Тени прошлого - Эдна Бьюканан Страница 31

— Ты знала? — недоверчиво спросил он.

— Догадывалась.

— Черт возьми, ба. Ты же с ним говорила по телефону! Писала ему! Расскажи, как это было.

— Не о чем мне рассказывать.

— О чем вы говорили? Он тебе сказал, почему ушел из полиции? Он знал, почему убили папу с мамой? Почему ты ему звонила? Что он тебе говорил?

Бабушка отвела глаза.

— Сонни, это было очень давно. Сейчас я даже не помню, что мне говорили на прошлой неделе. В любом случае тебя это не касается.

— Но это же мои родители! — возмущенно воскликнул он.

— Я делала для тебя все, что могла. И до сих пор продолжаю делать.

— Я знаю, ба, — сбавив тон, сказал Стоун. — Но зачем ты что-то скрываешь от меня? Ты же всегда мне помогала.

— Я не хочу, чтобы тебя убили, как твоего отца!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего, — отрезала она.

— Ну почему ты такая упрямая?

— Это не я, а ты упрямый! Только себе во вред!

— Как бы там ни было, но я расследую это дело. — Вскочив на ноги, Стоун, забыв про свой синяк, с силой ударил рукой по столу, разлив кофе на скатерть. Резкая боль заставила его поморщиться.

— Сонни, что у тебя с рукой?

— Ничего! Тебе какое дело? Я не отступлюсь! Будешь ты помогать мне или нет, все равно не брошу расследование. С тобой или без тебя! Как ты можешь быть такой равнодушной? — Стоун в ярости выскочил из дома, громко хлопнув дверью.

Бабушка осталась сидеть на стуле, сникнув и опустив голову. Раньше они никогда не ссорились. Никогда. Даже когда Сэм был подростком, он не позволял себе грубить бабушке, отлично понимая, что она этого не потерпит. Да она и не заслуживала такого обращения. Они ничего друг от друга не скрывали, обо всем говорили откровенно, без хитростей и уверток.

Вернувшись в управление, Стоун просмотрел дело об убийстве Гловера, пробежал свои заметки и постарался вспомнить каждое упоминание о нем в деле об убийстве своих родителей. В шесть утра он уже звонил Биллу Рейкстро, лучшему следователю по дорожно-транспортным происшествиям со смертельным исходом.

Потом он вдруг почувствовал угрызения совести. Бабушка показалась ему такой слабой. Она всегда была ему опорой, вырастила его одна на зарплату домработницы, приохотила его к книгам, воспитала в нем любознательность и любовь к справедливости. Они исколесили на автобусе всю южную Флориду, побывали даже в тех местах, где их не очень ждали. Она всегда говорила ему: «Надо все увидеть своими глазами».

Бабушка открыла для него мир, благодаря ей он многого достиг. Ему всегда хотелось, чтобы она им гордилась. Он старался заботиться о ней, как в свое время она заботилась о нем. Ведь она была для него единственным родным человеком. Как можно было ее обидеть? И все же он накричал на нее и хлопнул дверью. Стоун посмотрел на часы. У него еще есть время извиниться и объяснить, почему он обязан разобраться в этом деле.

Он снова подъехал к маленькому бунгало, в котором прошло его детство. На стук никто не ответил. Вряд ли она успела куда-нибудь уйти. Он громко окликнул ее. Никакого ответа. Может, она поливает огород? Она всегда говорила, что лучше это делать ранним утром. Он обошел дом вокруг. Никого. Вернувшись к фасаду, Стоун заглянул в окно кухни: возможно, она там, и радио мешает ей услышать стук.

Сначала он заметил на полу ее розовый шлепанец. А потом увидел и саму бабушку, ничком лежащую на полу.

— Сержант Берч, — громко сказала Эмма, уперев руки в бока, — будьте любезны, возьмите трубку.

— А кто это?

— Грета Ван Састерен.

— Скажите ей, что мне нравится ее шоу, и отправьте ее в информационный отдел. Мы пришли сюда ни свет ни заря не для того, чтобы болтать с журналистами.

Через минуту Эмма вернулась.

— Возьмите трубку, — опять потребовала она.

— Нет.

— Ну хорошо! — бросила она, промаршировав к своему столу. — Там какой-то мужчина говорит, что знает, кто убил Пирса Нолана. Я отправлю его в информационный отдел.

— Наверное, какой-нибудь псих, — проворчал Берч, снимая трубку. — Они всегда активизируются после газетных сенсаций.

— Спасибо, что ответили на мой звонок, — прозвучал извиняющийся мужской голос, показавшийся Берчу вполне адекватным.

«Все они поначалу кажутся нормальными», — подумал он.

— Я прочитал в газете об этом случае.

Об этом же прочитали еще не меньше миллиона человек. Еще не хватало, чтобы все они бросились звонить. Стараниями радио, телевидения и Интернета эта история уже успела облететь всю страну. Скоро сюда начнут звонить сотни таких ненормальных.

— Мне ничего неизвестно об этих мертвых младенцах.

Берч мученически закатил глаза.

— Но я знаю, кто убил Пирса Нолана. Все эти годы меня мучила совесть. Больше не могу скрывать.

— Хорошо, приятель. И кто же это сделал?

— Мой брат. Мой младший брат Ронни. Роналд Стокоу. Сто-ко-у.

— А почему вы думаете, что это ваш брат убил Пирса Нолана? — спросил Берч, машинально водя карандашом по бумаге.

Интересно, верит ли Грета Ван Састерен в фэн-шуй?

— Он в ту ночь был в Шедоузе. Потом позвонил домой из автомата на Бэйшор-драйв и попросил его забрать. Когда я за ним приехал, он был просто в панике. Никогда раньше не видел его таким испуганным. Вся одежда на нем была изорвана и запачкана кровью. Он сказал, что произошло что-то ужасное.

Берч перестал чертить в блокноте и написал печатными буквами «Роналд Стокоу».

— А что ваш брат делал в Шедоузе? Как он там оказался?

— Тогда он ничего не сказал, но я догадался. Это из-за девушек, дочек Нолана. У Ронни с одиннадцати лет были проблемы. Когда он был подростком, то подглядывал в окна за женщинами. Потом стал забираться к ним, чтобы утащить нижнее белье или разбудить их среди ночи. Или же прятался в кладовке и ждал их возвращения. Его несколько раз судили за сексуальные домогательства. Два года назад его досрочно освободили из заключения. Он сидел по обвинению в изнасиловании.

— Пирс Нолан был убит больше сорока лет назад. Вы уверены, что брат ваш был там именно в ту ночь?

— Когда я повез Ронни домой, навстречу нам промчались полицейские машины и «скорая помощь» с огнями и сиренами. Они ехали в Шедоуз. А на следующий день об убийстве написали все газеты. Я тогда служил в армии. В моих военных документах есть отметка, что в тот момент я как раз находился в отпуске и был дома.

— Когда родился ваш брат?

— Десятого мая 1944 года. Ему тогда исполнилось семнадцать.

— Где он живет?