Бал Сатаны - Джеки Коллинз Страница 30

ГЛАВА 17

МАЙКЛ. 1965

Майкл все больше времени проводил с Вито Джованни. Тот зачислил его в штат, так что теперь Майкл крутился вокруг него, можно сказать, официально. Он не был его телохранителем, просто мистеру Джованни нравилось иметь его под рукой. А Майкла вполне устраивало ставшее расхожим мнение, что мистер Джи питает к нему дружеское расположение.

— Ствол всегда нужно иметь при себе, — наставлял его тот. — Для самообороны.

— Мне не от кого обороняться, — возражал Майкл.

— Каждому, кто работает на меня, есть от кого обороняться.

В конце концов Майкл стал всюду носить с собой пистолет. На самом деле пушка придавала ему веса в собственных глазах, он начинал чувствовать свое могущество и быстро к этому ощущению пристрастился.

Макс по-прежнему не одобрял его, он говорил, что Майкл продает душу дьяволу и что Вито Джованни дурной человек, которого занимает лишь одно — как набить карман. Даже если для этого надо переступить через менее удачливых.

Майкл смеялся приятелю в лицо и предлагал подыскать и ему работенку. Но Макс только отмахивался. После поездки в Вегас ему не давало покоя чувство вины перед Тиной. Майкла он заставил поклясться, что ни за что ей не скажет об Анджеле.

— Не понимаю, чего ты засуетился из-за такой ерунды, — заметил Майкл. — Ты же еще ей не муж. Это был твой последний бросок, что тут такого?

— Последний бросок — это ты точно подметил, — жалобно вздохнул Макс. — Потому что, если Тина узнает, она за меня ни за что не выйдет.

Но она вышла, пребывая в счастливом неведении относительно его измены.

Венчание состоялось в местной церкви, и Майкл был шафером жениха. На свадьбе, после нескольких бокалов шампанского, Тина игриво шепнула Майклу на ухо:

— А ты знаешь, что на его месте мог бы быть ты?

Да. Он знал. И вообще был невысокого мнения о женщинах. Обо всех, кроме Дэни. У Майкла крепло ощущение, что она и есть та единственная, которая ему нужна, и он теперь поминутно рвался в Вегас, чтобы опять ее увидеть.

Спустя неделю его мечта сбылась. Мистер Джи поручил ему очередную посылку, и Майкл двинулся в путь. Прилетев в Вегас, он тут же позвонил Дэни, и они провели чудесный вечер в кафе «Эстрадидо». Майкл сам не заметил, как увлекся рассказами о Нью-Йорке, о своей жизни и даже об отце и бабке — чем вообще ни с кем никогда не делился.

Она слушала очень внимательно, не сводя с него синих глаз.

— А ты? — спросил он наконец. — Как ты оказалась в Вегасе?

— На мотоцикле приехала, — ответила Дэни и подумала, что рассказать ему — ни за что не поверит. Да она и не была готова к таким доверительным рассказам.

Майкл прыснул:

— Ничего себе прокатилась!

— Да, так и есть.

Она могла сидеть с ним целую вечность, слушать его истории, смотреть в его красивое лицо. Однако она помнила, что скоро начнется шоу, а управляющий не выносил опозданий. За это он мог и жалованье урезать.

— Который час? — забеспокоилась она.

— Восемь. Тебе куда-нибудь нужно?

— Через час на сцену. Мне уже пора быть за кулисами.

— Да, — лениво протянул Майкл. — Без тебя это будет не шоу, а невесть что.

Потом он перегнулся через стол и стал ее целовать. Незаметно для себя она ответила, да с такой страстью, какой еще никогда не испытывала.

— Идем, — сказал он, помогая ей встать. — Мне нужно кое-что забрать у себя в номере.

И Дэни послушно пошла за ним, хотя знала, что ей пора за кулисы.

Войдя в номер, Майкл снова бросился ее жадно целовать. Она отвечала, получая несказанное удовольствие. Впервые в жизни Дэни поняла, почему все так много об этом говорят. У нее закружилась голова.

Майкл начал снимать с нее одежду — сначала блузку, затем лифчик. Когда он стал ласкать ей грудь, Дэни застонала и подалась вперед, испытывая необъяснимое наслаждение. Потом он снял с нее юбку и трусики, и она безропотно впустила его.

Обнаружив, что она еще девушка, Майкл поспешно отстранился.

— Ой! Что же ты не сказала?..

— Нет-нет, — запротестовала Дэни и притянула его назад. — Я хочу заняться с тобой любовью, Майкл.

Он засомневался, но потом подумал: какого черта? Она сама хочет — а он что же?

Нежно сжимая ее в объятиях, он стал осторожно продвигаться внутрь, стараясь не причинить ей боли. Когда показалась кровь, он стал ее успокаивать, бережно прижимал к себе, пока она не обмякла, ласкал ей грудь, заставляя кричать от удовольствия.

Они долго занимались любовью, до полного изнеможения, а потом безмятежно уснули, держа друг друга в объятиях.

Утром Майкл проснулся первым. Он вдруг вспомнил, что не встретился с Мэнни и не передал посылку, что пропустил обратный рейс и что Дэни прогуляла вчерашнюю работу. Ужас! Да ладно, плевать. Оно того стоило.

Дэни еще спала, рассыпав по подушке золотые волосы. Щеки ее светились румянцем удовольствия, грудь была открыта.

Он не удержался и коснулся сосков. Она зашевелилась.

Майкл мгновенно возбудился, но не хотел сейчас навязываться ей: боялся сделать больно после вчерашнего, как-никак это был для нее первый раз.

— Дэни! — прошептал он. — Пора вставать. Она приникла к нему и медленно открыла глаза.

— Доброе утро, соня, — улыбнулся он. — Мы с тобой все проспали — включая и мой утренний рейс.

Дэни протянула руку и нежно погладила его по щеке.

— Ты не можешь уехать, — пробормотала она. — Я тебя не отпущу.

— Не отпустишь?

— Никогда.

Скрыть эрекцию было невозможно. Совершенно естественным движением Дэни направила его скакуна в нужное стойло, и Майкл еще раз совершил полет на небеса.

Через десять минут зазвонил телефон.

Звонил Томмазо, из Нью-Йорка.

— Что ты там творишь? — закричал он, даже не поздоровавшись. — Ты вчера сорвал доставку, и поверь мне, это плохо в первую очередь для тебя самого! Мистер Джи взбешен!

— Черт! — ахнул Майкл, на ходу придумывая отмазку. — Я наверное, отключился. У меня темпиратура что-то поднялась, ничего не помню, что вчера было.

— Температура, говоришь? — не поверил Томмазо.

— И температура, и живот болит. Ума не приложу, что я такое подхватил.

— Слушай меня внимательно, урод. Повидайся с Мэнни, передай посылку, забери пакет и немедленно вылетай. Ты нужен здесь как можно скорее! Ясно тебе?

— Ясно.

Майкл положил трубку. Впервые ему стало очевидно, что он себе больше не принадлежит. Он работает на Вито Джованни, а значит, надо делать, что велят. Это было настоящее откровение.