Не бойся - А. Шантарский Страница 31

Дальше все было словно в тумане: он не помнил, как его привязали к стволу могучего дуба, как он орал и сопротивлялся, как спустили штаны. Единственное, что Поликарп Матвеевич отчетливо запомнил: это разведенные в стороны два красных кирпича, глухой хлопок и адскую боль, от которой он потерял сознание.

Председатель колхоза Струнов Игорь Витальевич возвращался с поля в село. Несмотря на то, что за ним числилась служебная машина с шофером, он привык к лошади и к бричке на резиновом ходу. Струнов пребывал в приподнятом настроении: урожай выдался на славу и погода хорошая стояла. Игорь Витальевич думал, что если дождей не будет еще с недельку, рекордная сдача зерна государству обеспечена. Он мысленно уже составлял отчет в райком партии. Душераздирающий крик со стороны леса оборвал мысленные планы председателя. Крик мало походил на человеческий, но Игорь Витальевич не смог вспомнить и животное, способное издавать подобные звуки, поэтому решил, что ему показалось. Но когда Струнов занес хлыст, чтобы стегнуть лошадь, крик повторился и на этот раз был похож на рев смертельно раненого зверя. Председатель замер с занесенным хлыстом в руке, но быстро пришел в себя, взял вожжи в обе руки и направил лошадь с грейдера на боковую дорожку, ведущую к лесу.

Навстречу ему, оставляя за собой шлейф пыли, приближалась легковая автомашина. Он остановил ее и поинтересовался у водителя: не заметил ли тот в лесу чего-нибудь необычного и слышал ли он какие-нибудь неестественные шумы? На что парень ответил, что ничего подозрительного не заметил и не слышал, так как автомобильный приемник заглушает все внешние шумы.

Струнов уже углубился в лес на несколько километров, но никого и ничего не обнаружил. Узкая дорожка между деревьев не позволяла повернуть назад, и он собирался развернуться на ближайшей поляне, когда до его слуха донесся слабый человеческий стон. Игорь Витальевич стеганул лошадь и вскоре действительно выехал на поляну, где увидел комбайнера своего колхоза Поликарпа Матвеевича, привязанного к дереву. Его необычный вид и состояние, в котором тот находился, привели председателя в замешательство.

— Что уставился? — посмотрел комбайнер на руководителя мутными глазами и, вероятнее всего, не узнал его. — Лучше помоги.

— Что случилось? — поинтересовался Струнов, освобождая Поликарпа Матвеевича. — В поле мне сказали, что у тебя вернулась жена и ты отпросился у бригадира на пару часиков.

— Это вы, Игорь Витальевич?

Только освободившись, пострадавший узнал председателя и поведал ему все, лишь умышленно скрыв то, из-за чего с ним так по-скотски обошлись.

— Я же их встретил перед выездом на грейдер, — возмущался раздосадованный руководитель, помогая Поликарпу Матвеевичу сесть в бричку.

Председатель отвез пострадавшего в больницу, затем сообщил о случившемся участковому. В дело вмешалась милиция.

Алексей с женой еще нежился в постели, когда во входную дверь позвонили.

— Лежи, я открою, — остановила Светлана мужа. Она накинула халат и, сладко позевывая, вышла из спальни. Женщина посмотрела в глазок и увидела лицо незнакомого мужчины средних лет.

— Кто там? — спросила она.

— Извините, срочная телеграмма, — ответил незнакомец. — Вам необходимо расписаться.

«От кого, интересно?» — подумала Света, открывая внутренний замок.

Но не успела она приоткрыть дверь, в прихожую буквально ворвались трое на вид физически крепких мужчин.

— Казакова? — резко спросил один из них.

— Казакова, — машинально подтвердила ничего не понимающая хозяйка.

— Где ваш муж?

— Он еще в спальне, — как бы оправдываясь, произнесла Света. — Сейчас позову.

— Не нужно, мы сами, — остановил ее старший, как ей показалось, среди незваных гостей.

— Казаков? — Перед глазами Алексея выросли три внушительные мужские фигуры, и он сразу догадался, кто они.

— Я, — коротко ответил Алексей и нехотя поднялся.

— Вы арестованы, вот ордер на арест, — предъявили ему официальный документ. — Обвинение будет предъявлено в отделении.

— За что арестовали папу? — спросила Светлану восьмилетняя дочь.

— Ксюша, милая! — Мать взяла дочку на руки, уткнулась в ее детское плечо и горько заплакала. — Боюсь, что мне не выдержать очередного испытания.

В суматохе хозяйка оставила входную дверь открытой. Появление Смугловой Марины и ее голос заставили Светлану вздрогнуть от неожиданности.

— Ты не знаешь, Марат дома? — с тревогой спросила Марина. — Не могу до него достучаться. Несколько часов назад у меня была милиция. Ты не представляешь, что он натворил. Думаю, что и твой замешан. — И Марина рассказала все, что знала. — Кстати, где Алексей?

— Его сейчас арестовали, — как-то отрешенно ответила Света. До этого она ни разу не перебила подругу, пока та рассказывала, за что могли арестовать Марата и Алексея.

Марина поднесла руки к лицу и опустилась на диван. Сначала тихие всхлипывания, а затем плач в полный голос заполнил комнату.

— Я во всем виновата! — причитала Смуглова. — Из-за меня их арестовали. Какая же я дура!

— Ну хватит реветь, — попыталась Света успокоить подругу. — Слезами горю не поможешь. — Но закончилось все тем, что сама не выдержала и расплакалась.

Две женщины голосили на весь дом, распаляя друг друга, а восьмилетняя девочка кружилась вокруг них и старалась успокоить несчастных.

— Папу и дядю Марата скоро отпустят, — говорила она серьезно. — Разберутся в том, что они не виноваты, и непременно отпустят.

Но слова ребенка на взрослых не действовали, и они продолжали голосить и причитать в своем неутешном горе.

— Немедленно прекратите реветь! — прикрикнула Ксюша. — Ей-богу, как маленькие. Устала я с вами.

И Света, и Марина, словно по команде, перестали плакать и уставились на девочку.

— Господи, ты у меня совсем стала взрослой. — Светлана посадила дочь на колени и пристально посмотрела в ее детские темно-карие глаза, которые были точной отцовской копией. — Мы с тобой все выдержим. Правда, Ксюша? — спросила она так, как будто разговаривала с ровесницей.

— Правда, мама, — подтвердила девочка. — Не волнуйся, я всегда буду рядом с тобой.

Светлана поцеловала девочку и прижала к себе. Она поняла, что у нее на руках не просто ребенок, не только ее дочка, но и самая верная и надежная подруга жизни.

Марина смотрела на них с умилением и впервые пожалела, что у нее нет своих детей. Добрая женская зависть защемила сердце.

Казаков и Сайфутдинов получили по восемь лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Своего подельника Сутулого они не выдали, сославшись на то, что познакомились с третьим участником преступления случайно, незадолго до совершения самого преступления, и где тот проживает, они не знают.