Разбуженная страсть - Фрэнни Тэлбот Страница 31

— Не надо, мне больно! Уйди! — Элиза уперлась руками в его плечи и попыталась оттолкнуть.

— Только не сейчас! Потерпи! Умоляю! Еще немного…

Новая вспышка боли — еще острее, еще мучительнее… и Кеннет наконец вошел в нее, наполнил ее своей тяжестью, своим жаром. Боль ушла, у Элизы осталось блаженное ощущение удовлетворенного желания. Какой смысл отрицать, что она сама хотела этого, жаждала соединиться с Кеннетом, стать частью его плоти?

Наклонившись, он целовал ее набухшие соски, гладил вздрагивающее тело, а Элиза уже ничего вокруг не замечала, потонув в нарастающей волне физического наслаждения. Она двигалась в едином ритме с Кеннетом, стоная, словно в беспамятстве. Ей казалось, что сердце не выдержит прилива восторга.

К завершению они пришли вместе. Элиза, потрясенная, содрогалась от рыданий, Кеннет, тяжело дыша, уткнулся в ее плечо, не в силах шелохнуться.

Придя в себя, он передвинулся, лег рядом с ней и стал успокаивать:

— Не плачь! Ради Бога, не плачь! Тебе так больно?

Закрыв лицо руками, Элиза безудержно рыдала, не в состоянии что-либо ответить. Плакала она, конечно же, не от боли, а от неожиданного ощущения опустошенности. С пика пылкого наслаждения она вновь опустилась в пучину бед и обыденности.

Кеннет отвел ее руки и стал целовать заплаканное лицо, дрожащие губы, мокрые ресницы и щеки, завитки волос.

— Перестань, Элиза! Пожалуйста, прекрати плакать! Не будь такой несчастной! Согласен, я — эгоист, но я так боялся, что ты опять исчезнешь. Я не перенесу этого. Я должен был как-то тебя остановить, заставить остаться. И я подумал…

— Что подумал? — Элиза села, схватила платье и кое-как, лишь бы прикрыться от жадного взгляда Кеннета, натянула его.

— Подумал, что теперь, когда мы стали близки, ты останешься. Знаешь, есть старая легенда о русалке, которая влюбилась в земного юношу. Она приплывала на свидания с ним, но всегда возвращалась обратно в море. И так было до тех пор, пока он не овладел ею. Она стала настоящей, земной женщиной, они поженились и были счастливы долгие годы.

— Но однажды, — в тон ему продолжила Элиза, — она уплыла, уже навсегда.

Кеннет поморщился.

— Неужели сказка так плохо закончилась? Я-то помнил только…

— Только то, что тебе хотелось, — перебила Элиза, — так удобнее. Ладно, мне надо принять душ. Покинь мою комнату, пожалуйста.

Кеннет скатился с кровати и принялся собирать свою разбросанную по комнате одежду. Элиза знала, что подглядывать некрасиво, но не могла оторвать глаз от его гибкого обнаженного, такого желанного тела, только что вознесшего ее до небес.

Не потрудившись одеться, Кеннет ушел в гостиную. Элиза бросилась к двери, закрыла ее на задвижку и, вернувшись к кровати, упала на нее в изнеможении.

Мысли о будущем не оставляли Элизу ни на миг. Кеннет прекрасно знал: овладев ею, он стал победителем, она не сможет теперь сказать ему «нет». Но для Элизы это ничего не меняло, не решало ее судьбу. Как бы ни сложились их отношения, ей никогда не быть первой. Кеннет всегда будет ставить на первое место заботу о сыне. Ей не суждено стать для него самой главной, смыслом его жизни.

Значит, ничего не изменилось. Но Элиза не могла примириться с пребыванием на вторых ролях. Она, как и прежде, только по другим причинам, не может остаться с Кеннетом, ей придется уйти.

Подобно русалке из сказки она исчезнет, на этот раз — навсегда!

Готовясь к вечерней встрече с Джун и Робертом, а прежде всего, конечно, с Кеннетом, Элиза сознательно выбрала самый скромный из всех нарядов, что взяла с собой: темно-серую длинную юбку и строгую приталенную блузку. Придирчиво изучив в зеркале свое отражение, она решила, что выглядит именно так, как хотела. Не стоило вызывать у Кеннета лишние эмоции, подчеркивая женственность. Волосы Элиза зачесала назад и завязала на затылке простой лентой. Косметику она тоже использовала по минимуму: чуть оттенила веки серым — глаза стали более глубокими и суровыми — и тронула губы еле заметной розовой помадой. Подумав, она капнула на волосы духами, окутавшими ее тонким ароматом пахнущего свежескошенной травой луга.

Комната, где недавно по всему полу была разбросана одежда, ее и Кеннета, была теперь в полном порядке. Элиза села в кресло и включила телевизор. На экране мелькали какие-то сцены, но Элиза совершенно не могла включиться в нить спектакля: несмотря на принятое решение, в голове крутились беспокойные, тревожные мысли. Она отгоняла их, но они возвращались.

Часом спустя в комнату постучал Кеннет. Прежде чем открыть дверь, Элиза еще раз взглянула в зеркало. Да, именно так ей и хотелось выглядеть: холодно отстраненной, почти недотрогой, и — насколько возможно — полной противоположностью той страстной, неистово отдающейся женщине, которую он не так давно сжимал в объятиях.

Она отворила дверь и с удовлетворением отметила огонек удивления, вспыхнувший в глазах Кеннета. Он не ожидал увидеть ее спокойной, уравновешенной, подтянутой, и явно заметил подчеркнутую скромность ее туалета.

— Если ты готова, мы можем спуститься и выпить чаю, — только и сказал Кеннет. — Джун обещала вернуться с Дэнни к шести, а сейчас уже пять.

— Прекрасная мысль, — светским тоном отозвалась Элиза, взяла сумочку и бросила туда ключ от своей комнаты.

Дверь, соединяющая их комнаты, заперта, и так будет все время, пока они живут здесь. Элиза боялась бури, которая бушевала в ней сегодня, пусть Кеннет остается по ту сторону баррикады.

Но сердце Элизы забилось пугающе часто, как только Кеннет взял ее за руку. Куда девались ее холодная решимость и светская отстраненность! Легкое учтивое прикосновение Кеннета к ней вновь привело Элизу в трепет.

Спускаясь по лестнице, она чувствовала его испытующий и тревожный взгляд. Что Кеннет еще задумал? Ему не следует доверять, она не позволит больше сбить себя с толку.

Они сели за столик, откуда хорошо был виден вход, и заказали чай. Элиза видела, что Кеннет, не сводя глаз с входа, нервно барабанит пальцами по ручке кресла. Он действительно боится, что Джун не вернет ему сына, подумала она. Бедный Кеннет! Он сойдет с ума, если Джун и впрямь похитит ребенка. А если она уедет за границу, возьмет ли мальчика с собой? Тогда пройдет не один месяц, прежде чем Кеннет увидит сына, и время ожидания будет для него сплошным кошмаром.

Чтобы отвлечь Кеннета от грустных мыслей, Элиза как бы между прочим заметила:

— Я подумала, неплохо бы устроить себе каникулы, а потом уж искать новую работу.

— А куда ты собираешься поехать?

— Куда-нибудь, где потеплее, я еще не решила точно. Я ведь нигде не была: сначала не было денег, потом я стала прилично зарабатывать, но покупка коттеджа съела все мои сбережения.

Кеннет задумчиво посмотрел на Элизу.