Страховой случай - Владимир Макарычев Страница 32

– Ребята, завтра же Новый год! – прокричал в темноте чей-то молодой звонкий голос.

– Ну да, встречать будем вместе с «чехами», – просипел в ответ Сергей.

– Во, блин!

– Чего орешь, салага? Снайперов привлекаешь? – зашушукали на него бойцы.

– Меня свои снайпера одолели. Опять в полученном с базы после стирки белье вшей притащили.

– Не страшен враг. Дави его, моряк! – рифмой посоветовал Семен. – На кораблях такой гадости отродясь не видели, насекомые есть спутники пехоты. Мне отец рассказывал, как в сорок втором они белье засовывали в орудийные гильзы с водой, ставили их на костер и таким способом выпаривали гадов. Помогало.

– Иди разожги костер, снайпер тут же подцепит, – с досадой проговорил молодой боец. – Лучше пощелкаю вшей, чем меня прищелкнут.

В землянке становилось душно и жарко. Курильщиков выгоняли на свежий воздух. Они, не желая расставаться с теплом, высовывали голову из-под брезента, прикрывающего вход в землянку, и дымили.

– Насекомые еще от несоблюдения личной гигиены, – продолжал поучать бойца Семен, – в спальный мешок залазишь, не раздеваясь. – При этом сам снял с себя камуфляж и начал укладывать спальник.

– Старлей, а что у тебя за наколка на плече? – спросил кто-то.

В мерцающем свете карманного фонарика можно было разглядеть татуировку. Она представляла собой сказочную птицу с орлиным клювом, когтями и львиное туловище.

– Эмблема тех, кто служил на авианосце, – не без гордости ответил Семен.

– Нам бы авианосец на подмогу, – зевая, предложил засыпающий матрос.

– С его огневой поддержкой сам бы черт был не страшен, – залезая в спальный мешок, сказал Семен. – Представьте, на борту двенадцать ударных штурмовиков «СУ-33» и столько же вертолетов. Сам корабль несет двенадцать крылатых ракет. За один боевой вылет смешает с землей несколько гектар.

– Сколько же людей такой плавучий аэродром обслуживают? – раздался удивленный голос.

– Тысячи четыре моряков и летчиков палубной авиации. Это что! Энергетическая установка корабля такой мощности, что электроэнергией обеспечит город в 200 тысяч человек. А мощью своего оружия уничтожит за один боевой вылет, да корабельными ракетами такой город, как Грозный. Одним ударом, что говорится, семерых, – добродушно ответил Семен.

…Сергей снова и снова вчитывался в простые строки «боевого листка». Конечно, это был именно Семен, и сейчас он идет на корабле, о боевой силе которого тот когда-то не без гордости рассказывал. Подняв глаза на Афанасия, он продолжал:

– Знал я этого моряка-офицера. Два дня всего был с ним знаком. Его на время командировали к нашей группе для корректировки авиации. Он же был авианаводчиком, в этой должности служил и на авианосце. Человек пятнадцать морпехов, тихоокеанцев и североморцев окопались на высоте. Не знаю, может, солдат не хватало, поэтому даже моряков с надводных кораблей снимали. Помню, раз контрактник прибыл, бывший подводник. Он и автомата за всю службу в руках не держал! Отдельные отряды боевиков, успевшие перед окружением покинуть Грозный, лезли в горы. Война заканчивалась. Там проще отсидеться, тем более позиции у них заранее были приготовлены. Но мы без боя заняли их же укрепрайон. Что называется, опередили и создали второе кольцо окружения.

Позиция была добротно укреплена: на пятидесятиметровой площадке небольшая землянка, на склонах горы четыре схрона-окопчика. Заросли не закрывали обзора. Вообще, когда мы поднимались, то сравнили такую высоту с неприступной Брестской крепостью. Она походила на круглый крепкий грецкий орех, возвышавшийся над гористой местностью. Единственный недостаток – абсолютно голая макушка горы. Уязвимое место для артиллерии, минометов и особенно авиации. Да у боевиков всего этого и не было, как нам тогда казалось.

Потом, уже после этого боя, я узнал, насколько хорошо они к войне подготовились. Под Ханкалой наши устроили импровизированный музей захваченной боевой техники и оружия. Снайперские винтовки, ручные пулеметы, радиостанции, огнеметы. Такого оружия у нас на вооружении не было. Последние новейшие образцы почему-то оказались у противника, а не у тех, кому предназначались.

– А может, специально чеченскую войну затеяли, чтобы на наших солдатах испытывать оружие двадцать первого века? А роботы-солдаты против вас воевали? – перебил рассказчика Афанасий.

– Чему вас в школе учат? – отмахнулся Сергей. – Пора бы взрослеть, молодой человек, и разбираться в политике. Роботов напридумывал. Люди воевали, натравленные друг на друга, как звери!

– Почему морпехи воевали на суше, да еще в горах Кавказа? – продолжал интересоваться Афанасий.

– Потому что они сначала пехота, а уже потом моряки, – ответил Сергей и продолжил свой рассказ: – Как-то новый бэтээр-восьмидесятку у «чехов» отбили. К нам такая техника и не поступала. Удивила практичность противника. Они были мобильны благодаря «уазикам», с которых снимали крышу и двери. Новенькие машины, даже с московскими номерами, их использовали в горной местности вместо бэтээров. Легкие, проходимость высокая, маневренны. А мы, как в сорок пятом, на танках и тяжелой технике месили грязь, сами из себя создавали мишени.

Сергей замолчал, собираясь с мыслями. Долго всматривался по курсу корабля, пытаясь разглядеть расплывчатое в тумане пятно буксира, идущего впереди. Промозглая пелена медленно рассеивалась. Лучи солнца с трудом пробивались сквозь плотно сотканную паутину испарений. То боролись холод морской воды и солнечное тепло, а место их битвы находилось как раз на поверхности океана.

– Николай, ты с вахты сменился? – не поворачиваясь, вдруг спросил Сергей. Чутье разведчика почувствовало присутствие еще одного человека.

– Ну, вы даете, дядя Сережа! – восхищенно воскликнул Афанасий.

– Привет, Петрович! – поздоровался, подходя, Николай.

– Шторм, видишь, надвигается, дизелям придется работать в авральном режиме, – продолжал Сергей.

– Не переживай, мотористы опытные ребята. Справимся, – заверил его Николай.

– В мотористах уверен, а с остальной командой не очень.

– Петрович, ничего не случится. Все будет хорошо!

– Да. Походу конец, меньше суток осталось. Главное, Корейский пролив прошли без шторма, – успокоил сам себя Сергей.

В это время Николай посмотрел прямо ему в глаза, и Афанасию показалось, что он хочет сказать что-то важное. То, без чего человек не может жить. Тайна так и играла в его взгляде. При этом Николай плотно сжал губы и напрягся всем своим большим телом. У него с первого дня сложились приятельские отношения с Сергеем, и ему, видимо, очень хотелось поделиться с ним. В нем боролись две силы. Одна убеждала довериться и рассказать этому человеку, другая призывала этого не делать. Одна говорила, что не надо раскрывать свою миссию, данное ему поручение, а другая – что выполнение этой миссии приведет к гибели людей и не следует брать грех на душу, жизнь важнее денег! Ему не терпелось рассказать Сергею о своем душевном состоянии, сбросить груз сомнений, поделиться с ним. Сергей, обычно внимательный и осторожный, в этот раз не заметил душевных волнений Николая. А тот все-таки решил не выдавать себя. Значит, еще не пришло время для откровений.