Не хочу на физкультуру! - Станислава Бер Страница 3

Штурц сел за стол и посмотрел на неё. Ксюша была на год его моложе. Стройную кареглазую шатенку с большим ртом и вздернутым носиком трудно было назвать красавицей. Косметикой она особо не пользовалась, одежду носила практично-удобную. Зато волосы у неё были красивые. Шелковистые на ощупь, они крупной волной падали на плечи. Ксения заканчивала аспирантуру и работала ассистентом на полставки на кафедре в аграрном университете. Скромная умница и коренная москвичка. Максу этого было достаточно.

– М-м-м. Какая вкуснятина! Картошечка у тебя получилась просто класс – хрустящая, с поджаристой корочкой, как я люблю.

– Я рада, что тебе понравилось. А то вечно у тебя претензии и придирки, – Ксюша сделала вид, что обиделась, но при этом смотрела на мужа влюбленными глазами. – Где-то тебе вкуснее готовят, слаще. Да, Макс?

– Неправда, – сказал Штурц и решил сменить тему. – А как твоя диссертация?

– Нормально, – ответила Ксения, прожевывая картошку. – Я тебе вчера вроде говорила. Осталось две статьи написать и экзамен по специальности сдать. Осенью, наверно, будет защита, а если не получится, то весной.

– Мама, а ты от кого будешь защищать диссертацию? – спросила Даша, отложив вилку. Этот вопрос её давно интересовал.

– От плохих людей, – рассмеялась Ксения и щёлкнула дочь по носу.

Вечером Макс на цыпочках вышел из детской и осторожно прикрыл за собой дверь. Две сказки и поцелуй в щёку – это была ежевечерняя процедура, без которой Даша отказывалась спать. Дверь рассохлась и плохо закрывалась. Петли скрипели, надо бы смазать, но скоро переселение, и ничего не хотелось менять в этом старом доме – всё равно под снос. Мягкое кресло скучало без него весь день. Какое наслаждение – развалиться и вытянуть ноги после дня беготни. Он плюхнулся и включил телевизор. Дом-2 на канале ТНТ, конечно. Идеальная передача. Кто её придумал, просто гений: начинается поздно, в 23:00, всегда успеешь; ребята молодые и ничего не делают, а им за это ещё и деньги платят, и говорят, деньги немалые. Завидно даже.

Эх, когда-то и он был молодым и полным надежд. Куда всё делось? После школы приехал в Москву, теперь уже не в гости, а насовсем. Планы по её завоеванию были грандиозными. Педагогический институт – это так, для начала. Как говорят физкультурники, разминка. Он хотел большего – денег и неземной любви. Любви к себе, конечно. Как их получить? Мозгов у него немного, как не прискорбно, но факт. Максим Штурц – не умник и не зубрила, как брат Антон, легко закончившим МГУ. Связей – полный ноль. Зато он обворожительно красив. Этим надо брать Москву. Вон тут сколько "голодных" и богатых женщин.

В педагогическом на первом собрании студентов к нему подсел плотный парень. Познакомились. Андрей Смирнягин – болтун и балагур, сразу подметил красавчика в группе. С таким знакомиться с девчонками проще простого. Олег Корнейчук, или просто Корней – невысокий выходец из подмосковных Люберец, больше молчал, но молчал красноречиво – играя мускулами. Иногда троицу дополнял брат Антон. Должен же кто-то помогать с учебой. За это его брали на вечеринки в женскую общагу. Да, были времена.

* * *

Десятиклассник Виктор Скрябин шёл домой по Гоголевскому бульвару. Он часто здесь ходил и жил недалеко. С ранних лет бульвар стал частью его жизни. Здесь они с отцом и мамой гуляли по воскресеньям. Мама рассказывала ему про Гоголя, что жил знаменитый писатель совсем в другом месте в Москве, а бульвар назвали в честь памятника. Отец, железнодорожник, был тогда ещё о двух ногах. Позже в аварии он потеряет одну ногу, и жизнь их изменится. Не к лучшему. Ни о каких гуляниях речи уже не будет. На бульваре они с пацанами залезали в железную лодку к Шолохову, переплывающему Дон. Вите было жаль лошадей по обе стороны от лодки. Ему казалось, что они скоро утонут. Но каждый раз, проходя мимо, он обнаруживал коней на своём месте и радовался этому.

Дома Виктора никто не ждал. Квартира, когда-то хорошая и светлая, досталась отцу по наследству, от своего отца. Раньше у них часто бывали гости, и звучал смех. Сейчас она представляла собой жалкое зрелище: краска облупилась, обои пожелтели, мебель засалена и ободрана, сантехника периодически выходит из строя. Когда-то сверкающий паркет истёрся, в пазы забилась грязь, плашки повылезали одна за другой. Его бы отреставрировать. Скрябин, как мог, боролся с запущенностью, но у него плохо получалось. Маме же было безразлично, как выглядит их жилище. Юноша переоделся и принялся за привычную домашнюю работу. Сначала нужно приготовить обед. Здоровое питание – залог успешных тренировок, а парень серьёзно занимался спортом. Потом убраться и починить дверь в ванную. Устав после двух часов полезных занятий, он прилег на диван отдохнуть и незаметно уснул.

– Главное – не забыть сделать домашку, – была его последняя мысль, перед тем как провалиться в сон.

Снилось ему детство. Из тумана выплывали отец и мама. Они принесли домой большой свёрток. Сказали, мол, у тебя теперь есть сестра, Витюша. Ты – старший брат и защитник. Он долго всматривался в сморщенное лицо и не мог понять, как это можно любить и защищать. А когда родители восторгались уродцем из свёртка, ему хотелось выбросить эту "маленькую красавицу" в окно, чтобы всё было, как раньше – мама, папа и он, Витя, единственный ребёнок в семье. А потом отец потерял ногу, стал инвалидом, мамы на всех не хватало. Виктору пришлось ухаживать за сестрой, менять подгузники, гулять на улице, бегать на молочную кухню, и постепенно он привязался к хрупкому созданию, так трогательно тянущемуся к нему. "Витя, на ручки! Витя! Витя!"

– Витя! Ты что уснул? – мама трясла его за плечо. – Спать в это время не хорошо. Голова будет болеть.

– Да я прилег только. Ты давно пришла?

– Недавно, – сказала Ольга Скрябина, потрепав сына за ёжик светлых волос.

Май в этом году выдался тёплым. Аномальные апрельские морозы отступили, и весна резво вступила в свои права. Ночью и утром было ещё прохладно, днём же солнце припекало так, будто хотело наверстать упущенное. В ответ на долгожданное тепло быстро распустились листочки на деревьях. Кажется, они в один день из маленьких почек превратились в листья и с радостью прорвались на свободу. Деревья сначала робко, потом смелее укутались в зелёные наряды. Запахло весной и в старом особняке. Появились первые цветы в вазонах, заботливо рассаженные ботаничкой, зажужжали насекомые, радостнее запели птицы.

Тем приятнее было проводить уроки физкультуры на улице. Ребята с видимым удовольствием скинули надоевшие куртки и в одних футболках и шортах разминались перед игрой. Как такового стадиона у школы не было, поэтому под спортивные занятия выделили большую ровную площадку на заднем дворе, оборудовали её воротами и сетками. Иногда мячи улетали за каменную ограду, и приходилось засылать быстробегающего ученика за ворота.

Макс посмотрел на скамейку запасных. Там сидели две девочки, освобожденные от уроков физкультуры по медицинским показаниям. Особо болезненными их нельзя было назвать. Скорее всего, мамочки сделали своим чадам справки по знакомству. Школьницы залипли в телефонах, изредка хихикали, показывая друг другу фотографии. Эх, отправить бы их сейчас на пятикилометровый забег! Но нельзя, жалоб потом не оберёшься. Марго будет сверлить его взглядом, от которого у него живот сводит судорогой, и выговор влепит, а то и премии лишит. С неё станется.