Дело Эллингэма - Морин Джонсон Страница 3

Чутье подсказывало Дотти, что надо уходить, но осторожно, будто ничего особенного не происходит. Она раскрыла книгу и попыталась сосредоточиться на тексте. За отворотом рукава у нее был припрятан карандаш, которым она делала заметки на полях. Когда незнакомец ненадолго отвернулся, она быстро вынула его и подчеркнула одно предложение. Это мелочь, но все-таки способ оставить подсказку, которая может помочь кому-нибудь понять в случае…

Нет, никто не поймет. И думать о том, что может быть в случае… слишком страшно.

Дотти сунула карандаш обратно за рукав. Она больше не могла притворяться, что читает. Слова прыгали перед глазами. Внутри все тряслось.

– Мне нужно вернуть книгу в библиотеку, – сказала она. – Я никому не скажу, что вы здесь. Ненавижу стукачей.

Человек улыбнулся, но улыбка его была странной: слишком широкой и ни намека на искренность.

Дотти вдруг остро осознала, что находится в здании посередине озера, в горах. Она прокрутила все возможные сценарии в голове и представила, что произойдет в следующее мгновение. Сердце словно замерло в груди, и его тихие удары отдавались в голове. Время тянулось бесконечно. Она прочитала много историй, в которых смерть была действующим персонажем, словно вполне ощутимая сила, растекающаяся по комнате. И сейчас этот персонаж находился здесь – безмолвная гостья, раскинувшаяся на подушках.

– Мне нужно идти, – еле слышно пробормотала Дотти. Она сделала полшага к открытому люку; незнакомец двинулся туда же. Они были словно игроки за шахматной доской, делающие свои ходы к неизбежному концу.

– Ты же знаешь, я не могу позволить тебе уйти, – сказал незнакомец. – Я бы очень хотел, но не могу.

– Вы можете, – прошептала Дотти. – Поверьте, я умею хранить секреты.

Она стояла, вцепившись в книгу. Пока Холмс с ней, ничего не случится. Шерлок ее непременно спасет.

– Пожалуйста…

– Мне так жаль, – сказал незнакомец, и это прозвучало почти искренне.

В этой партии остался последний ход, и Дотти знала, что он не самый лучший. Но когда вас загнали в угол, вы делаете то, что должны. Она бросилась к открытому люку. Нечего было и думать, чтобы спуститься по лестнице, поэтому она просто швырнула книгу на пол и нырнула в темноту, машинально вытянув перед собой руку. Пальцы попытались ухватиться за ступеньки, но скользнули и схватили пустоту. Она падала. Удар о пол – это был шах и мат.

Все происходящее вдруг озарилось вспышкой в ее сознании. Почти приятная боль разлилась по телу, и что-то теплое окутало плечи. Незнакомец медленно спускался по лестнице. Она попыталась двинуться с места, отползти, отбиться, но это было бесполезно.

– Мне жаль, что ты пришла сюда, – произнес незнакомец. – Мне действительно жаль.

И в следующее мгновение Дотти накрыла темнота, внезапная, вязкая и вечная.

Выдержка из статьи «Убийство в горах: дело Эллингэма»

Академия Эллингэма расположена на полпути к вершине горы, официальное название которой – гора Моргана. Однако так местные жители никогда ее не называют, а говорят «гора Топор» или «Большой Топор»: на ее вершине торчит выступ, напоминающий лезвие топора.

В отличие от других окрестных гор, привлекающих лыжников и отпускников, поросший лесами Топор никто подробно не исследовал. Иногда сюда забредали пешие туристы, орнитологи или те чудаки, что любят затеряться в глуши и помедитировать под шум горных ручейков. Когда Альберт Эллингэм приехал сюда в 1928 году, Большой Топор был совсем безлюдным: ни одна дорога, пусть даже самая плохая и разбитая, не вела в эти места. Леса слишком густые, реки слишком бурные, камнепады слишком частые. Все здесь было слишком дикое и неприветливое.

По рассказам, Альберт Эллингэм заехал на гору по ошибке, когда направлялся в яхт-клуб в Берлингтоне. Как можно случайно оказаться в 1928 году на пустынной горе, совершенно непонятно, но он умудрился это сделать и в итоге нашел место вполне подходящим. Уже давно он мечтал основать школу, где бы воплотились его собственные идеалы и принципы обучения в виде игры, где бы учились богатые и бедные студенты, все в одном месте и каждый по своей индивидуальной программе. Свежий воздух, веселое пение птиц и больше ничего, что могло бы отвлечь студентов от их цели.

Эллингэм приобрел обширный участок на горе, заплатив в три раза больше запрашиваемой цены. Потребовалось несколько лет, чтобы расчистить достаточно пространства для постройки. Были проложены дороги, протянуты телефонные провода, по пути к школе установлены телефоны-автоматы. Медленно, но верно гора Топор соединялась с остальным миром – по грунтовой дороге, вдоль которой высились столбы с проводами, тек поток людей и материалов.

Эллингэмская академия, как стало известно, была не только школой – семейство Эллингэм также обосновалось здесь, выстроив в самом центре поместья дом. И это был не просто дом. Самый величественный во всем Вермонте, он мог сравниться с огромными зданиями Берлингтона или Монтпилиера.

Альберт Эллингэм хотел сам жить внутри своего эксперимента, в школьных пенатах. Из глубины парковой зелени выглядывали мраморные статуи; множество дорожек пересекало территорию в хаотичном порядке. Ходил слух, что Эллингэм выпустил своего кота и следовал за ним, куда бы тот ни повернул, а потом проложил каменную дорожку по кошачьим следам, потому что считал, что «котам виднее». Слух был ложным, но Эллингэму он так нравился, что пошел другой слух: будто он сам придумал эту версию.

В доме были туннели, фальшивые окна, двери в никуда… Все эти мелкие архитектурные ухищрения не переставали забавлять хозяина поместья и придавать заурядным вечеринкам пикантный характер. Говорили, сам Эллингэм не знал до конца строений своего дома, созданного разными архитекторами, так как он позволил им оставить несколько элементов тайными – в качестве приятного сюрприза. Словом, фантастический дом Эллингэма – Гранд-Хаус – был приютом идиллии и счастья и мог бы им оставаться и дальше, если бы туманной ночью в апреле 1936-го там не появился некто Лукавый.

Школа может прославиться многим: своей профессурой, выпускниками, спортивными командами.

Но сложно представить, что она прославится убийствами.

– Американский лось – выдумка, – сказала Стиви Белл.

Ее мать повернулась к ней и посмотрела так, как смотрела всегда: в ее взгляде сквозила усталость, словно она заставляла себя вступать в разговор с дочерью, о чем бы он ни шел, так как считала это своей родительской обязанностью.

– Что? – спросила она.

Стиви указала на дорогу за окном автобуса.

– Видишь вон там? – Стиви кивнула на дорожный щит с простой красной надписью «Лоси». – Мы проехали штук пять таких. Куча обещаний. Ни одного лося.

– Стиви…

– А еще обещали падение камней. Где мое падение камней?

– Стиви…

– Я верю во все, что говорит реклама.