Изменник - Андрей Константинов Страница 30

— Швамбрания!

Радовались они преждевременно. В комнате Джинна развернули бумагу, извлекли камешек (та же галька, только другого цвета) и Джинн прочитал вслух: «Почему не пришли ночью? Записку не получили или вам наплевать? Сегодня в час ночи опять жду на кладбище. Не придете дело ваше».

— Что за черт? — произнес Мукусеев. — Он что — сумасшедший?

— Нет, — сказал Джинн хмуро. — Он, напротив, умный и предусмотрительный… Он предполагал, что с первого выстрела может не попасть и заготовил две «пули». Может и три… Это всего лишь дубликат.

— А, черт! Но где же первая записка?

— Не знаю.

Посидели, покурили, глядя на две совершенно одинаковые записки и два камушка с берега реки…

— Что будем делать? — спросил Мукусеев.

— Башка думать, — ответил Джинн. — Смотри, что получается. Из текста следует, что записка не первая. Что ночью корреспондент уже ждал нас на кладбище, но не дождался. Он здраво рассудил, что мы по каким-то причинам могли не получить первое письмецо. Поэтому решил повторить свой снайперский «подвиг». На сей раз удачно. Хотя и со второй попытки. И сегодня в час ночи он будет ждать нас на кладбище. Логично?

— Вполне, — согласился Владимир. — Но кто он? Кто этот «корреспондент», и что он хочет нам сообщить?

Джинн взял в руки оба камушка и начал жонглировать ими:

— Этот человек, — сказал он, — житель Костайницы. Носит не новые ботинки сорокового — сорок первого размера, среднего роста. Умен и осторожен, но не образован. Несколько авантюрен. Возможно, владеет некой информацией. Вероятно, хочет заработать…

— Да перестань ты играть-то, — раздраженно сказал Мукусеев и попытался перехватить в воздухе камушек, но Джинн оказался проворней — поймал сам левой рукой. — Объясни свои выводы по пунктам, Олег.

Джинн положил гальку на записки, ответил:

— По-моему, все просто, Володя. Он несомненно житель Костайницы. Почему? Да потому что знает, где мы живем. Знает, что ты руководитель нашей группы. И даже знает, где твое окно. Согласен?

— Согласен.

— Про ботинки все ясно, ты сам видел след. А рост вытекает из размера обуви. Рост человека в шесть-семь раз превышает длину подошвы обуви… в среднем, разумеется. Встречаются, конечно, люди небольшого роста с большой стопой и наоборот. Но мы берем среднее значение. Для жителей России выведено отношение длины стопы к росту. Оно равно примерно шестнадцати процентам роста. Есть формула, по которой можно прикинуть рост человека. Заниматься расчетами сейчас не будем, но навскидку наш корреспондент имеет рост около ста семидесяти сантиметров. Просек?

— Просек.

— Далее, товарищ депутат: почему умен и осторожен? Да потому, что нашел толковый и безопасный способ передачи записки. И предусмотрел страховку — дубликат на случай промаха… Почему необразован — понятно, ошибки делает… авантюрен? Ну, это очевидно и доказательств не требует. Что еще тебя интересует?

— А почему ты считаешь, что он хочет заработать? — спросил Мукусеев.

— А это уже на голой интуиции, — оскалился Джинн. — Удовлетворен, Ватсон?

— Вполне, Холмс… Остается еще один вопрос.

— Какой?

— Где первое послание?

— А вот это, — сказал Джинн, — главная головная боль. Но, может быть, сегодня ночью разрешится. Ты никому не говори, что ночью у нас назначено рандеву.

— Пойдешь со мной? — спросил Мукусеев.

— Странный вопрос, Володя. В записке он не ставит условия приходить тебе одному… Ничего светлого не надевай. В полночь выходи.

До назначенного рандеву осталось два часа.

* * *

Ровно в полночь Мукусеев спустился по лестнице, остановился возле двери Джинна и собрался постучать…

— Тихо, — прошептал голос из темноты. — Тихо ты, депутат народный.

Они вышли из дома. Было довольно облачно, и луна лишь изредка выглядывала в прорехи… Звенели цикады.

— Пойдем «огородами», — прошептал Джинн, — вдоль реки. Там есть тропинка.

— А мины? — спросил Мукусеев. — Не нарвемся?

— Чисто там.

— А ты откуда знаешь?

— А я иногда гуляю в одиночестве, — с усмешкой ответил Джинн.

Они обогнули дом, вдоль виноградников вышли к реке. Медленно и бесшумно струилась черная вода, шелестели ивы. Джинн шел впереди. Когда отошли от пансионата метров на сто пятьдесят, он остановился.

— Слушай инструктаж, — сказал он. — Кладбище там по размерам не маленькое. В каком месте встреча, мы не знаем. Поэтому ты выходишь примерно на середину и торчишь на видном месте, как член на свадьбе… я все время буду рядом. Ты меня не увидишь, но я буду рядом.

— А если он меня не найдет?

— После часа выждешь пятнадцать минут, потом начинай каждые пять минут давать вспышки зажигалкой. Короткие — секунду-две. Щелкнул зажигалкой — присел, переместился метра на три в сторону. Это, конечно, перестраховка, но береженого бог бережет.

Мукусеев понял, что Джинн страхуется от снайперов, сказал:

— Я не думаю, что они могут пойти на крайности.

— Я тоже не думаю, но… В общем, так: если контакт состоится…

— Думаешь, может не прийти?

— Всякое может быть. Но если контакт состоится, держись спокойно, уверенно — я рядом. Ссылаясь на незнание сербского…

— Да я уже немного врубаюсь…

— Не перебивай меня, Володя. Я знаю, что ты уже мало-мало понимаешь по-сербски и объясниться сможешь. Но, ссылаясь на плохое знание, выспрашивай все подробно, задавай вопросы по три раза. Понял?

— Что же не понять?

— Постарайся выяснить достоверность его информации: что он видел своими глазами, а что знает по слухам. Постарайся… А, черт! Что я учу тебя как маленького? Ты — журналист и вопросы задавать умеешь. В общем, так: действуй по обстановке. Если вдруг сложится какая-то экстремальная ситуация, в Брюса Ли не играй — беги. Я рядом и все беру на себя. На всякий случай вот тебе фонарик. — Джинн протянул Мукусееву фонарик. — Фонарик не оружие, но ослепить нападающего можно… Все понял, Володя?

Мукусеев взял в руки круглый фонарик, нащупал кнопку. Почему-то спросил:

— Олег, у тебя оружие есть?

— Есть нож, но, я думаю, обойдемся без этого?…

…Луна вылезла из-за облака — желтая, как противотуманная фара. В ее свете кладбище выглядело декорацией к фильму про вампиров. Кресты отбрасывали геометрически четкие черные тени. Владимир оттянул рукав куртки, посмотрел на циферблат — ровно час… Он посмотрел по сторонам — никого. Тихо — гробна тишина… кресты, могилы, плиты. Джинна не видать. Где он, интересно?

Луна снова спряталась, темно стало — глаз выколи… Все-таки, кладбище ночью довольно специфическое место… Что-то в этом есть.