Лучший среди мертвых - Алексей Макеев Страница 3

– Довольно! – оборвал чтение на полуслове генерал. – Общая картина вам ясна. Правоохранительные органы в лице местного участкового допустили возникновение притона и чуть ли не собственноручно угробили десяток чистейших людей. Таково общественное мнение.

– Чего же они раньше молчали? – проворчал подполковник Седых из управления дознания. – Сами-то где были? Или в их обязанности не входит защищать живых?

– Ты, Иван Степанович, помолчи! – обратился к нему один из офицеров. – Сейчас не о них речь.

– Да что вообще об этом говорить? Померли бомжи, туда им и дорога.

– Сами себя опоили, а полиция виновата.

– Чище город будет!

Собравшиеся высказывались, поддерживая мнение Седых. Орлов дал им выговориться, после чего хлопнул ладонью по столу и отчеканил:

– Вот об этом в газете и пишут. Бомжи – значит, и думать о них не стоит. А ведь эти самые бомжи когда-то были полноправными членами общества. Быть может, вашими коллегами, соседями. В этом нас и обвиняют!

– Что мы-то можем сделать? – за всех задал вопрос полковник Крячко.

– Всем подразделениям заучить наизусть список примет каждого из погибших в заброшенном доме бомжей, прогнать по всем базам, опросить каждого жителя Москвы, но к концу месяца выдать мне список фамилий пострадавших. Такой список, который мы могли бы предъявить журналистам, – заявил генерал. – И никаких отговорок! Задача ясна?

– Товарищ генерал, у нас и без бомжей дел невпроворот, – проговорил Седых, – куда еще и это?

– Все туда же, Седых, все туда же, – остывая, произнес Орлов. – Ладно, закончим на этом. Будут подвижки, докладывайте.

Сотрудники цепочкой потянулись из кабинета. Генерал провожал их усталым взглядом.

– Гуров, Крячко, задержитесь! – вдруг сказал он.

Оба полковника вернулись к столу. Орлов дождался, когда кабинет опустеет, и, ослабив узел галстука, снова заговорил:

– Достали эти чертовы писаки! Теперь начальство отчетами задолбает.

– Крепко приложили? – намекая на беседу в верхах, спросил Гуров.

– Не то слово. Президента так не оплакивали, как этих бомжей.

– Дались они им, – проворчал Крячко. – Если бы не журналисты, даже не дернулись бы. Защитнички.

– Твоя правда, Стас, – согласился Орлов. – Но так уж карты легли. По новостному каналу каждый час призыв крутят: требуйте опознания! С кого требовать-то? По домам ходить?

– Пустое это все, – смахнул со стола газету Лев. – Очередная сенсация и только. Появится новый материал, про бомжей мигом забудут.

– Хорошо хоть не эпидемия, – хмыкнул Крячко. – Вот бы был номер, если бы эпидемиологи там какую-то заразу обнаружили. Тогда нам точно хана.

– Оставим журналистов, – поморщился генерал. – Ты, Лева, покопайся в приметах. Память у тебя отменная, а на телах этих несчастных наколок больше, чем в тату-салоне. Есть и зоновские. Вдруг да вспомнишь имя владельца? Как у тебя с текучкой?

– По замоскворечному убийце дело передали в прокуратуру. Осталась пара отчетов по вымогателю и еще кое-что по мелочи, – отчитался Гуров. – Не переживай, Петр Николаевич, взгляну я на твои приметы.

– Вот и славно! Идите, парни, работайте. Мне еще доклад для «вышек» готовить, – махнул рукой Орлов, отпуская оперативников.

Гуров и Крячко вернулись в кабинет. Списки с приметами найденных тел лежали у каждого на столе, дежурный расстарался, распечатал в двух экземплярах. Не откладывая дело в долгий ящик, Гуров занялся изучением списков. Крячко последовал его примеру. Впрочем, нудное занятие Стасу быстро наскучило. Он отшвырнул от себя бумаги, вскочил со стула и, зашагав по кабинету, принялся разглагольствовать:

– Не понимаю я этих журналюг, чего им неймется? Ну, померли бомжи. Отравились суррогатом, так теперь их что, в ранг святых возводить?

– Тебе же сказано: они – полноправные члены общества, – наставительно произнес Лев. – Надо хотя бы попытаться.

– Мне одно непонятно, как они умудрились все сразу упиться? Ведь эта дрянь на всех по-разному действует, верно? – Крячко остановился в центре комнаты, ожидая подтверждения.

– Так уж сложилось, – пожал плечами Лев. – Послушай, вот это тебе о чем-то говорит? Два скрещенных клинка между большим и указательным пальцами. Что-то смутно знакомое, не могу вспомнить.

– Ни о чем мне это не говорит, – взбрыкнул Станислав. – Не собираюсь я на них свое время тратить. Кто они такие в конце концов? Налоги не платили, пользу обществу не приносили, значит, и у меня перед ними никаких обязательств нет.

– Не ворчи, Стас, другу помочь надо, – остановил его Гуров. – Одного опознаем – уже дело.

– Ладно, давай попытаемся. – Крячко остыл так же быстро, как вспылил. – Показывай свои клинки, может, что и вспомнится.

Гуров сидел в кафетерии в двух кварталах от Управления и вяло ковырял вилкой куриный салат. Рабочий день закончился, а вместе с ним и нудное копание в бумагах. Всю неделю он занимался отчетами, рапортами и неизменной работой над идентификацией подмосковных «жмуриков», отчего к выходным глаз настолько замылился, что буквы в отчете патологоанатомов, описывающих особые приметы умерших бомжей, стали сливаться в одну сплошную черную линию. Понедельник не принес ничего нового. Гуров убрал список в стол с твердым намерением больше к нему не притрагиваться. Шесть дней убито на заранее проигрышное дело. С него хватит, пусть журналисты пишут что угодно, он к спискам больше не притронется. Крячко уехал в следственный изолятор на беседу с подозреваемым, а Лев отправился домой. Его жена, Мария, актриса Московского театра, уехала на гастроли, потому он решил не заморачиваться приготовлением ужина, а перекусить в кафе.

– Простите, вы – полковник Гуров?

Гуров оторвал взгляд от вялых листьев салата. Перед ним стояла женщина. На вид лет сорок-сорок пять, довольно миловидная. Приятная фигура, одежда хоть и не дорогая, но подобрана со вкусом. Аккуратная стрижка. Про таких говорят: все при ней. Вот если бы не взгляд… Глаза женщины излучали не просто печаль, они излучали вселенскую скорбь.

– Простите, вы – полковник Гуров? – не дождавшись ответа, повторила вопрос женщина. – Я слышала, как к вам обращался человек из Управления.

Гуров вспомнил, что перед уходом из Главка беседовал на крыльце с одним из оперативников.

– Вы за мной следили? – удивленно поднял брови Лев. – Странное занятие для женщины.

– Не настолько странное, как может показаться со стороны, – заметила женщина. – Разрешите присесть?

– Если вам угодно, – церемонно произнес он, отставляя свободный стул, чтобы женщине было удобнее садиться.

– Мое имя Ольга Камова. Оно вам ни о чем не говорит, я понимаю, но мне просто больше не к кому обратиться, – едва присев, заговорила женщина. – Я узнала про вас от одного человека. Случайно.