Это был не сон - Наталья Александрова Страница 31

– Послушайте! – начала было я, но мужчина не далмне договорить.

Он выглядел таким расстроенным, так извинялся, что ясмягчилась.

– Простите меня, я лишил вашу девочку мороженого, но яэто исправлю. Какое тебе, деточка? – обратился он к Аське.

Напрасно я уверяла его, что Аське уже мороженого хватит, чтоона и сидела так долго, потому что уже наелась, мужчина стоял на своем. Яоглянулась на своих соседок по столу, они неодобрительно молчали. Это повлиялона мое согласие, – я разрешила мужчине принести Аське два шарикамороженого – малиновое и персик, мне – еще чашечку кофе. Мужчина принес нам всеэто, еще раз многословно извинился и ушел.

– Мама, – прошептала Аська, – я больше нехочу.

– Я так и думала, оставь ты эту вазочку в покое. И невози рукавом по столу, ну вот, все руки липкие. Иди в туалет, умойся какследует, я сейчас допью и приду.

Я допила кофе, сказала соседкам: «Приятного аппетита», начто они ответили гробовым молчанием, и пошла к выходу. Туалет находился рядом сгардеробом, я хотела пойти посмотреть, как там Аська, но машинально нашарила всумочке номерки и подала их гардеробщику.

– Вы ошиблись, дамочка, – прошамкал гардеробщик.

– Что? – Я отвела глаза от дверей туалета, что-тоАськи долго не было.

– Я говорю, ошиблись вы, – гардеробщик повысилголос, – это не те номерки.

– Да в чем дело? – Я ничего не понимала. –Давайте две куртки – мою и детскую.

– Как же я могу вам выдать вещи, когда номерки нете? – втолковывал гардеробщик. – Вот, сами посмотрите – у нас номеркиновые, современные, а вы мне подсовываете черт знает что.

И действительно, на вешалке висели новенькие пластмассовыепрямоугольнички с выпуклыми четкими цифрами, а у меня в руках были двадопотопных стертых металлических диска с дыркой посередине.

– Что за чушь? – Я рассердилась. – Какие вымне дали, те я и взяла. Откуда у меня могут быть другие номерки, я ведь у васраздевалась с ребенком, вы что, не помните?

– Ничего не знаю. – У гардеробщика дергался левыйглаз, и это было очень неприятно.

Тут я сообразила, что уже давно спорю с гардеробщиком, аАська все не выходит. Бросив номерки на барьер, я кинулась к туалету. Ураковины никого не было.

– Ася! – крикнула я, но никто не отозвался.

Я распахнула двери обеих кабинок, они были пусты.

– Ася! – Я выскочила в холл. – Где ты?

К сердцу поднималась волна черного ужаса. Все самые страшныематеринские сны становились явью. В полном отчаянии я обратилась кгардеробщику:

– Вы девочку не видели тут маленькую? Куда она пошла?

Гардеробщик молчал, только усмехался нагло. Глядя в егодергающийся глаз, я почувствовала, что реальность происходящего ускользает отменя. Еще немного, и я или упаду в обморок, или наброшусь на гардеробщика скулаками. Я рванулась к выходу на улицу и там, на ступеньках, увидела Аську.

– Ой, мама, тут такая собачка хорошая приходила сушами!

– Ася! Ведь я же велела тебе никуда не уходить!

– Но собачка такая ласковая! И дяденька…

– Какой дяденька? Он тебе что-то сделал?

– Дал погладить собачку! Чувствуя, как к глазамподступают слезы, я крепко прижала это чучело к себе. Мы вошли обратно инаправились к гардеробу, там на барьерчике лежали два новых пластмассовыхномерка. Такие же, что висели на вешалках. Я схватила их и постучала. Откуда-тосбоку появилась старуха гардеробщица.

– Иду, иду, выйти на минуту нельзя! Я вытаращила на нееглаза, а потом вспомнила, что именно ей мы с Аськой сдавали куртки, когдапришли.

– А кто у вас тут был?

– Да никого, мне и одной-то работы мало!

Я в смятении оделась, подхватила ребенка и чуть не бегомприпустила прочь от этого места. Только в метро я перевела дух. Что же это сомной творится? Неужели я схожу с ума, и все это мне просто показалось? Но я такчетко помню всю дурацкую историю с номерками. А если предположить, что номеркидействительно кто-то подменил, то это могли сделать, только пока мы сидели застоликом. Сумка висела на спинке стула – никак не отучусь от этой опаснойпривычки! – и когда мы передвинулись на одно место, я, растяпа, про неезабыла. Вполне можно было подменить номерки, когда я отвлеклась на того типа смороженым, но тогда они все должны были быть в сговоре! Тот тип в светломкостюме, две нелюбезные дамы, которые заставили меня пересесть, гардеробщик иличеловек, выдающий себя за него. И бабушка из гардероба, хотя нет, ее моглипросто отвлечь, но тогда кто ее так вовремя отвлек! А еще дяденька с собакой,которая с ушами. И все это только для того, чтобы я пережила несколько минутпанического ужаса. Нет, разумнее было бы думать, что все это мне померещилось.Значит, после того случая с Валентининой таблеткой и напрочь выпавших из памятисуток у меня что-то с головой. Но ведь я частично вспомнила события техпропавших суток. Но вспомнила не сама, а путем логических умозаключений, какбудто это не со мной произошло, а я прочитала все это в книге. Поэтому мне икажется иногда, что все, что со мной происходит, нереально. Как жаль, что уменя нет знакомого психиатра!

Я вернулась домой ужасно расстроенная, Аська тоже притихла исмотрела на меня испуганными глазами. Вскоре вернулась шумная компания соседей.Я отвлеклась на детей и приготовление ужина, а потом меня позвали к телефону.

– Как вы себя чувствуете после сегодняшнего? –поинтересовался тот самый механический голос.

Я молчала, глубоко потрясенная. Напрасно я расслабилась,ничего не кончилось.

– Надеюсь, вы поняли, что так просто я не сдамся, что япо-прежнему требую, чтобы вы отдали не принадлежащую вам вещь.

– Но, насколько я поняла, вам эта вещь тоже непринадлежит, разумеется, если вы не работаете в паре с Валентиной, но я недумаю, что это так.

– Почему же?

– Потому что с Валентиной мы выяснили все вопросы иотказались от взаимных претензий.

– Вот как? В таком случае я вынужден применить болеежесткие меры. У вас прелестная дочка, и я с грустью должен заметить, что онаабсолютно беззащитна, сегодня вы в этом смогли убедиться.

Я давно поняла, к чему он клонит, так что не оченьиспугалась. Внутри я даже почувствовала слабое облегчение – значит, я не сошлас ума, и вся сегодняшняя история была тщательно организована.

– Должна вам сказать, в вас погиб режиссер.

– Да, это мое хобби.

– Послушайте, неужели вы думаете, что, если бы у менябыла эта штука, я бы не отдала ее вам немедленно, а стала бы рисковать дочерью?

– Да, некоторые женщины уязвимы детьми, но не все.