Как стать плохим - Дэвид Боукер Страница 30

Курортное местечко Хоулнесс будто вышло прямо из строк пошлого лимерика. В детстве Каро часто приезжала сюда на каникулы. Ее дедушка с бабушкой раньше работали тут на почте и держали магазин. Тут Каро потеряла девственность в возрасте тринадцати лет. Поселок довольно дикий и лишенный всякого очарования, но Каро привыкла связывать его со свободой и влажными от возбуждения трусиками.

На берегу находились кафе, сувенирный магазин, зал игровых автоматов и поле для мини-гольфа. В кафе постоянно гремела музыка, вероятно, чтобы отравлять существование немногочисленных посетителей. После школы у кафе собирались местные подростки. Сияющие огни игровых автоматов и еда составляли их единственное развлечение.

Осмотрев курорт, я честно поведал о своих впечатлениях:

— Вонючая дыра.

— Согласна, — кивнула Каро. — Зато вряд ли Иисус решит нас тут искать. Какой идиот сюда поедет?

Мы сняли домик на центральной площади возле западного утеса — невзрачный, в третьем ряду. Назывался он «Перспектива», однако никаких перспектив поблизости не наблюдалось. Зато наблюдалась ратуша — прямоугольная деревянная коробка на самом утесе. Из-за этого чудовищного сооружения море нам было видно только из сада за домом, не считая, конечно, тоненькой голубой полоски из чердачного окна.

На дверях ратуши висела медная табличка:

«Эта мемориальная доска даруется Джанет и Полу Матерам 11 декабря 1999 года в благодарность за все усилия, которые они предприняли на благо Хоулнесса».

«Перспективу», дом с пятью спальнями, сдавали со всей обстановкой. Когда-то здесь была гостиница, и на дверях комнат до сих пор сохранились номера. Внизу в просторной столовой стояли пять круглых столов, накрытые льняными скатертями. Терраса пахла томатным супом. На полу валялся омерзительного вида ковер, на нем толпились приземистые стулья с цветочной обивкой. Легко можно было представить, как прежние гости сидят и беседуют, ожидая, что гонг позовет их к столу.

Завтра мы хотели поехать в Кромер.

Милое местечко. Мы там вчера были. А завтра поедем в Уолсингем — молиться о чуде.

Прелестною каком чуде?

Будем молиться, чтобы Бог сделал нас интересными людьми.

Да, это действительно было бы чудом.

На столике в коридоре лежала книга «Чем заняться в Норфолке и Суффолке». Тоненький томик. Тот самый обеденный гонг по-прежнему стоял на входе в кухню. Каро решила, что было бы здорово звонить в него перед едой. Первым же вечером, заслышав гонг, я вошел в столовую и обнаружил на накрытом столе пакет с чипсами.

Позже, когда мы лежали в комнате наверху, я признался, что дом кажется мне немного зловещим.

— Да ладно тебе, — сказала Каро.

— А как же все эти пустые спальни? — спросил я.

— И что такого? Представь себе, что там спят люди.

— Так еще хуже.

— Ну хватит, — сонно попросила Каро. — Мы тут не насовсем. Просто отдыхаем.

— Каро, мы не отдыхаем! Мы спасаем свои гребаные жизни!..

Но Каро уже спала. Я лег рядом. Глаза слипались, однако заснуть я не мог. Я прислушивался к шуму моря. Затем донеслись шаги, кто-то запел. Кажется, пьяный. Потом раздался скребущий звук — словно кто-то пытается вставить ключ в замок, но никак не может попасть. Хлопнула дверь, все стихло.

Через несколько минут я услышал странный шорох будто из-под половиц. Я сел и прислушался, но шорох уже смолк. Спать мне окончательно расхотелось.

Часа в три я встал и уставился на занавески. Фонари не горели, осколок луны отбрасывал бледные тени на площадь. Я заметил, что на той стороне парковки кто-то сидит. Учитывая поздний час и расстояние, сложно было сказать, мужчина это или женщина. Впрочем, кто бы это ни был, сидел он очень тихо. Неужели кто-то из Матеров решил полюбоваться обожаемой ратушей?

Я смотрел, а незнакомец тем временем встал со скамейки и скользнул за ратушу — плавно и медленно; с трудом верилось в то, что это человек, а не тень.

* * *

На самом деле в деревне было не так уж и плохо. На образцовом пляже рядочком выстроились пастельные домики. Каро отчаянно старалась мне угодить и сняла желтый домик до весны. В комплект входили пляжные кресла, кухонная утварь и небольшая газовая плита.

— Если не хочешь купаться, — сказала Каро, — сиди в домике, жри наркотики и занимайся самокопанием.

До этого дело не дошло.

Безделье, море, небо и полное отсутствие ответственности стало сказываться. Скука и разочарование отступили, на смену им пришло просветление. Подобного я не испытывал с тех самых пор, как подарил свою девственность Каро. Это чувство сочетало в себе облегчение, оптимизм и странную веру в доброту всего сущего.

Я поддался очарованию деревни. Забавно было чувствовать себя самой ленивой парой на всем побережье. Мы смотрели на море, играли в дурацкий гольф и скармливали деньги игровым автоматам. Я обнаружил нечто любопытное: чем больше мне было плевать на выигрыш, тем больше я выигрывал. Я получал ребячливое удовольствие от выхода из игры на пике удачи. Скудный выигрыш уходил на газету или шоколадку.

На третий день я рассказал Каро о своих чувствах. Мы как обычно шли по пляжу. Погода стояла ветреная, но сухая. Северное море подкатывалось прямо к ногам.

— Вот что странно, — заговорил я. — Я не чувствую вины за смерть Уоррена или твоего отца. Я думал, нас будет мучить совесть… Ни малейших угрызений.

— А потому, что они заслужили смерть, — легко отозвалась Каро. — Я же тебе говорила. Не стоит горевать по ублюдкам. Впрочем, особенно радоваться тоже не надо.

— Что-что?! Да ты прыгала от восторга, когда узнала, что твой отец помер.

— Нуда. С тех пор я многое переосмыслила. Теперь я ему больше сочувствую. Он понятия не имел, как обращаться с людьми. Хуже всего, что он никого не сделал счастливым. И сам это знал.

— Тебя он осчастливил своей смертью, — заметил я.

— Нет, Марк, — сказала Каро, целуя мою руку. — Ты единственный, кто способен сделать меня счастливой.

На обратном пути мы подошли к залу игровых автоматов, и Каро опустила монетку в автомат с предсказаниями. Из прорези выскочила карточка с пророчеством.

На этой неделе ждите размолвку. Вам есть что сказать, но, возможно, Вы скажете это не тому человеку. Вероятна вечеринка или семейное торжество. Хорошее время для начала проекта, плохое — для завершения. Ничего страшного.

Фраза «ничего страшного» меня зацепила. Я громко рассмеялся. Каро даже не улыбнулась.

— Надеюсь, ты не принимаешь этот бред всерьез, — спросил я.

— Да нет, — покачала головой Каро. — Просто я верю, что некоторые вещи предопределены.

— Тогда, выходит, ты веришь, что я вернулся, чтобы спасти тебя.

— Вот именно. Если бы не ты, отец женился бы на жирной заносчивой сучке, я осталась бы без денег, и Плохой Иисус трахал бы меня в задницу до потери пульса.