Демон в моих глазах - Рут Ренделл Страница 31

Самая верная и любящая, Х.

Артур прочитал письмо несколько раз. Он никак не мог понять эмоции, которыми оно было полно. Для чего изливать всю эту драму, все эти чувства на бумагу? Но догадалась она совершенно правильно. Ее предыдущее письмо попало в руки одного из жильцов дома, и поэтому Антони Джонсон не должен получить это письмо, так же как он не получил и предыдущее. С этого момента он не должен больше получать лавандовых конвертов со штампом Бристоль…

Когда к воскресным дням от Хелен все еще не было писем, Антони стал разрываться между чувством справедливого возмущения и подозрением, что они где-то потерялись. В любом случае она напишет на следующей неделе. Мысль о том, что в потерянном письме Хелен пишет о том, что сделала свой выбор в его пользу, доставила ему мимолетную, но горькую радость. Какая ирония в том, что потерялось именно это письмо и Хелен теперь сходит с ума, думая, что он решил отплатить ей ее же монетой! Однако в глубине души Антони не верил, что выбор был сделан именно в его пользу. Самым логичным объяснением было то, что она опять написала ему со своей обычной нерешительностью, попросила подругу или коллегу по работе опустить письмо в ящик, и теперь это письмо трется в кармане коллеги или сумочке подруги…

В субботу вечером Антони позвонил Линтии. Ответила няня Лероя и сказала, что Линтии нет дома. В воскресенье она была свободна, и Антони получил приглашение в квартиру на Бразенос-авеню.

Все воскресные газеты были полны фотографиями Брайана Котовски, похожего на собаку, с копной нечесаных волос и несчастными глазами.

Полиция ведет активные поиски мужа Весты Котовски. Теперь женщина для всех стала просто Вестой, именем, которое больше подходит для домашнего употребления, чем для полицейской хроники. Когда люди произносили его, то перед глазами у них моментально вставали сцены насилия, террора, страсти и смерти. Однако, не зацикливаясь только на истории семейства Котовски, самые отмороженные газеты поместили на разворотах истории, одна из которых была озаглавлена «Была ли Веста жертвой Кенборнского убийцы?», а заголовок второй в точности повторял слова, которые когда-то сказал несчастный Брайан: «Кенборнский убийца наносит еще один удар?»

Занимаясь приготовлением цыпленка по-мэрилендски, Линтия рассуждала на кухне об этом убийстве, хладнокровно и логично, как заправская героиня детективного романа.

– Если Брайан Котовски действительно убил ее, то он не мог сразу же после этого направиться к этому Дину, потому что от вас он ушел без четверти одиннадцать, а она вышла из «Великого герцога» только без пяти одиннадцать. То есть полиция хочет сказать, что он прятался на улице, на этом ужасном холоде, в надежде, что она случайно пройдет мимо него. А когда она все-таки появилась, то они не пошли ссориться домой, а предпочли ссору в темном проезде, где он ее и укокошил. Все это просто смехотворно.

– Но ведь мы не знаем, что думает полиция.

– Полиция всегда думает, что все убитые женщины убиты их мужьями, и, принимая во внимание то, с чем мне приходится сталкиваться по работе каждый день, меня это не удивляет.

Антони представил себе, как бы об этом же самом говорила Хелен с ее интуицией и ярким воображением, которое помогло бы ей описать действия участников этой ночной драмы. Вот Линтия, так же как и он, смотрит на жизнь спокойно и практически. У него гораздо больше общего с Линтией, чем с Хелен. Удивительно, что девушка, наделенная таким ярким воображением, таким утонченным восприятием мира, как Хелен, выглядит такой обычной, спокойной и невозмутимой, а та, которая на самом деле очень практична и спокойна, – такой экзотической и необычной. Сегодня длинные волосы Линтии были распущены по плечам. На шее у нее была надета тяжелая золотая цепь, которая отбрасывала желтые блики на ее шею и подбородок. Антони задумался о ее умершим муже и о том, ведет ли сейчас Линтия монашескую жизнь. Позже, когда ужин закончился, а Линтия полностью исчерпала тему Котовски, закончив свой анализ вероятностей, обстоятельств и временных отрезков, Антони почувствовал почти непреодолимое желание рассказать ей о своих отношениях с Хелен. Но он вспомнил, что один раз уже собирался это сделать. Интересно, может ли мужчина, который хочет заняться любовью с женщиной, рассказать ей о своей сильной и непростой любви к другой женщине?

Конечно нет, особенно когда в соседней комнате находится ее сын, который требует поиграть с ним в «Скрэббл» [32].

– А он у вас поздно ложится.

– У него свободное посещение. В школу он завтра не идет, и я тоже завтра свободна. – У нее был приятный смех, и она была смешлива, как большинство жителей Вест-Индии. – А «Скрэббл» ему полезен – он совсем не умеет правильно писать. Ну вот как ты хочешь стать врачом, когда вырастешь, – она обняла мальчика, – таким, как Антони, если ты совсем не знаешь, как писать слова?

Они играли в «Скрэббл» до полуночи, а потом Лерой отправился в постель. Линтия прямо сказала Антони:

– А теперь вам пора отправляться домой. Вы должны хорошо выглядеть перед вашими психопатами завтра утром.

Однако во вторник утром Антони выглядел не слишком отдохнувшим. Он проснулся в четыре часа утра, да так и не смог заснуть опять. Весь день он мог думать лишь о том, ждет ли его дома письмо, хотя и не поддался искушению уйти домой пораньше и выяснить это. Но когда Антони появился в доме в пять часов, никакого письма не было. В тот день жителям дома номер 142 по Тринити-роуд вообще не пришло никаких писем, и столик в холле стоял абсолютно пустой. Поэтому на следующее утро, разволновавшись уже не на шутку, Антони сам дождался девяти часов, когда обычно приносили почту, и сам взял пришедшие письма. Два письма – одно Ли-Ли Чан, другое Уинстону. Вот уже две полные недели, как он не получает писем от Хелен.

Не может быть так, чтобы потерялись сразу два ее письма подряд. Тони подумал, не стоит ли нарушить договоренность и позвонить ей на работу. Хелен работала помощницей смотрителя Музея морской живописи. Но зачем давать ей именно то, чего она ждет, зачем изображать из себя взволнованного влюбленного, зачем играть в эту куртуазную любовь, когда сама она ему ничего не дала? Нет, подумал Антони, звонить он не будет. Может быть, он не позвонит и в последнюю среду месяца, как у них было договорено. К тому времени он, вполне возможно, сможет найти свое утешение. Линтия, подумал Антони. Линтия, которая ничем не связана, которая живет и работает в том обществе, которое ему понятно, которая не избалована поэзией и не испорчена мечтами и метафорами и которая не будет чересчур щепетильна в их отношениях.

Закончив изучение данных различных психометрических тестов, Антони записал в свою рабочую тетрадь:

В обзоре было высказано предположение, что большинство психопатов боятся своей агрессивности и относятся к своим поступкам с таким же чувством вины и беспокойства, как и большинство нормальных людей. При изучении их отношения к женщинам и людям, обладающим властью, у психопатов наблюдалась более высокая степень возбудимости, чем у непсихопатов. И хотя у психопатов было выявлено также более высокое чувство вины, дальнейший анализ показывает, что их чувство вины свидетельствует скорее о том, что они считают, что сами поставили себя в сложную и неприятную ситуацию, а не об их реальных угрызениях совести. Когда психопату предоставляется выбор между эгоистической линией поведения и той, которая является альтруистической и, таким образом, более приемлема для общества, то он может быть достаточно проницателен, чтобы выбрать последнюю. Если же он имеет возможность поступать только в соответствии со своими понятиями, то его выбор чаще всего определяется эгоистичными соображениями…