Дело о похищенных младенцах - Андрей Константинов Страница 31

(Глеб Спозаранник, Владимир Соболин)

Я тупо смотрела на экран компьютера и перечитывала текст из нашей новостной ленты.

…Гурджиев шел по снегу, держа руки за спиной.

Люди в камуфляже хозяйничали в гостиной с плетеной мебелью, потрошили тахту, переворачивали над раковиной пузырьки со специями, конфисковывали старинные кинжалы…

Текст расплывался перед глазами.

* * *

Еще один месяц прошел как в тумане. Каждую неделю на Исаакиевской площади перед прокуратурой собирались митинги в защиту Гурджиева. Директора детских домов, пенсионеры, известные артисты стояли с плакатами и требовали освободить бизнесмена-мецената.

Письма в защиту Гурджиева подписали десять депутатов Госдумы, грекоармянская община, Союз армян России, архиепископ питерской епархии Армянской апостольской церкви и даже сам католикос Гарегин.

Время от времени на персональном сайте Гурджиева появлялись его открытые письма прокурору с требованиями объективного расследования. Адвокаты Гурджиева во главе с Заболоцким устраивали в принадлежащем Гурджиеву казино «Мойра» пресс-конференции, на которых клеймили прокуратуру за беззаконие. На последней встрече с журналистами Заболоцкий заявил, что Гурджиеву в «Крестах» угрожает опасность — родственник Аванесяна, сидящий в соседней камере, замышляет убить Георгия Георгиевича…

Мне казалось, что Георгий Гурджиев, о котором кричат все газеты, это совсем другой человек, вовсе не тот, с которым я провела несколько прекрасных часов своей жизни. А может, и не было ничего? Может, все это химера?

Но вот я зашла с очередной справкой в кабинет к Спозараннику и увидела на его столе кипу фотографий…

Сердце заколотилось. Гурджиев на теннисном корте. Гурджиев с вице-губернатором. Гурджиев в компании известных спортсменов.

— Можно, я посмотрю, Глеб?

Спозаранник настолько сосредоточенно глядел в компьютер, что даже не ответил мне.

Стоя рядом, я перебирала фотографии, которые Глеб, очевидно, собрался публиковать в ближайшем номере «Явки с повинной». Где он достал их, интересно? Стоп…

— Глеб! — вскрикнула я.

— Анна Владимировна, — назидательно произнес Спозаранник. — Я прекрасно понимаю, что вы такое же исчадие ада, как все женщины. Зачем лишний раз убеждать меня в этом?

— Глеб, что за люди на этом снимке? — взволнованно спросила я.

Спозаранник прочел мне пятиминутную лекцию о том, что излишнее любопытство вредит всем сотрудникам агентства, а женщинам как неполноценным существам — вдвойне. И только когда понял, что я все равно не отстану, вздохнул:

— Это люди, которых похитил любимый всеми нами Жора Армавирский.

А может, и не похитил. Но по крайней мере его в этом обвиняют. Удовлетворила свое любопытство? А теперь дай поработать…

Но меня уже не было в кабинете.

Отпросившись у Агеевой на час, я стремглав бежала в клуб «Мата Хари».

* * *

— Слушаю вас, — улыбнулся мне Казбек Газданов, хозяин клуба. Сейчас он был не в белом фраке, а в джинсах и свитере. Клуб открывался для посетителей только вечером. Мы сидели в его кабинете.

Я не знала, с чего начать… Не могла же я прямо спросить его, куда делись те молодые люди — круглолицый Карен и Геворк с орлиным носом, в похищении которых обвиняют Гурджиева.

— Казбек Гайтоевич, кофе принести? — заглянул в кабинет маленький темнокожий Жан-Поль.

— Да, дорогой, две чашечки, — кивнул хозяин и подвинул мне пепельницу. — Вы были у нас в клубе? Вспоминаю — были. Я считаю, что настоящий хозяин должен знать всех своих посетителей в лицо… Даже тех, кто побывал всего один раз. Я много занимался ресторанным бизнесом за границей. Но понял, что могу жить только в России — здесь мне интересно. Ко мне приходят очень уважаемые люди, вот посмотрите…

Стена была увешана цветными фотоснимками знаменитостей с автографами. Были среди них и директор «Нерпы»

Аллоев, и Гурджиев. Казбек Гайтоевич поймал мой взгляд.

— Я так и понял, что вас интересует Гурджиев, — улыбнулся он и подвинул мне кофе, принесенный Жан-Полем. — Ведь вы работаете в «Золотой пуле» — что же вас еще могло привести сюда?

Георгий Георгиевич — очень уважаемый и порядочный человек. Я считаю, что с ним произошло недоразумение.

Следствие обязательно должно объективно во всем разобраться. И я уверен — так оно и будет… Только не надо ему мешать.

— Вы хорошо поете песни Тома Джонса, — заметила я, закурив.

Газданов так и просиял:

— Вам понравилось, да? Это мой любимый певец. Я пою не только на русском и английском, но и на французском. И даже на родном осетинском.

А когда мы поем наши осетинские песни дуэтом с Аллоевым — знаете его, директор «Нерпы»? — люди просто восхищаются. В Америке я пел в ресторанах ради заработка. А сейчас только ради удовольствия… Чем еще я могу вам оказаться полезен?

— Я хочу найти Аванесяна и Вартаняна, — спокойно сказал я.

— Ну а я здесь при чем? — Любезность пока еще не покидала его.

— Вы все вместе сидели за одним столиком — Аллоев, Гурджиев и Карен с Геворком.

— Девочка моя! — протянул Казбек Гайтоевич. — Вы знаете, сколько ко мне приходит гостей каждый день…

— Разве не вы говорили, что хороший хозяин знает каждого посетителя в лицо?

Я прямо почувствовала, как Газданов напрягся. За его любезной улыбкой проглянуло на миг что-то отчаянно-звериное. Но только на миг.

— Извините, — приподнялся Газданов. — Всегда буду рад вас видеть…

А сейчас — дела!

Я прошла мимо туалета, рядом с которым состоялось наше знакомство с Гурджиевым. Мимо эстрады, к выходу.

— Постойте!

Это был маленький Жан-Поль. Он приблизился ко мне и горячо зашептал:

— Ждите меня за углом в бистро.

Я слышал ваш разговор с хозяином и могу вам помочь.

Час от часу не легче…

Ждать в бистро мне пришлось минут двадцать.

Жан— Поль залез на высокое кресло за круглым столом -так мы с ним казались одного роста.

— Я знаю, где Карен и Геворк, — доверительно сказал мне маленький официант.

— Где? — вскрикнула я.

Жан— Поль улыбнулся, в глазах его заиграли хитринки.

— Мой хозяин не хотел ему отдавать долг. И организовал историю с похищением. Но не сам, конечно. Его заставили люди с Литейного…

— Ты уверен в том, что говоришь? — взволнованно переспросила я.

Жан— Поль продолжил:

— Карен и Геворк в свое время взорвали ресторан Жоры по приказу Лома.