А потом - убийство! - Джон Диксон Карр Страница 30

С другой стороны, не могу не испытывать скромной гордости по поводу моих дедуктивных заключений; по-моему, все они до последней мелочи подтверждаются фактами. Поверьте мне, я глубоко вам признателен за слова одобрения, которые вы имели честь сказать по моему адресу. Если бы я мог каким-то образом пригодиться вашему департаменту…

Он замолчал.

Г.М. закрыл оба глаза.

– Сынок, – громко зашептал Г.М., – я больше не сумасшедший. Я нахожусь в спокойном и умиротворенном состоянии ума. Но прежде чем мы продолжим, хочу задать один вопрос. Вам известно, зачем я попросил вас приехать?

– Нет.

– Совсем-совсем ничего не подозреваете?

– Ну, я подумал…

Г.М. кивнул капитану Блейку, который открыл дверь и что-то крикнул.

– Я вызвал вас потому, что другого законного способа остановить вас не было, – сказал Г.М. – Хочу познакомить вас с парнем, которого зовут Курт фон Гагерн – с тем самым, о ком вы говорили. Его настоящее имя – Джо Коллинз. Он один из моих подчиненных. Входи, Джо. Садись. Хочешь сигару?

1

Г.М. встал на ноги. Внушительных размеров живот, который пересекала толстая золотая цепь для часов, придавал ему сходство с резной раскрашенной деревянной фигурой на носу военного корабля. Он упер кулаки в бедра. Лицо его исказила гримаса, исполненная не столько гнева, сколько благоговейного ужаса.

– Ну и доставили же вы мне хлопот! – заявил он. – Ни с чем подобным мне еще не приходилось иметь дела. От ваших хитроумных затей больше вреда, чем от всей немецкой тайной службы! Джо считает, что вы – человек честный. Я склонен с ним согласиться. Предупреждаю: никому ни слова, ни полслова, иначе я с вас шкуру спущу! А пока… мы решили открыть вам правду, чтобы вы прекратили изводить беднягу Джо и гонять его по всей киностудии всякий раз, как он пытается что-то сделать… Иди сюда, Джо! Входи!

Джо Коллинз, лже-Курт фон Гагерн, войдя, смерил Билла Картрайта взглядом, не поддающимся расшифровке.

В нем чувствовалось то же легкое раздражение, что уже было замечено прежде. А еще в его взгляде читались смущение, нерешительность и, возможно, неприязнь. На нем была безупречная синяя пиджачная пара и дорогой клубный галстук. Он настолько вжился в роль, что даже здесь не забыл склонить голову и щелкнуть каблуками, прежде чем положил шляпу на стол. Его довольно красивое лицо было спокойно, хотя нос чуть покраснел.

– Все в порядке, Джо, – утешил его Г.М. – Сядь и успокойся. Ну, как ты сегодня?

– Вернулся с холода, – угрюмо заявил Гагерн.

Хотя всем известно, что означает данное заявление в устах сотрудника разведки, лже-Гагерн имел в виду всего лишь то, что он простудился.

Г.М. повернулся к Биллу.

– Послушайте меня, – заявил он. – Я хочу, чтобы вы раз и навсегда выкинули из головы мысли о том, что Джо имеет отношение к обливанию людей серной кислотой и выстрелам через окно. Он тут ни при чем. Он не мог рассказать о том, где был и что делал в то время, как напали на вашу знакомую, потому что разговаривал по телефону со мной.

Билл молча смотрел на Г.М. Его мутило.

– Разговаривал с вами? Вы имеете в виду – сообщал вам о кислоте?

– О какой еще кислоте? Боже правый, конечно нет! О пропавшей кинопленке. Далась вам эта кислота! Кстати, позвольте задать вопрос. Минуту назад вы утверждали, что только сегодня Хаккетт рассказал о пропавших кадрах из Портсмута и Скапа-Флоу?

– Да, совершенно верно.

Г.М. посопел носом.

– Сынок, – изменившимся голосом продолжал он, – все равно рано или поздно все станет известно… Пленку украли одновременно с серной кислотой. Джо первый заметил пропажу. Вот почему он выглядел немного расстроенным, и вот почему кислота не особенно его занимала. Вот почему он сразу кинулся звонить мне. В основном на пропавшей пленке ничего особенного нет. Но несколько кадров, если они попадут в Германию, будут почище бомбы. Если немцы заполучат те кадры, их подлодки проникнут на базу нашего ВМФ и такое там устроят, что небу жарко станет!

На лице Г.М. появилось тревожное выражение. Он опустил свое массивное туловище обратно в кресло. Потом поднял мундштук и стал грызть его, как будто это была сигара.

– Ну вот, – продолжал он. – Теперь вам все известно. Надеюсь, вы дадите честное слово, что будете хранить тайну и никому не расскажете, кто такой Джо и чем он на самом деле занимается. Кроме того, если жена Джо узнает, что он не барон, чья фамилия начинается с «фон», его ждут крупные неприятности.

Билл потер лоб.

– Но Том Хаккетт не говорил мне, что…

– Да, – холодно заявил Гагерн. – А с какой стати он должен посвящать вас? Вы не имели к делу никакого отношения.

Правдивость его заявления лишь сильнее взъярила Билла. Гагерн сидел с абсолютно прямой спиной; красивое лицо портили покрасневший нос да слезящиеся от простуды глаза.

– Пожалуйста, поймите меня правильно, мистер Картрайт, – продолжал он, – я был против того, чтобы сэр Генри раскрывал вам мою миссию. Но другого выхода не оставалось. Иначе все запуталось бы еще больше.

(Ах, вот как?! Ты был против?!)

– Примите мои извинения, – сказал Билл. Он с трудом встал на ноги; его шатало. – Кажется, я свалял большою дурака. – Он посмотрел на Гагерна. – Так, значит, это вас я загнал в озеро в понедельник?

– Так точно, – каркнул Гагерн.

– И значит, вы все-таки не тот, за кого себя выдаете?

Гагерн побелел, как его воротничок.

– Если вам так угодно – да.

– Вы не немецкий барон?

– Нет, я не немец. Сэр Генри знаком с моими родителями. Но меня вырастила немка-гувернантка, и я прекрасно владею обоими языками.

– А как же ваша слава великого режиссера на студии «УФА»? Тоже миф?

Гагерн внимательно посмотрел ему в глаза:

– Несколько месяцев я проработал на студии «УФА» оператором. Но мне редко везло в жизни, мистер Картрайт; удача редко улыбалась мне.

Что-то в его тоне и словах слегка ослабило ту неприязнь, какую Билл испытывал к нему.

– Послушайте меня, мистер Картрайт, – продолжал лже-Гагерн так искренне, что Биллу стало неловко. – Год назад у меня не было ничего. Я вернулся домой, изрядно постранствовав по свету. Я был сломлен, я был болен. Тогда мне казалось, что больше не могу выносить свою жизнь. И я придумал для себя образ барона фон Гагерна, немецкого кинорежиссера. Я познакомился с мистером Томасом Хаккеттом и убедил его в том, что я – именно тот человек, который ему нужен. Над Джозефом Коллинзом все бы просто посмеялись. А теперь скажите, хорошо ли я справлялся со своими обязанностями.

– Превосходно! Я только…