Замочек для моего любимого - Владимир Колычев Страница 3

– Нет, конечно.

– А если они нож к горлу приставят?

– Тогда и поговорим.

– Да, но уже на других условиях.

– Ты предлагаешь продать завод?

– Я предлагаю?.. Ты глава семьи, тебе и решать. Для меня главное, чтобы огонь в семейном очаге не гас.

– Может, добавить огоньку?

– Кстати, отличная идея… Если, конечно, в номере не будет этих, – кивком показала Лилия на «бесцветных».

«Хвост» сопровождал их до лифта. В номере Лилия отправилась в душ, а Кирилл вышел на балкон. И на всякий случай глянул вниз с третьего этажа. «Бесцветные» сидели на скамейке, один из них смотрел прямо на него. Казалось, он сейчас помашет ему рукой.

Кирилл постарался взять себя в руки. Ясно же, что Крапивин решил взять его измором. Ни на что другое он не способен. И времена сейчас другие, и финансовое положение у Кирилла, не подкопаться. Нет у него долгов, которые можно выкупить. К тому же он позаботился о том, чтобы исключить такую возможность на юридическом уровне. И практически все акции комбината принадлежали Кириллу – никто не мог заблокировать работу предприятия, претендуя на ключевую роль в управлении. Так что Крапивина нужно отправить в полный игнор. И все внимание переключить на Лилию.

Она стояла под душем, смывая с себя пену. Тело у нее – слов нет, а эмоции зашкаливают. Кирилл зашел к ней в кабинку, набрал в жменю гель для душа, Лилия прильнула к нему спиной и закинула назад голову, требуя продолжения. И задрожала, как сжатая пружина под напряжением, когда его руки пришли в движение. И он почувствовал себя огнедышащим вулканом…

Нападение – лучшая защита, и уж кому, как не Кириллу, этого не знать. «Бесцветные» преследовали его, действовали на нервы, он пытался игнорировать их, но как-то плохо получалось. Тогда он решил поменяться с ними местами.

Кирилл знал, в каком номере жили «бесцветные». Перед их дверью он и встал, скрестив на груди руки. Сейчас они выйдут, увидят его и сдадут назад. А если продолжат путь, Кирилл пойдет за ними и будет ходить по пятам, действуя им на нервы. А если «бесцветные» пожалуются на него начальнику охраны, он знает, что на это ответить. Куда хочет, туда и ходит. Он же законный клиент отеля, так что нечего…

Этот его замысел попахивал ребячеством, но Кирилл уже подустал отдыхать, как-никак, вторая неделя идет, и деятельную натуру надо было чем-нибудь занять.

Время шло, а «бесцветные» все не появлялись. То ли они знали, кто стоит за дверью, то ли просто не хотели работать. В последнее время их активность заметно снизилась, вчера, например, они «прогуляли» целых полдня. И вечером их не было видно.

В конце концов, Кирилл устал стоять. Глянул на часы – без четверти шесть. Самое время возвращаться с пляжа, готовиться к ужину. Лилия в номере, ждет его, а он «баклушами по грушам». Все, хватит.

Дверь он открыл электронной карточкой, но Лилия вдруг навалилась на нее изнутри.

– Ты что делаешь? – удивился он.

– Это ты? – всполошенно, дрожащим от волнения голосом спросила она.

– Что случилось?

Лилия хотела что-то сказать, но от волнения не смогла выдавить ни слова. И очень скоро Кирилл все понял. В комнате на полу в неестественной позе лежал человек. Журнальный столик перевернут, ваза с цветами опрокинута. Это был парень лет двадцати, вроде бы славянской внешности, но чернявый, по-южному смуглый. На правом виске у него наливался синяк.

– И что это такое?

– Может, он живой? – хныкающим голосом спросила Лилия.

Кирилл попытался нащупать пульс, но увы.

– Я думала, что это ты, открываю… Он меня за руки схватил, в спальню потащил… Я его толкнула, он упал… И прямо виском… – Лилия показала на перевернутый стол.

Отель хороший, дорогой, но на мебели в люксе сэкономили: журнальный столик нужно было ставить с закругленными краями, а этот – с острыми.

– Кто он такой?

Работник отеля врывается в номер, получает отпор, неудачно падает. Несчастный случай по вине администрации. А как еще можно объяснить инцидент? Лилия ни в чем не виновата.

– Не знаю. Впервые вижу, – качнула она головой.

Но работники отеля не ходят в шортах и пестрых футболках. И тем более в шлепках. Значит, это кто-то из гостей. Увидел Лилию, возжелал и ворвался за ней в номер.

– Чего он от тебя хотел?

– Я же говорю, в спальню заталкивал.

– Ты, конечно, правильно все сделала, – кивнул Кирилл. Посмотрел на телефон, перевел взгляд на дверь. Нельзя вот так просто стоять, надо вызывать охрану, администрацию. Появится полиция, начнутся выяснения, но им с Лилией просто необходимо через это пройти.

– Что я правильно сделала? – Она смотрела на него безумными глазами. – Я убила человека! Ты хоть понимаешь, что это значит?

– Понимаю.

– Меня посадят!

– Это вряд ли.

– Я не хочу в тюрьму!

– Какая тюрьма? Не будет ничего… Ты действовала в пределах обороны. Максимум условно…

– А если не условно?

Лилию можно было понять. Она – сама нежность и женственность, а тюрьма – это грубость, жестокость, насилие.

– Давно это произошло? – кивнул Кирилл на труп.

– Да нет, только что… Перед тем, как ты пришел…

– Не перед тем, – качнул он головой, – а во время… Я пришел, увидел, как этот урод тащит тебя в спальню, схватил его, толкнул… Это я его убил.

– Ты?

– А разве не я должен тебя защищать? – улыбнулся он, влюбленно глянув на жену.

– Ты?.. Ты должен… – пролепетала Лилия. – Ты должен меня защищать.

– И я должен был его убить.

– Ну, не должен… Но ты… Тебя же посадят?

– Если вдруг, то лучше меня, чем тебя… Ты будешь меня ждать?

Лилия ничего не сказала, но прильнула к нему с такой силой, что задушила бы, будь она мужчиной.

Именем Российской Федерации… Кирилл любил и уважал свою страну, но в тот момент, когда выносился приговор, увидел в ней злую мачеху. Шесть лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Там же в зале суда его и взяли под стражу. Лилия смотрела на него, бледная как полотно. Казалось, она вот-вот бухнется в обморок.

Ничто, как будто, не предвещало беды. Умышленного убийства не было, дело рассматривалось как несчастный случай. С Кирилла взяли подписку о невыезде, они с Лилией до суда жили в отеле. Адвокат пел перед ним соловьем, Кирилл спал и видел условный срок, и вдруг как гром среди ясного неба. Шесть лет реального лишения свободы – это катастрофа! И она уже случилась.

Автозак доставил его в изолятор временного содержания. Он чувствовал себя человеком, которого вдруг низвели до состояния экзотического животного и закрыли в клетку. Нормальные люди будут видеть в нем зверя, а смотрители зоопарка – кормить гнилым мясом.