Шифр Александра - Уилл Адамс Страница 31

— Вот именно, — кивнул Нокс. — Вероятно, помещение вырублено в более твердой, скорее всего скальной породе. — Он разбросал последние спички, наблюдая за тем, как они дрейфуют друг к другу.

— Мне вчера было хорошо, — негромко сказала Гейл.

— Мне тоже.

— Может быть, повторим как-нибудь.

— С удовольствием, — ответил он и тут же поморщился. — Послушайте, Гейл, мне нужно кое-что вам сказать.

— Насчет Нокса, да? Он ведь ваш друг?

— Здесь не самое подходящее место. Может, я зайду к вам вечерком?

Она улыбнулась.

— А потом сходим куда-нибудь, хорошо? Сегодня я угощаю.

За спиной у них зашлепали торопливые шаги, из-за угла появился Мансур. За ним следовала Елена.

— Что тут происходит? — загремел египтянин.

Гейл посмотрела на нового знакомого, ожидая его объяснений, но тот опустил голову, схватил корзины и исчез. Мансур и Елена проводили его недоуменными взглядами.

— Это еще кто такой? — спросил Мансур.

— Приятель Огюстена. Дайвер. — Гейл пожала плечами. — Возможно, это он придумал привезти сюда насос.

— Ага! Ну что ж. Надеюсь, он не думает, что я злюсь на него. А вот с Огюстеном хотелось бы потолковать. — Мансур пожал плечами, вероятно, удивленный странным поведением приятеля француза. — А спички для чего?

Гейл привлекла его внимание к разнице в уровне воды.

— Оттуда ее никто не вычерпывал. Мы решили узнать, куда она уходит.

— И что?

— Спички дрейфуют к постаменту. — Все трое направили лучи фонариков в одно место — туда, где из-под воды поднимались серебристые струйки воздушных пузырьков. — Акил из тридцати трех. Лучший из всех и почитаемый выше многих.

— Надпись над входом? — нахмурился Мансур. — Что в ней такого?

— Греки любили каламбурить.

— Ладно, выражайтесь яснее, — буркнула Елена.

Гейл сделала серьезное лицо — а то еще сочтут ее сумасшедшей.

— Надпись не нужно понимать так, будто остальных почитали меньше.

Мансур рассмеялся и пристально посмотрел на нее:

— Вы ведь фотограф, да?

Она покраснела, чувствуя на себе обжигающий взгляд Елены.

— Вообще-то я занимаюсь языками.

— Нужно привести сюда Ибрагима, — сказал египтянин. — Пусть увидит все сам.

Нокс нашел приятеля внизу, где тот уже надевал водолазный костюм.

— Что Елена? Узнала тебя?

— Кажется, нет. А тебя Мансур не поймал?

— Не успел. — Огюстен потряс рукой, словно обжегся. — Уф! Как вареный омар. — Он ткнул пальцем в воду под ногами. — Мудрец знает, когда исчезнуть с глаз. Ты со мной?

— Конечно.

Несмотря на поломку, насос успел хорошо поработать ночью, так что воды осталось по голень. Лабиринт открылся им во всей своей запутанности, со сложными переходами и залами, так что друзья только переглядывались и качали головами, понимая, как им повезло выбраться из него живыми. В одном помещении они обнаружили стену с намеченными краской нишами, вырезать которые, по-видимому, не успели. Почему, стало ясно, когда Нокс увидел дыру в потолке — возможно, кто-то из рабочих просто провалился через пол. Он посветил фонариком.

— Посмотри-ка сюда.

Огюстен подошел поближе.

— Что за черт?

— Помоги.

Француз подставил руки, Нокс подтянулся и пролез в верхнюю камеру. Она оказалась достаточно большой и высокой, чтобы стоять в полный рост. Он провел рукой по шершавой стене, сложенной из блоков, скрепленных рассыпающимся пылью раствором.

— Дай руку, черт возьми, — проворчал Огюстен. — Я тоже хочу посмотреть.

Огляделись. Вправо вел узкий коридор. Небольшой проем в конце его выходил к другому коридору, тоже сложенному из блоков, а вот внешняя стена третьего уже представляла собой скальный грунт. Получалось, что помещение площадью примерно в шесть квадратных метров разделялось внутренними стенами на три коридора, соединявшихся друг с другом в конце и образовывавших фигуру наподобие буквы «Е». Они прошли до конца центрального коридора. Пять ступенек вели вверх, потом поворачивали под прямым углом, и следующий пролет уходил в потолок. Сверху доносились глухие удары, от которых со стен осыпалась пыль.

— Господи, — пробормотал Нокс, — это еще что такое?

Огюстен постучал кулаком по потолку, и его губы растянулись в улыбке.

— Ротонда. Это, должно быть, первоначальная лестница. Да. Македонцы зарылись слишком глубоко и достигли уровня грунтовых вод. Что делать? Они построили эти вот опорные стены, выложили новый пол, покрыли его мозаикой. А лет через пятьсот сюда случайно провалились строители некрополя.

К тому времени как Ибрагим появился на участке, воду из главного зала уже откачали полностью. Спустить вниз тяжелое грузовое оборудование оказалось задачей не из легких, так что Мансур призвал на помощь Мохаммеда. Вдвоем они подсунули ломы под плиту, поднатужились, и каменная глыба медленно и неохотно поддалась, протестуя громким скрипом против вмешательства в ее многовековой покой. Зазор достиг нескольких дюймов, но на большее просто не хватало сил — мышцы взбугрились, ломы прогнулись от напряжения, однако дальше дело не шло.

Ибрагим и Елена, опустившись на колени, посветили под плиту фонариками, но обнаружили только круглую, около метра в диаметре, черную дыру в полу. Плита оказалась настолько тяжелой, что даже Мансур и Мохаммед не могли удерживать ее долго. Археолог сдался первым, предупредив криком напарника; потом отпустил Мохаммед. Плита грохнулась на место, во все стороны ударила пыль. Ибрагим закашлялся и отступил.

— Ну? — спросил Мансур, отряхиваясь.

— Шахта, — ответил Ибрагим.

— Хотите, чтобы мы сдвинули плиту? — поинтересовался Мохаммед.

— А это возможно?

— Понадобится дополнительная помощь и кое-какое оборудование, но мы ее уберем.

Все выжидающе посмотрели на Ибрагима, однако тот медлил с ответом. Николай обещал двадцать тысяч долларов, но пока поступила только половина, остальное обещали прислать по завершении работ. И лишь при условии достижения положительного результата. Катерина сделала особый упор на слове «положительный», дав понять, что отсутствие находок положительным результатом считаться не будет. Держать открытие в секрете он не мог — Елена уже видела шахту. В какой-то момент перед глазами встала больная дочь Мохаммеда, жизнь которой висела на волоске.

— Минутку, — сказал Ибрагим. — Мне нужно позвонить. — Пригласив Елену следовать за ним, он поднялся наверх и набрал номер Драгумиса. В трубке заиграла музыка. Египтянин с грустью потер переносицу.