Я вернусь, когда меня не станет - Лариса Соболева Страница 3

Сухощавый Даниил может показаться несимпатичным, но чем дольше смотришь на него, тем больше нравится прямой тонкий нос, высокий и вертикальный (без покатов) лоб, линия рта с упрямыми губами над острым подбородком, резко очерченные, слегка монгольские скулы. А вместе несуразные черты делали лицо брутальным и одновременно (редкое сочетание) изысканно-надменным, стало быть, идеально мужским. И как было не обратить внимания на шапку непокорных волос цвета антрацита, норовивших при каждом движении головы упасть на лоб, закрыв густые брови?

С первой встречи ей понравилась его манера держаться, хотя движения у Даниила резкие и неожиданные, при всем при том уверенные. Смотришь на этого человека и понимаешь: ему все по плечу, он заполучил лучшую подружку, о которой мечтает поголовно все человечество, — Фортуну.

На работу Даниил взял ее без тестирования, прочитав резюме прямо при ней, изредка бросая на девушку молниеносные взгляды, отчего душа внутри делалась маленькой и жалкой. К этому времени ей было известно, что Шубин в течение месяца уволил всех офисных работников практически с одной формулировкой: промышленный шпионаж. Кто-то что-то сдал (или продал), виновника не нашли, разгневанный Даниил решил всех убрать, вплоть до уборщиц и охранников. Поговаривали, на работу он берет только красивых женщин, но совсем не для развлечений (ах, какой изъян! — жалели офисные мышки). Да-да, интрижек не заводил, на дружеский контакт с подчиненными не шел, довольно-таки закрытый субъект.

Впрочем, Вика — реалистка — отдавала себе отчет и без досье на Шубина, что по сравнению с ним она большой-большой ноль. Поэтому, получив работу в экономическом отделе, и не порывалась строить шефу глазки или жеманничать, тем более Даниил Романович не давал ни малейшего повода. Мало того, он вообще не общался с работниками, только через менеджеров, к нему подойти нельзя — охранники не пустят. Но Викторию иногда вызывал и нагружал поручениями, она исполняла их, так прошло месяца четыре.

Однажды девушка засиделась в отделе допоздна только потому, что не хотелось идти на съемную квартиру, которую делила с приятельницей, менявшей парней слишком часто, чтобы их запомнить. Когда сосед/соседка занимает собой все пространство от пола до потолка, второму жильцу не находится крошечного уголка даже в собственной комнате. Виктория стала задерживаться в офисе, а работы невпроворот, этого добра всегда в избытке.

Вдруг вошел шеф. Даниил Романович тоже не горел желанием ехать домой, как выяснилось позже, он пригласил Викторию… обалдеть!.. пригласил поужинать! Язык не повернулся отказать. На тот момент это был лучший вечер в ее жизни, оба как-то сразу нашли общий язык и много болтали. Оказалось, кругозор Даниила не ограничен узкими рамками бизнеса и производства, а достаточно широк.

Вика лишь контролировала себя, чтобы не показаться слишком заумной и не слишком правильной, на собственном опыте знала, как оба эти недостатка отпугивают мужчин. Но, может быть, ей не везло на бойфрендов, попадались какие-то недотепы или самонадеянные дураки. По большому счету на них не стоило тратить время, просто все упиралось в шаблон: красивая молодая девушка и — одна, это противоестественно. В тот вечер за свои неполные двадцать пять, сидя за столиком на двоих в уютном полутемном зале, Вика впервые забылась, она не ощущала, как пролетают минуты: настолько интересно было с Даниилом! Кстати, он попросил называть его по имени, без отчества, она согласилась:

— Хорошо, но только не в офисе.

— Ты умеешь удивлять.

— Чем же?

— Ну, хотя бы тем, что в офисе мы сохраним прежние отношения по твоей инициативе, а я хотел просить тебя об этом.

— Но у нас нет никаких отношений, — рассмеялась Вика.

А рассмеялась глупо-глупо, будто намекала, что она совсем не прочь несуществующие отношения перевести в реальную плоскость, что, конечно же, было не так. Даниил, видимо, понял, как именно Вика о себе подумала, и огорошил ее откровенным предложением:

— Дело поправимо. Ты мне нравишься… Не обидишься, если приглашу тебя продолжить знакомство в гостинице? (Не веря своему внезапному счастью, она лишь отрицательно мотнула головой — нет-нет, не обижусь.) Тогда поехали?

Черт возьми! Что он в ней нашел?! Вика, бесспорно, не серая мышь, у нее нордическая внешность: кожа белая, глаза огромные и голубые, она природная светлая шатенка с густыми волосами почти до талии, и губы у нее яркие. Да все-все антропологические данные в прекрасном состоянии, но Шубина Вика считала недосягаемым. Может, Даниил со всеми так — в первый же вечер предлагает переспать, а на следующий день выставляет себя непогрешимым и не узнает вчерашнюю секс-партнершу? В сущности, какая разница? Ей столько лет, а она не испытала очарования, когда целует мужчина, который безумно нравится.

Не колеблясь, Виктория поехала в гостиницу, зная наверняка, что это будет разовая акция, грубо говоря. Пусть. Главное, она не витала в иллюзиях и своим временным счастьем буквально захлебывалась. Возможно, поэтому Даниил, видя искренность, редко встречающуюся в его среде, сказал под утро:

— Я женат. (А то это никому не известно!) Жену не люблю, но не брошу ее, не могу. Если тебя устроит положение…

О, это не Вика сказала, кто-то другой ее голосом проблеял:

— Устроит. Меня все устроит, только будь со мной.

Он обнял ее крепко, словно в знак благодарности, да и Вика теснее прижалась к нему, радуясь, что вопреки ожиданиям продолжение последует. Потом Даниил купил эту квартиру, перевез ее сюда и регулярно приезжал, а она, как дура, упивалась украденным счастьем.

На работе все осталось в прежних рамках: он — работодатель, она — его подчиненная, никто не догадался до сих пор, что их связывает нечто большее! Вика честно выполняла условия, впрочем… он ведь не требовал, чтобы она молчала, Даниил вообще не ставил ей условий, это как бы само собой подразумевалось.

И потекло время… Бесперспективность — вещь малоприятная, к тому же Виктория не могла не заметить постоянную мрачность Даниила, но, несмотря ни на что, обделенной себя не чувствовала, тем более обманутой. Она умела радоваться тому, что есть здесь и сейчас, далеко вперед не забегала, потому как ничего из того, что нафантазируешь, обычно не сбывается.

Однако сегодня многое изменилось после репортажа. Не изменился Даниил. Поэтому сейчас Вика смотрела на своего земного бога и вспоминала: где, когда, как и в чем он проявил слабость, случались ли у него срывы, какие Даниил имеет негативные черты? В движениях резок, что можно отнести к холерическому складу, но срывов с истериками не позволял себе. Может, идеально воспитан? Вовсе нет! Виктория из интеллигентной семьи, с правилами хорошего тона знакомилась не по методичкам, написанным дилетантами, а усваивала с пеленок, живя среди родных, которые даже слов таких — «правила тона», «этикет» — никогда не произносили, они просто с этим жили.

Что же ей бросилось в глаза, когда узнала Даниила ближе? У него имелся пробел по этой части, Вике приходилось аккуратно подсказывать ему некоторые тонкости. Что еще? Он никогда не говорил о любви к ней, впрочем, она тоже: навязывать себя — последнее дело. Даниил остался закрытым, как запаянный железный сундук со дна моря, кстати, и холодным был всюду, кроме постели. Интересно, какой видел ее он? Даниил ведь тоже не знает, чем живет она, что думает, чего хочет, значит, и его тайная любовница — запаянный сундук. Только Виктория любит его, а он ее? Не знала. Она вообще мало что про него знала.