось. На стенах висели те же грамоты и благодарности, врученные их округу.

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросил Авраам.

Сабан рассмеялся:

– Можете устроить мне к вечеру пять штатных единиц?

Без стука вошла секретарша; она поставила перед ним стеклянную тарелку, на которой стояла большая чашка с кипятком и лежали два бублика. Бени снова спросил у Авраама, не хочет ли тот кофе.

– Может, она же их и допросит, – сказал он, когда секретарша вышла.

О назначении Сабана на должность начальника округа Авраам услышал еще в Брюсселе, по телефону от Элиягу Маалюля. Раньше он с этим новым боссом не встречался и ничего о нем не знал, кроме того, что в последние три года тот был начальником Северного округа, а до этого – помощником начальника отдела военного планирования и операций. Он не был ни следователем, ни оперативным работником и продвинулся в основном по административной линии. Руки у него были маленькими и гладкими, а рукава рубашки хорошо отутюженными. Он то и дело откидывался на спинку кресла и вдруг снова наклонялся вперед и клал руку на стол, после чего брал ручку и рисовал резкие черточки на лежащем перед ним листке. Глаза его непроизвольно моргали. На минуту он уставился на Авраама – и тут же заморгал, словно его что-то ослепило, опустил взгляд на стол и словно случайно прикрыл глаза своей маленькой рукой.

– Но вернемся к нашим делам. Я знаю, что вы свой отпуск еще не догуляли, но мне было важно пригласить вас для предварительного знакомства и услышать, что вы возвращаетесь и все нормально. Ходили слухи, что вы не вернетесь.

Авраам ответил, что невозвращение в его планы не входило, и Сабан кивнул:

– Очень приятно. Я рад. Я слышал о вас много хорошего, а хорошие люди нам нужны. Я просмотрел ваше предыдущее дело. А также отчет, написанный Иланой Лим. И не думаю, что в том, как вы это следствие провели, была какая-то запинка. Я полностью вас поддерживаю. Начинаем с чистого листа. Виновные понесли наказание, а мы идем дальше.

Сабан снова моргнул и попытался улыбнуться.

Авраам понятия не имел об отчете Иланы Лим, касающемся предыдущего расследования. По чьей просьбе она его написала? Кто его читал? И почему ему самому она ничего не сказала? Во время его отпуска они несколько раз общались по телефону, и Илана про отчет словом не обмолвилась…

– Спасибо, – сказал Авраам Сабану. – Не знаю, что вы читали и где, но следствие, о котором вы говорите, – дело прошлое.

– Прекрасно. Прекрасно, рад слышать. Кстати, если вы уже здесь, я был бы рад, если б вы остались после обеда, поднять с нами рюмочку в честь моего назначения. Не возражаете? Я имею сказать пару слов о том, какими вижу цели полиции округа.

Авраам пообещал, что постарается поприсутствовать, и Бени добавил:

– Знаете что? Возьмите эти листочки. В крайнем случае почитаете дома. Я отпечатаю для себя новые. Это мое представление о нашей совместной работе в ближайшие годы.

Судя по его влажным и прилизанным волосам, он утром, перед работой, сходил в парикмахерскую. Может, и его явная нервозность была связана с речью, которую он собрался произнести после обеда? Авраам поблагодарил нового начальника, сложил листочки с текстом речи и сунул их в карман рубашки.

– Так когда мы встречаемся уже официально? – спросил Сабан. – Когда вы приступаете к своим обязанностям?

– После Рош ха-Шана, – сказал Авраам. – Но, в общем-то, если у вас нет под рукой никого из следователей, я могу допросить кого-нибудь из обвиняемых. Не проблема задержаться на пару часов.

Бени заколебался, и это задело инспектора.

– Но ведь вы еще в отпуске, да? – спросил он. – И я думал, будет неплохо, если вы войдете в дела постепенно. Может, присоединитесь к группе, которая уже начала расследование… Жалко ваш отпуск.

Аврааму вдруг захотелось прямо сейчас войти в следственную камеру. Именно из-за колебаний Сабана.

– Я могу остаться, – сказал он. – Скажите, что там самое срочное.

– Мне нужно проверить, – ответил Бени. – Может, тот, кто подозревается в подкладывании муляжа взрывного устройства… Ждет почти пять часов. И у нас на него ничего, кроме записей о прежних судимостях.